Павел Молитвин - Путь Эвриха

• Название: Путь Эвриха
• Автор: Павел Молитвин
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-267-00131-7

Два мира сплетены воедино, и долог путь, далека дорога скитаний. А сколько человеку отмерено — никому не ведомо. Но, стиснув зубы, ты пробиваешься вперед, зная, что где-то там, за волшебными холмами, ждет тебя твоя судьба.

---

Сделала она это как нельзя более вовремя, ибо чуть только телега завернула в боковую улочку и зеваки вновь обратили свои взоры на пожарище, вдалеке послышался перестук множества копыт. Вскоре отряд «бдительных» уже осаживал своих лошадей перед домом Зачахара, и из замечаний, которыми они обменивались между собой, нетрудно было заключить, что очутился он в этой части города не случайно.

* * *

Кутаясь в теплый плащ, полутысячник Барикэ подошел к краю утеса, с которого, несмотря на сгущавшиеся сумерки, еще виден был мост через Гремящую расщелину, и, удостоверившись, что дозорные уже запалили костер, устремил взгляд на черный силуэт Самоцветных гор. На склонах их тут и там начали зажигаться огоньки, по которым можно было пересчитать селения горцев, расположенные по ту сторону пропасти. Обитатели этих нищих деревенек — отъявленные негодяи и головорезы — способны были превратить жизнь «стражей Врат» в сплошной кошмар, если бы мост через Гремящую расщелину не являлся для них табу. Только иронией судьбы, странным капризом Богов Покровителей можно было объяснить то, что единственное место на границе Самоцветных гор с Вечной Степью, где не приходилось опасаться набегов горцев, словно магнитом притягивало к себе степняков, для поимки которых и прислал сюда Хурманчак тысячу «беспощадных».

Отправляя Барикэ к Вратам в Верхний мир, никто не потрудился объяснить ему, что же они из себя представляют, и он до сих пор так и не удосужился проверить, насколько соответствуют действительности легенды, рассказываемые о них улигэрчи даже под страхом смертной казни. Глядя на древний, сложенный из массивных каменных блоков мост, перекинутый через узкую и глубокую расщелину, на дне которой день и ночь гремел не переставая бурный поток, трудно было поверить, что это и есть те самые Врата, пройдя которые праведники могут попасть в мир, где люди не совершают убийств и не проливают кровь своих собратьев. «Стражи Врат», стоящие здесь дозором уже не один год, рассказывали, будто собственными глазами видели, как идущие в сторону Самоцветных гор люди бесследно исчезали прямо посреди моста, словно растворялись в воздухе. Другие, грешники, надо полагать, пройдя мост до конца, бились головой о камни, катались по земле, рвали на себе волосы — Врата в Верхний мир оказались закрыты для них. Эти-то люди, вынужденные по тем или иным причинам бежать из Вечной Степи, и селились на склонах Самоцветных гор, из чего следовало, что праведников среди них днем с огнем не сыщешь.

В том, что горцы — злобное кровожадное зверье, подлежащее избиению и обращению в рабство, у Барикэ сомнений не возникало, но все остальные рассказы о Вратах звучали не слишком правдоподобно, и он охотно поглядел бы на эти чудеса, место которым было в песнях улигэрчи, но никак не в обыденной жизни. Ради того, чтобы узреть подобное диво, он готов был нарушить приказ Хозяина Степи и пропустить на мост кого-нибудь из беглецов, однако после разгрома хамбасов желающих попасть в Верхний мир было не слышно и не видно — вести по Вечной Степи разносятся быстро, особенно дурные.

Вглядываясь в очертания горбатого мостика, ближняя часть которого была освещена костром дозорных, а дальняя уже погрузилась во мрак, Барикэ с некоторым разочарованием думал, что за время, проведенное здесь, успел убедиться лишь в одном: место это действительно является для горцев табу. А легенды о Вратах вполне могут быть досужим вымыслом, особенно принимая во внимание, что официально он был послан сюда не допускать перебежчиков в Самоцветные горы, а вовсе не в Верхний мир.

Ой-е! Как трудно отделить правду от вымысла даже в таком, казалось бы, простом деле! Полутысячник услышал собственный вздох и удивился: ну что ему до того, есть ли тут проход в Верхний мир и существует ли вообще мир праведников, ежели он туда все равно никогда не попадет? И все же почему-то хотелось, чтобы мир этот был…

— Барикэ Барикэ-накар! — Возникший из полумрака Хунган замер перед своим командиром и доложил: — Тысячник Сюрг вернулся из Матибу-Тагала!

— Вот и славно. Намеревается он обойти посты или, выслушав мой доклад, предпочтет отдохнуть с дороги?

— Э-э-э… Кажется, он пребывает в дурном расположении духа и вряд ли захочет ломать себе ноги, проверяя ночные дозоры.

