Павел Молитвин - Путь Эвриха

• Название: Путь Эвриха
• Автор: Павел Молитвин
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-267-00131-7

Два мира сплетены воедино, и долог путь, далека дорога скитаний. А сколько человеку отмерено — никому не ведомо. Но, стиснув зубы, ты пробиваешься вперед, зная, что где-то там, за волшебными холмами, ждет тебя твоя судьба.

---

Для чего ему утомлять свой гениальный мозг всякими мелочами перед встречей с Великим Духом? Или, вернее, с Длиннобородым Храмном. Хотя вряд ли сегванский Вседержитель захочет лицезреть мерзавца, сумевшего подглядеть, как Тилорн приготавливает Огненное зелье для расчистки места под Людоедов замок, и сообразившего прежде самого Людоеда, какие выгоды можно из этого зелья извлечь. Нет, в ближайшее время великому проходимцу, по вине которого шайка бандитов залила кровью Вечную Степь и превратилась в хозяев ее, предстоит давать отчет о делах своих Хеггу и никому другому. Пусть уносит тайну Тилорнова зелья в сумеречную страну морозов, где, согласно сегванским преданиям, суждено ему до конца света бродить голышом по морским отмелям, по горло в стылой воде, поверхность которой кишит острыми, как осколки стекла, льдинами, а в глубине, 1 вместо рыб, плавают алчущие крови мечи и кинжалы..

Эврих незаметно потрогал заткнутые за широкий кушак метательные ножи, искусству обращения с которыми учил его некогда Хрис, и криво усмехнулся. Ежедневные тренировки помогли ему восстановить былые навыки, но если все пойдет, как задумано, надобности в них не возникнет. Собственно, убить Зачахара он мог и раньше, как только тот, заинтересовавшись предложением арранта использовать широко применявшиеся на военных морских судах баллисты для метания зарядов с Огненным зельем, распорядился, чтобы телохранители его во время их бесед не присутствовали.

Он был не слишком-то умен, этот горе-маг, падок на лесть и к тому же весьма неосмотрителен. Впрочем, по-настоящему умный человек не стал бы обременять свою совесть горами трупов. Лесть была живительным источником для того, кто, украв чужое изобретение, выдавал его за свое и не мог при этом не чувствовать собственной ущербности. Что же до неосмотрительности, то тут Эврих готов был признать, что с позиции человека, после которого хоть трава не расти, маг был очень даже осмотрителен. Ибо, опасаясь стать ненужным Хурманчаку, готовил Огненное зелье в глубочайшей тайне, записей никаких не делал и намеревался унести свой секрет вместе с собой в могилу. Слепые и безъязыкие рабы, работавшие в просторном каменном бараке, стоящем во дворе двухэтажного, имеющего форму подковы дома Зачахара, даже под пытками не могли выдать тайну своего господина, а то, что после смерти его никто не сумеет приготовить Огненное зелье, придворного мага не слишком волновало.

И, надобно признать, до недавнего времени расчеты его оправдывались: покушения на Зачахара не удавались, а покушавшиеся были растерзаны в клочья разъяренной толпой, справедливо полагавшей, что Огненное зелье — один из краеугольных камней, на которых зиждется могущество Хурманчакова войска. После ряда безуспешных попыток выведать тайну придворного мага Энеруги оставил ушлого сегвана в покое, рассудив, видимо, что со временем Зачахар либо проболтается, либо сам предложит продать рецепт своего зелья по сходной цене. Возможно, впрочем, Хурманчак не донимал своего мага расспросами исходя из того, что по прошествии лет империя его станет столь сильна, что, прибегать к услугам Зачахара не будет необходимости.

Так или иначе, убив его, аррант сослужил бы великую службу саккаремцам, да, пожалуй, и самим обитателям Вечной Степи, и, что было для него не менее важно, исправил упущение Тилорна, повлекшее за собой гибель множества безвинных людей. Тем самым он, хотя бы частично, вернул свой долг ученому, спасшему некогда ему жизнь, и, вероятно, уберег народы Нижнего мира от еще больших бед. Ибо к кому бы ни попал секрет Огненного зелья, он должен был сослужить людям скверную службу.

Мысли эти неоднократно посещали арранта во время путешествия по Вечной Степи, но он не был уверен, что рецепт изготовления Огненного зелья в самом деле был похищен у Тилорна, и, стало быть, причиненное им зло затрагивает лично его. Беседы с Зачахаром подтвердили справедливость Эвриховой догадки, хотя сегван, разумеется, ни словом не обмолвился о великом ученом, прилетевшем со звезд, а утверждал, что вдохновение снизошло на него, когда он строил замок на берегу Светыни. Оброненная вскользь фраза о замке служила лучшим доказательством того, в чем Эврих и так почти не сомневался, но к тому времени это уже не имело для него никакого значения — после избиения хамбасов миролюбивый аррант впервые в жизни возжаждал крови. Возжаждал так, что ему стало безразлично, пропустят ли его Врата в Верхний мир и уцелеет ли он вообще после убийства Зачахара.

