Павел Молитвин - Тень императора

• Название: Тень императора
• Автор: Павел Молитвин
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-267-00585-1

В этой книге завершаются приключения Эвриха в Мономатане, начало которых описано в романе «Ветер удачи». Предсказания сбываются — судьба сводит героя с предводительницей разбойников, которая надеется с его помошью найти своего сына — законного наследника имераторского престола. Эврих и его друзья оказываются участниками борьбы за власть. В ход идут мечи и отравленные стрелы, противники не гнушаются использовать подкуп и чародейство. Победы сменяются поражениями, разочарование — надеждой, а над схваткой и затейливым сплетением судеб все яснее вырисовывается ТЕНЬ ИМПЕРАТОРА.

---

— Все в порядке… — внезапно прошептал маг, и склонившийся над ним Эврих с ужасом понял, что он умирает. Неотвратимо уходит туда, откуда нет возврата.

— Стой! Погоди! Я сейчас… — Он не знал, чем может ещё помочь Тразию, но не собирался вот так просто отпускать его в страну предков. Стиснул в ладонях безвольные, бессильные пальцы, собирая в груди остатки энергии, хотя чувствовал, видел, доподлинно знал: зелье тюремщиков разрушило что-то в мозгу мага, а устроенная им самим встряска доконала его.

Чудом было уже то, что Тразий пришел в себя. Непостижимо, как он умудрился заглянуть в мысли Эвриха. Попытка же проникнуть в закрытое для него сознание Афарги была явно сделана им уже в помрачении рассудка.

— Ты свободна! — неожиданно внятно проговорил умирающий. — Чары сняты. Используй же свои силы для…

Голова мага безжизненно завалилась на сторону, глаза застыли. Эврих ощутил, как последняя судорога пробежала по телу Тразия Пэта, и всхлипнул.

— Свободна? — недоверчиво прошептала Афарга, медленно поднимаясь с пола. — Свободна… — повторила она, словно пробуя это слово на вкус. — Свободна. Я свободна от чар.

— Я свободна! — выкрикнула она вдруг изо всех сил, и поднявший голову Эврих с изумлением увидел, как она вскинула руки, уподобившись на мгновение летящей стреле. Тело её напряглось в непонятном порыве, капюшон упал с головы, мокрый плащ распахнулся, подобно крыльям… Со звоном разлетелся на части неснимаемый бронзовый ошейник, и осколки его с глухим стуком посыпались на пол.

— Так вот здесь что происходит! — В камеру ввалились трое стражников с обнаженными мечами в руках. — Стоять! Не двигаться!

— А-а-а-р-рррссс!.. — Рев Афарги перешел в тончайший, режущий свист, она выбросила вперед руки, и невидимая сила отшвырнула тюремщиков назад. Мушиташа выкинула в распахнутую дверь, где он сбил с ног припозднившегося толстяка, двух других вмазала в стену. Судя по влажным шлепкам и хрусту, эти двое закончили счеты с жизнью, не успев осознать происшедшего. Мушиташ заворочался, закряхтел, Афарга метнулась в коридор, и оттуда послышался душераздирающий вопль. Мушиташ затих, зато сбитый им с ног толстяк взвыл, словно дикий зверь. Он кричал долго и страшно. Кричал как могучее, любящее жизнь животное, почувствовавшее, что смерть близка и никакие силы уже не в состоянии удержать его в этом чудесном, в этом прекрасном и удивительном мире…

— Прощай. Прости нас… и… спасибо тебе за все. — Эврих закрыл Тразию Пэту глаза и ещё некоторое время стоял на коленях, вглядываясь в лицо покойника и силясь понять, удалось ли тому в самом деле снять с Афарги наложенные Калиубом чары, сбылось ли последнее желание мага, или же слова его оказались тем самым толчком, которого не хватало ей, чтобы самой избавиться от наследия проклятого колдуна. Он не смог ответить на этот вопрос и решил, что не так уж это в конце-то концов важно. Дело сделано, Тразий Пэт достойно завершил свое Великое Служение, оставшись верен себе до последнего вздоха.

— Прощай. Мы встретимся с тобой в краю, где не бывает расставаний.

Эврих попытался подняться на ноги, но едва ли это удалось бы ему без помощи Тартунга. Юноша заботливо поддержал арранта, а когда тот утвердился на подкашивающихся ногах, подставил ему плечо, и они вышли из камеры, провожаемые остекленевшими взглядами осевших у двери тюремщиков, похожих на две изломанные разозленным ребенком куклы.

* * *

Стоя под дождем, который и не думал униматься, Тартунг с содроганием вспоминал выбитые двери камер и растерзанные трупы стражников, которых в «Птичнике» оказалось значительно больше, чем он предполагал. Глядя на тяжело дышащую Афаргу, он с ужасом думал о том, каково было настатигам Триумвирата сражаться с забывшими о былом миролюбии магами. Теперь он понимал, почему охота на них приняла такие чудовищные размеры, и готов был признать, что у Кешо имелись веские причины желать их поголовного истребления. Более того, окажись он на месте императора…

— Мы не можем здесь больше задерживаться. — Эврих сгорбился, глаза его запали, но теперь он уже не нуждался в поддержке. — Если ты пришла в себя и не желаешь тут больше ничего разнести на куски, пора возвращаться.

— Я изрядно выдохлась и все же с удовольствием запалила бы казарму, раз уж нельзя покончить с «Птичником»! — вызывающе промолвила Афарга.