— Ну, естественно, — пробормотал полутысячник, велевший дозорным глядеть в оба, чтобы не прозевать творящиеся на мосту чудеса, а вовсе не с целью закрыть кому бы то ни было дорогу к Вратам. Ловить праведников — работа неблагодарная и, слава Великому Духу, долго он этим грязным делом заниматься не будет.

— Надеюсь, ты проводил его в мой шатер и позаботился, чтобы он не соскучился до моего возвращения?

— Я распорядился, чтобы для тысячника разогрели шулюн и накрыли стол. Его собственный шатер скоро будет поставлен и…

— Хорошо. Ступай и скажи, что я сейчас подойду, — прервал полутысячник Хунгана и, бросив прощальный взгляд на громады Самоцветных гор, занимавших добрую треть усыпанного звездами небосвода, начал спускаться по тропе, ведущей в лощину, где был разбит лагерь «беспощадных».

Пройдя между юртами, он постоял перед входом в свой шатер, готовясь к тому, что предстоит ему сделать в ближайшее время, и решительно откинул кожаный, утепленный войлоком полог.

— Рад видеть тебя в добром здравии, доблестный Сюрг! — приветствовал он тысячника, сидящего на подушках подле жаровни, в которой алела, испуская сизый душистый дымок, горка принесенных от костра угольев.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответствовал Сюрг голосом, ничуть не соответствовавшим словам. — Охота тебе самому на ночь глядя посты обходить? Мало у тебя для этого сотников?

— Сотников хватает, но что еще в такой глуши делать? Удалось тебе повидать Имаэро? Он что же, и впрямь собирается всю зиму нас около этого моста продержать? — Барикэ скинул тяжелый плащ и простер над жаровней озябшие ладони.

— Нет, не собирается. А не посетила ли тебя мысль, что я стал бы значительно разговорчивей, угостившись подогретым вином? Меня пучит от кумыса, хотя я готов признать, что это напиток истинных Сынов Вечной Степи. От молочной водки у меня начинается изжога, хотя и она, вероятно, является бесценным даром Богов Покровителей своим возлюб-лейным чадам. Но я-то ведь не степняк! — Тысячник с отвращением окинул взглядом заставленный всевозможной снедью стол. — Жареная саранча, тушеные змеи, салат из дикого лука и вяленые ящерицы-агитоны — это, конечно, очень изысканно, однако не могу ли я получить просяную лепешку и чашу самого простенького вина?

— Неужто Хунган не распорядился о вине? — притворно удивился полутысячник. — Впрочем, он так спешил сообщить мне о твоем возвращении, что ничего удивительного в этом нет. И, дабы искупить его вину, я угощу тебя напитком, привезенным из самого Нардара.

— Из Нардара? — оживился Сюрг. — Это радует. Я привез с собой бочонок саккаремского и завтра же соберу в своем шатре сотников, чтобы они могли про-дегустировать его. Но тебе по секрету признаюсь — вино далеко не лучшего качества, хотя заплатил я за него бешеные деньги. Если цены будут расти и дальше, Хурманчаку, хочет он того или нет, придется вести нас на юг.

— Значит, совет наев еще не принял окончательного решения? — Барикэ извлек из сундука пузатую глиняную бутыль, горлышко которой было запечатано черным воском.

— Я говорил с Кугинуком, Цунзором и другими наями и уяснил, что, если Хурманчак двинет войска на Саккарем, наша тысяча выступит одной из первых. По краю Самоцветных гор мы можем пробраться незамеченными аж до самого Нардара и здорово повеселиться в центре страны. Если же Хозяин Степи решит оставить саккаремцев в покое, нашу тысячу либо отзовут в Ма-тибу-Тагал, либо, разделив на отряды, отправят охранять рудники, шахты и каменоломни в северных предгорьях.

— Тоска-а-а… — протянул Барикэ. Сломал печать на бутыли и начал осторожно извлекать деревянную пробку.

— К сожалению, это все, что мне посчастливилось узнать. Не хотелось уезжать из Матибу-Тагала до совета наев, да что поделаешь… Кстати, где это Экагар по ночам охотится? Мог бы, кажется, хотя бы во время моего отсутствия не уезжать далеко от лагеря! — неожиданно вспомнил Сюрг о втором полутысячнике.

— Пусть развлекается, — заступился за отсутствующего товарища Барикэ. — Здесь все равно ничего интересного не происходит — со скуки сдохнуть можно. А его охотнички дичины настреляют — не душу порадуют, так брюхо потешат.

Полутысячник разлил вино из откупоренной бутыли по глиняным чашам и, поднеся свою к длинному, хрящеватому носу, восхищенно покрутил головой:

— Исключительный букет!

Сюрг, насладившись ароматом драгоценного напитка, пригубил темное вино.

— Великолепно. — Несколькими глотками осушил чашу, поставил ее на низкий столик и поднял глаза на Барикэ: — Все еще вдыхаешь ароматы? Напрасно злые языки говорят, будто степняки равнодушны к благам цивилизации. В винах, во всяком случае, кое-кто из вас научился разбираться!