Фредерик Форсайт - Поводырь

• Название: Поводырь
• Автор: Фредерик Форсайт
• Издательство: Натали
• Жанр: Триллер
• Год: 1993
• ISBN: 5-85521-005-4, 5-7273-0011-8

Повесть «Поводырь» рассказывает о странном лётном происшествии в ночном небе над Северным морем.

---

Фредерик Форсайт Поводырь

Моей дорогой жене КЭРОЛ

Ожидая, когда вышка даст мне разрешение на взлет, я на мгновение взглянул сквозь плексиглас кабины на окружающий германский ландшафт. Он лежал белый и хрустящий под морозной декабрьской луной.

Позади меня был забор базы Королевских военно-воздушных сил, за которым виднелась покрытая снегом пашня, простирающаяся полотном на две мили до черты соснового леса; ночь была такая ясная, что я, разворачивая мой небольшой истребитель на взлётно-посадочную полосу, почти различал очертания деревьев.

Я ждал, когда в наушниках прозвучит голос диспетчера, а передо мной лежала взлётно-посадочная полоса, лоснящаяся черная лента бетонки с расположенными по бокам рядами ярко горящих огней, освещающих твердый путь, расчищенный ранее ножами снегопахов. За огнями лежали навороченные груды утреннего снега, заново застывшего там, куда его отбросили снегоуборочные машины. Далеко справа, как одинокая горящая свеча, стояла вышка, а вокруг нее в ангарах закутанные, как полярники, техники все еще работали, готовя базу к закрытию на ночь.

На вышке командно-диспетчерского пункта, я знал, тепло и весело, ребята ждали только моего взлета, чтобы закрыть вышку, броситься в ожидающие внизу машины и направиться на вечеринку в столовую. Стоит только мне взлететь и огни погаснут, останутся только сбившиеся в кучу ангары, кажущиеся горбатыми в морозной ночи; стоявшие плечом к плечу истребители, спящие топливозаправщики и над всем этим одинокий сверкающий маяк базы, яркий красный огонь над черно-белым аэродромом, передающий азбукой Морзе название базы – СЕЛЛЕ – в невнемлющее небо. Ибо сегодня не будет блуждающих летчиков, смотрящих вниз в поисках пеленга; сегодня ночь перед Рождеством в лето господне 1957 года, и я, молодой пилот, пытающийся добраться домой в Блайти на свой рождественский отпуск.

Я торопился, и мои часы слабым голубым свечением приборного щитка, где дрожали и плясали ряды стрелок, говорили мне, что уже пятнадцать минут одиннадцатого. В кабине было тепло и уютно, включенный на полную мощность обогрев предотвращал обледенение плексигласовых окон. Я чувствовал себя здесь как в коконе – маленьком, теплом и безопасном, защищающем меня от жуткого холода снаружи, морозной ночи, способной убить человека в течение одной минуты, если он попадет в ее объятия на скорости 600 миль/час.

– Чарли Дельта…

Голос диспетчера, вернувший меня к действительности, прозвучал в шлемофоне так, как будто он сидел рядом со мной в кабине и кричал мне в ухо. Пожалуй, он уже пропустил банку-другую, подумал я. Грубое нарушение устава, но какого черта? Сегодня Рождество.

– Чарли Дельта… Вышка, – ответил я.

– Чарли Дельта, взлет разрешаю, – сказал он.

Не видя смысла отвечать, я просто медленно левой рукой отпустил вперед рычаг заслонки, правой – удерживая свой Вампир на осевой линии взлётной полосы. Позади меня легкое подвывание двигателя Гоблин набирало силу, переходя в плач, а затем в визг. Тупоносый истребитель покатился, огни по обе стороны взлётной полосы замелькали все быстрее и наконец слились в одну сверкающую размытую полосу. Самолет стал почти невесомым, нос слегка поднялся, колесо передней стойки шасси оторвалось от земли, и сразу пропал грохот. Спустя мгновенье главные стойки шасси тоже были в воздухе, их мягкое постукивание так же стихло. Я вел самолет низко над землей, набирая скорость до тех пор, пока взгляд на спидометр не сказал мне, что мы уже миновали отметку 120 узлов и подбираемся к 150. Когда под моими ногами проскользнул конец взлётной полосы, я заложил Вампир в левый вираж и стал медленно набирать высоту, отпустив одновременно рычаг убирания шасси.

Снизу и сзади я услышал глухой удар, говорящий о том, что главные стойки шасси вошли в гондолу; самолет отреагировал на снижение сопротивления легким рывком вперед.

На щитке передо мной три красных индикаторных лампочки, обозначающих три колеса шасси, мигнули и погасли. Удерживая машину в вираже для набора высоты, я нажал большим пальцем левой руки кнопку радиостанции и произнес сквозь кислородную маску: «Чарли Дельта, ушел из зоны аэродрома, шасси убрано, на замке».