— Побереги силы для чего-нибудь более полезного, — сухо промолвил аррант и двинулся к аллее, по которой они подбирались к «Птичнику».

Прислушавшись, не донесется ли из него крика или стона, и убедившись, что тюремщики мертвы, а заключенные либо разбежались, либо трусливо забились по углам, не желая воспользоваться дарованной им свободой, Афарга, хищно улыбнувшись, последовала за Эврихом. Тартунг двинулся за ней, нащупывая под плащом кванге и размышляя о том, что отравленные стрелы принесли бы, пожалуй, больше пользы и наделали меньше шума, чем сорвавшаяся с цепи чародейка.

Ему некогда было особенно удивляться обретению Афаргой утраченных по воле Калиуба способностей. Он не понял, как Тразию Пэту удалось освободить её от чар, — все произошло слишком стремительно, слишком неожиданно. Ежели припомнить поведение Афарги, ставшее особенно странным в последнее время, то разгром, учиненный ею в «Птичнике», был естественным выходом распиравших её противоречивых чувств. Непонятно только, следует ли им радоваться её вновь обретенному дару или проклинать его. Если она походя не свернет голову Ильяс и ухитрится отыскать Ульчи — тогда все в порядке. Но сумеет ли она это сделать? Ломать, как известно, не строить. А с Эврихом она, видимо, провела недостаточно времени под одной крышей, чтобы очеловечиться и бросить свои дикарские замашки. Или, вернее, чтобы излечиться от нанесенных ей жизнью обид, пережитых по воле злого рока страданий.

Дождь лил и лил, и это было очень хорошо. Окна в казарме, светившиеся, когда они подходили к «Птичнику», погасли. Там ничего ещё не знали о совершенном на тайное узилище набеге, и это было замечательно. Если Яргая и его товарищей не обнаружили вернувшиеся на свои посты караульщики и они не собьются с пути в погруженных во мрак императорских садах, посланная за ними погоня останется с носом. Только бы у Эвриха хватило сил вывести их к тому месту, где они влезли на стену. А там они сядут в ожидающую их лодку, и попробуй разыщи их…

— Эврих? Ну наконец-то! — Фигура вышедшего им навстречу из караульной беседки Яргая показалась Тартунгу странно скособоченной, и глаза, как выяснилось, не подвели его. — Удачно сходили? А к нам тут гости наведались. Четверо. Спят теперь вечным сном, но, перед тем как угомониться, попортили-таки нам шкуры.

Правая рука Яргая висела на перевязи, у Рутака из-под капюшона была видна окровавленная, прикрывавшая глаз тряпица, Кужаул подволакивал ногу, и лишь Пахитак выглядел невредимым.

— Молодцы, что не дали им поднять тревогу, — сипло похвалил Эврих гушкаваров, и тут только Яргай сообразил, что пришедшие вернулись без чудо-мага, ради вызволения коего и был затеян этот дерзкий поход.

— А где Тразий Пэт? Почему вы возвратились без добычи?

— Эти мерзавцы опаивали его дурманящим зельем, чтобы он не мог колдовать. Тразий умер, когда Эврих пытался привести его в чувство, — ответил за арранта Тартунг, решив до поры до времени о происшедшей с Афаргой перемене не упоминать.

Эврих кинул на юношу благодарный взгляд и скомандовал:

— Возвращаемся. Надобно уносить ноги, пока дворцовая стража не проведала о наших подвигах.

— Значит, вся затея провалилась и мы напрасно сюда заявились? — разочарованно протянул Пахитак.

— Не совсем так. Давайте, однако, поговорим об этом после, когда окажемся в безопасном месте.

Не обращая внимания на протесты заинтригованных гушкаваров, Эврих ступил на мост, и спутникам его не оставалось ничего иного, как последовать за ним.

Они почти не обращали внимания на Афаргу, все ещё воспринимая её как балласт. Она продолжала оставаться для них жертвенным ягненком, которого охотники используют в качестве приманки, жалобное блеянье которой должно привлечь достойного их внимания хищника. Если кто-либо из гушкаваров и заметил отсутствие на шее девушки неснимаемого ошейника — что было сомнительно, — то вряд ли придал этому значение. Но Тартунг знал: из добычи Афарга превратилась в охотника, и горе тому, кто вызовет её гнев или просто неудовольствие. Он видел, с каким наслаждением она выбивала двери камер, расшвыривала оказавшихся на её пути тюремщиков, не тратя на это, кажется, ни малейших усилий. Хотя, с другой стороны, копившаяся в ней сила была не беспредельна, и едва ли она сумеет быстро её восстановить, не обладая ни нужными знаниями, ни необходимым для этого опытом.

Интересно, понимает ли Эврих, что они схватили тигра за хвост и в «Доме Шайала» Афарга будет так же безопасна, как кобра в мышиной норе? Сам юноша ощущал исходящую от чародейки опасность столь явственно, что старался не поворачиваться к ней спиной и не упускать её из виду. Он был начеку и не убирал руку с кванге. Аррант же то ли не разделял его опасений, то ли слишком был потрясен смертью Тразия Пэта и утомлен тщетными попытками исцелить друга. Он шел не оборачиваясь, медленно и упрямо, наклонившись вперед, словно преодолевая напор встречного ветра. Дважды сбивался с пути, но вовремя спохватывался и выводил-таки своих спутников к очередной лестнице, пандусу или подземному ходу, по которым они спускались все ниже и ниже, с террасы на террасу.