Павел Молитвин - Наследники империи

• Название: Наследники империи
• Автор: Павел Молитвин
• Издательство: Азбука
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-267-00612-2

Павел Молитвин — известный российский писатель, один из авторов проекта «Мир Волкодава» (романы «Спутники Волкодава», «Путь Эвриха», «Ветер удачи», «Тень императора»).

Сокращенный вариант первого романа о приключениях Мгала «Полуденный мир» был напечатан в 1996 году под названием «Дорога дорог». В то время автор скрылся за псевдонимом Игорь Мороз. Продолжение «Полуденного мира» — роман «Наследники империи» публикуется впервые.

---

— Мы не намерены торговать в этом славном городе, — сказал длиннолицый, странно выговаривая слова и с улыбкой протягивая Сюмпу весело блестевшую серебряную монетку, свидетельствующую о достатке и щедрости путешественников. Но мы действительно собираемся посетить базар Киф-Кудара, о котором много наслышаны. Быть может, ты поручишь нашу бурхаву заботам своих приятелей, а сам послужишь нам проводником?

— С удовольствием исполню любое желание многоуважаемых гостей Киф-Кудара! — чинно ответствовал Сюмп, сердце которого радостно подпрыгнуло, и заорал: — Чуф, Виль! Я в город, присмотрите за моим хозяйством!

Мальчишки, уставившиеся на диковинных путешественников с соседних мостков, согласно закивали головами и начали отыскивать глазами поплавки Сюмповых удочек: если хабр или колчехвост попадутся на них в отсутствие хозяина, то и они внакладе не останутся.

— Вас на базар покороче или покрасивше вести? — поинтересовался Сюмп и, не дожидаясь ответа, затопал босыми пятками по нагретым солнцем жердям к берегу, ибо ясно было, что раз у чужаков нет поклажи, то незачем им таскаться по перелазам и петлять хитрыми закоулками. Это вам не торговцы шерстью, рыбой или земляными орехами, которые так корзинами и тюками нагрузят, что поневоле кратчайший путь выберешь.

По дороге на базар Сюмп, не спускавший глаз с чужеземцев, заметил, что золотоволосая женщина отдает предпочтение могучему северянину, нгайя стыдливо опускает глаза, когда длиннолицый, якобы случайно, касается ее руки, а когда он отворачивается, смотрит на него жадным, горячим взором, нисколько не соответствующим тому, что рассказывают о Девах Ночи, которые, даже сбежав от своего ненормального племени в империю, продолжают относиться к мужчинам с пренебрежением. Несколько особняком держались высокородная синеглазка и красотка-крохотуля, пожелавшие, прежде чем идти по торговым рядам, заглянуть в лавку самого богатого в Киф-Кударе ювелира.

— Ювелира или скупщика драгоценных камней? — уточнил Сюмп, ибо путешественники, хотя и были одеты весьма прилично, ничуть не походили на праздных толстосумов. Если же они и впрямь побывали в горах Опулаго, то нужда у них была, скорее всего, в том, чтобы продать добытые там камни, и значит…

— Скупщика, — коротко ответила крохотуля, и у Сюм-па пропала почему-то всякая охота задавать какие-либо вопросы.

— Не лучше ли будет отправиться к нему нам с Эмриком? — предложил сероглазый, возвращаясь, по-видимому, к незаконченному когда-то разговору. — Не женское это дело. Скупщик этот, кем бы он ни был, никогда вам настоящую цену не предложит. И разговоры ненужные пойдут.

— Мисаурэни предложит, — сказала высокородная, с обожанием поглядывая на крохотулю. — И разговоров никаких не будет. А вы опять драку затеете. Нужны нам лишние неприятности? Пусть с нами на всякий случай Лагашир пойдет, а вы пока приценитесь, что здесь почем. — Она махнула рукой в сторону торговых рядов, и северянин, к великому удивлению Сюмпа, вместо того чтобы настоять на своем, пожал плечами, не то признавая правоту высокородной, не то просто не желая спорить с женщиной.

— Ну, где твой скупщик? Веди. К самому богатому, — напомнила Мисаурэнь и повернулась в сероглазому: — Встречаемся у оружейных рядов?

— Я сведу вас к Ганделле. Хотя лучше бы к нему пошел ты, — Сюмп указал на северянина, который, кивнув Мисаурэни, собрался уже нырнуть в базарную толчею. — Мужчина с мужчиной всегда договорится, да и слуги у Ганделлы — дюжие парни…

— Вот-вот, дюжие парни — это как раз то, что мы любим! — прервала мальчишку Мисаурэнь. — Показывай дорогу.

— Ну, как хотите, — пробормотал Сюмп и, окинув глупую крохотулю сочувственным взглядом, повел чужеземцев по краю торговых рядов, мысленно дивясь их ни с чем не сообразным поведением.

— Расскажи-ка нам что-нибудь про этого Ганделлу, — попросила высокородная спустя некоторое время, и Сюмп, подумав, что нет смысла разливаться перед теми, кто не слушает добрых советов, все же поведал своим спутникам то немногое, что было ему известно о самом преуспевающем в Киф-Кударе скупщике драгоценных камней.