Да-да, он страстно желал убить Зачахара и, познакомившись с ним поближе, не изменил своего намерения, ибо, по его глубокому убеждению, таким выродкам не было места под Вечным Небом. Одно дело, однако, мечтать об убийстве заклятого врага, и совсем другое вонзить нож — не важно в спину или в грудь — ничего не подозревающего человека. Пусть даже очень плохого, и все же человека.

Несколько раз в жизни ему приходилось убивать, но, как это ни странно, сожалел он после этого не столько об убитых, сколько о заказанном для него отныне пути в Верхний мир. Объяснялось это тем, что выбор был не велик: убить или быть убитому самому и скорбеть о гибели своего возможного убийцы здравомыслящему арранту представлялось занятием несколько противоестественным. Убитые не беспокоили его ни на третью ночь, ни даже во снах. Он не помнил их лиц и фигур, поскольку во время схватки с незнакомцами, желающими во что бы то ни стало лишить его жизни, был слишком занят тем, чтобы эту самую жизнь сохранить, а разглядывать мертвецов не доставляло ему ни малейшего удовольствия, нужды в этом тоже не было, да и обстоятельства к тому не располагали.

Нет, никогда не жалел он об убитых им в горячке боя, почитая защиту своей жизни неотъемлемым правом и даже обязанностью каждого человека, но убивать холодно и расчетливо было столь омерзительно, что при одной мысли об этом Эвриха начинало подташнивать. Временами аррант уже готов был отказаться от своего замысла, искренне считая, что быть жертвой несравнимо лучше, чем палачом. Но ситуация, увы, складывалась так, что, если он в ближайшее время не найдет в себе решимости сделаться убийцей и сбежит в Верхний мир, жертвами Зачахара станут сотни, а может, и тысячи людей, среди которых будут женщины, старики и дети. И смерть их от начиненных Огненным зельем горшков или бронзовых «куколок» будет на его, Эвриха, совести. День за днем, пытаясь найти выход из создавшегося положения, он все больше убеждался в том, что не способен сыграть роль хладнокровного убийцы, однако роль скудоумного добрячка, не уничтожившего, когда это было в его силах, существо неизмеримо более страшное и смертоносное, чем бешеная собака или волк-людоед, была ему еще более отвратительна…

— Ты так погрузился в мечты, что совсем меня не слушаешь— Зачахар тронул Эвриха за плечо, и аррант вздрогнул, как от прикосновения раскаленного железа.

— Нет, почему же, я внимательно слежу за ходом твоих рассуждений. Работа катапульты сходна с работой самострелов, которые не так давно стали мастерить нарлакские оружейники. — Эврих окинул взглядом висящее на настенном ковре оружие. — У тебя я ничего подобного не вижу, да здесь, верно, о них еще и не слыхали. Если бы я знал, что тебя это заинтересует, то сделал бы подробный рисунок или даже макет катапульты, посылавшей на моих глазах булыжники на полторы тысячи локтей и дальше. Для этого не надо переделывать созданную тобой баллисту, у катапульты совсем другая конструкция.

— Нарисуй, — предложил Зачахар, протягивая арранту перо.

— Я лучше покажу, чем она отличается от лука, — сказал Эврих, недоумевая, почему не возвращаются подводы с Огненным зельем. Снял со стены висевший между копий, мечей, топориков и клевцов лук, натянул предусмотрительно отпущенную тетиву и потянулся к саадаку за стрелой.

— Мне случалось видеть рисунки саккаремских катапульт, представляющих собой огромный лук, наподобие тех, с которыми мономатанцы охотятся на слонов. Оружие это на редкость неуклюжее и имеет мало общего с катапультами аррантов. Изготовляемые моими соотечественниками катапульты состоят из длинного желоба с прочной поперечной рамой спереди, по бокам которой крепятся пучки туго скрученных жил. В середину каждого пучка вставляется по рычагу…

— Что это там за шум? Кого еще Хегг на мою голову несет? — пробормотал Зачахар и двинулся к окну. Из кабинета его, расположенного на втором этаже правого крыла дома, открывался превосходный вид на центральные ворота, такие же мощные, как высокая каменная стена, окружавшая главное здание и несколько длинных складских помещений.

Эврих зажмурился, вызывая в памяти растерзанные Зачахаровыми «куколками» тела хамбасов, и поднял лук.

— Зачахар!

Тщедушный человечек замер, положив руку на оконный запор, и, уловив что-то странное в голосе гостя, медленно обернулся. Вытянутое лицо его с бесцветными бровями домиком побледнело, узкие губы искривила жалкая усмешка, прядь пегих волос упала на глаза, в которых застыло безнадежно-тоскливое выражение попавшего в западню зверька.