– Чарли Дельта, вас понял, переходите на канал Д, – сказал диспетчер и, прежде чем я успел перейти на другой радиоканал, добавил, – Счастливого Рождества.

Что конечно же было грубым нарушением правил радиообмена. Я был очень молод тогда и представлял собой образец добросовестности. Тем не менее, я ответил: «Спасибо, Вышка, вас тоже с праздником». После чего переключил канал, чтобы настроиться на волну Северо-Германского сектора Управления воздушным движением Королевских ВВС.

Справа на бедре у меня была на ремешках карта с маршрутом, вычерченным синими чернилами, но я не сверялся с ней, так как знал все его детали наизусть после того, как сам проработал их со штурманом в навигаторском классе. Совершить разворот над аэродромом Селле на курс 265 градусов, занять эшелон 27 000 футов, выдерживать курс на этой высоте со скоростью 485 узлов. Выйти на связь по каналу Д, чтобы дать знать о своем нахождении в их воздушном пространстве, затем прямой отрезок над голландским побережьем к югу от Бевеланда и выход к Северному морю. Через 45 минут полета перейти на канал Ф, вызвать Лейкенхит и запросить у них привод. Ну а потом только следовать их указаниям, и они по радио, как на веревочке, поведут на посадку. Никаких проблем – все просто и обыденно. Шестьдесят шесть минут лётного времени, включая взлет и посадку, а топлива у Вампира хватит почти на полтора часа полета.

Покачиваясь над аэродромом Селле на высоте 5000 футов, я выровнял машину и с удовлетворением заметил, что стрелка на моем электрическом компасе успокоилась на отметке курса 265 градусов. Нос самолета был устремлен в черный морозный свод ночного неба, усыпанного звездами, настолько яркими, что их сверкающий огонь резал глаза. Внизу черно-белая карта северной Германии становилась все меньше и меньше, темные массивы сосновых лесов перемешивались с белыми просторами полей. То здесь, то там вспыхивали огоньками небольшие городки или деревни. Там внизу на весело освещенных улицах уже появились ряженые, которые стучали в двери домов, распевали рождественские гимны и собирали пожертвования. А вестфальские бюргерши готовили ветчину и гусей.

А за четыреста миль отсюда картина должна быть такой же, с той разницей, что гимны распевали на моем родном языке, хотя мелодии были одинаковые, да вместо гуся хозяйки готовили индюшку. Но на каком бы языке ни пели рождественские гимны, Рождество остается Рождеством во всем христианском мире и очень здорово возвращаться домой в такой вечер.

Я знал, что из Лейкенхита смогу добраться до Лондона на автобусе для отпускников, который отправляется сразу после полуночи; ну а уж из Лондона попасть в Кент, где находится дом моих родителей, можно без проблем. Завтракать за праздничным столом я буду со всей своей семьей. Высотомер показывал 27 000 футов, пора было переходить полностью в горизонтальный полет, установить дроссель в положение, обеспечивающее скорость 485 узлов и держать курс 265 градусов. Где-то подо мной во мраке проскользнула голландская граница. Я был в воздухе уже двадцать одну минуту. Нет проблем.

Проблемы начались через десять минут над Северным морем, причем настолько незаметно, что только спустя несколько минут я начал понимать, что что-то не в порядке. Сначала меня не насторожило, что монотонное жужжание в наушниках исчезло, сменившись странной пустотой абсолютной тишины. Мысли о доме и ждущей семье, видимо, отвлекли меня. Но мне достаточно было вскользь взглянуть вниз на компас, чтобы понять – что-то случилось. Стрелка, вместо того, чтобы застыть на отметке 265 градусов, лениво двигалась вокруг всего циферблата, абсолютно беспристрастно проходя восток, запад, юг и север.

Я произнес несколько не самых лестных слов в адрес как самого компаса, так и прибориста, который должен был тщательно проверить его надежность. Отказ компаса ночью, даже ясной лунной ночью, как сейчас за плексигласовым окном кабины, это не шутка. Однако драматизировать ситуацию также не следовало, через несколько минут можно было вызвать Лейкенхит и они бы дали мне привод – посекундные инструкции и команды, которые хорошо оборудованный аэродром может дать пилоту, чтобы помочь ему вернуться на базу в самых неблагоприятных погодных условиях, отслеживая полет самолета на ультраточных экранах радаров, следя за его снижением вплоть до того момента, когда самолет коснется взлётно-посадочной полосы – ярд за ярдом, секунда за секундой. Я взглянул на часы: прошло тридцать пять минут полета. Уже можно попробовать связаться с Лейкенхитом, который был на внешнем пределе рабочего расстояния моей радиостанции.