Ганделла родился в семье ювелира и толк в камнях понимал. С детства обученный огранке, шлифовке и прочим хитростям этого замечательного ремесла, он, однако, не пожелал идти по стопам отца, а при первой же возможности отправился с купцами к горам Оцулаго. Приторговывать камешками оказалось значительно выгоднее, чем обрабатывать их, особенно если приобретать «подземные цветы» не у Народа Вершин, а у тех, кто ковырялся на свой страх и риск в приграничных отрогах северных гор. Камешки они добывали так себе, но и сдавали их за бесценок, и ежели не полениться и свезти те же камешки в Дзобу, Мугозеби или Адабу, а из приморских городов прихватить красные и розовые кораллы для столичных ювелиров, то получалось, что жить на вырученные деньги можно, и очень даже неплохо жить.

Лет пять-шесть Ганделла путешествовал по империи, благо и обычные и голубые дороги стали заботами Мананга почти безопасными, и за это время не только подкопил немалую толику золотых «пирамид» улпатарской чеканки, но и обзавелся множеством полезнейших знакомств во всех уголках страны. Теперь уже ему не было нужды промышлять бросовыми камешками, и он перестал ездить в южные провинции — хватало ему и столичных ювелиров, быстро смекнувших, что один добрый поставщик лучше трех худых. Пользуясь тем, что Киф-Кудар стоит примерно посредине водного пути, соединяющего столицу с отрогами северных гор, Ганделла начал скупать лучшие из привозимых оттуда камней, причем, по слухам, хозяева их, случалось, расставались со своим добром весьма неохотно.

Подобные слухи, впрочем, ходят обо всех удачливых и богатых людях, и верить им полностью никак нельзя, но и не принимать в расчет — тоже безрассудно. Доподлинно же было известно, что если продавец камней не сходился с Ганделлой в цене, то сбыть свой товар, сколь бы хорош тот ни был, ни в Киф-Кударе, ни в столице и близлежащих городах ему почему-то не удавалось. Не жалует Ганделла людей упрямых и несговорчивых, да и кто, если разобраться, их любит?..

— Да уж, — согласилась высокородная, — любить их и правда не за что.

И со значением посмотрела на Мисаурэнь.

Задумываться, однако, над тем, что означают переглядывания белокожих дам, Сюмпу было решительно недосуг, потому что, завидев лавку Ганделлы, он постарался придать себе достойный вид: выпятил грудь, надул живот и пригладил растопыренными пальцами торчащие в разные стороны волосы. Ему очень хотелось поглядеть, что северянки принесли скупщику и как они будут с ним торговаться, но он не без основания опасался, что страшенный слуга, признав в нем провожатого с лодочной пристани, не позволит ему даже переступить порог лавки.

Так бы квадратнолицый слуга, естественно, и поступил — нечего оборванцам делать в приличном доме, — если бы внимание его целиком и полностью не было поглощено светлокожими женщинами и их изящным спутником. Приоткрыв от удивления рот, он глядел на чужаков так, словно перед ним был сошедший с небес Кен-Канвале, и в общем-то понять его было можно — иноземцы в Махаили редкость. Хотя с тех пор, как Богоподобный Мананг присоединил еще две провинции и в империи начали появляться желтокожие из Чивилунга и лежащих за ним степей, Заповедная страна перестала быть таковой, и в любом случае негоже так пялиться на уважаемых людей, будь они белого, синего или даже зеленого цвета.

Высокородная, Мисаурэнь и Лагашир терпеливо ожидали, пока пораженный столбняком слуга придет в себя, и дождались-таки, что тот, шаркнув ножищей, распахнул перед ними дверь и промямлил:

— Прошу уважаемых господ… э-э-э… высокородных господ… в лавку почтенного Ганделлы.

Чужаки вошли, а следом за ними в просторную комнату прошмыгнул и Сюмп, которому прежде здесь бывать не доводилось, хотя самого Ганделлу он не раз видел на базаре и на торговой пристани. Поэтому, бросив взгляд на крючконосого, сидевшего за широким прилавком и выцарапывавшего какие-то закорючки на пластинке нефрита, он сразу понял — это не знаменитый скупщик, а один из его приказчиков, подрабатывающий резьбой по камню.

— Это не Ганделла, — шепнул он в спину Лагашира.

— Вижу, — ответил тот так же тихо и обратился к приказчику: — Любезный хозяин, нас направили к вам, сказав, что вы покупаете драгоценные камни. Так ли это?

— Совершенно верно. И хотя сам я не являюсь владельцем лавки, многоуважаемый Танделла доверяет мне покупку камней.

— Мы предпочли бы иметь дело с твоим хозяином, — ласково сказала Мисаурэнь, окидывая взглядом тянущиеся за спиной крючконосого полки, на которых выставлены были всевозможные поделки из яшмы, лазурита, мрамора, малахита и агата: вазы, чаши, курильницы для благовоний и наборы для письма; подсвечники и светильники из полупрозрачного оникса и алебастра.