Кунио Каминаси - Допрос безутешной вдовы

• Название: Допрос безутешной вдовы
• Автор: Кунио Каминаси
• Жанр: Полицейский детектив

Кто бы мог предположить, что официальный визит делегации русских филологов в Саппоро обернется чередой кровавых преступлений… Даже во сне майору японской полиции Минамото не могло привидеться, что его коварным противником окажется неотразимая и сексуальная русская красотка… Да еще эта духота в помещении, которая спутала все карты…

---

– Да вроде жив-здоров, Ивахара-сан. – Я отхлебнул слишком крепкий для казенного заведения кофе и решил соврать для ублажения гордыни отарского майора. – Вам приветы постоянно передает.

– Спасибо-спасибо! – еще активнее заулыбался и закивал головой Ивахара, из чего я сделал вывод, что в последние мои слова он верит слабо. – Вы ему тоже при случае передавайте!

– Обязательно, – автоматически пообещал я и про себя решил, что с меня и правда не убудет в ближайшей телефонной беседе с отцом действительно взять и передать ему привет от Ивахары.

– Вы, Минамото-сан, с Ириной Катаямой побеседовали, да? – Ивахара закончил краткую обязательную официальную часть и быстренько приступил к делу.

– Да, только что имел такую честь.

– И как ваше впечатление?

Я кратко пересказал Ивахаре наш разговор с Ириной, не повышая при этом тона, чтобы заставить сидящего поодаль Сому понапрягать свои уши и мышцы бедер и брюшного пресса, так как ему, бедолаге, приходилось постоянно подаваться вперед на своем стуле, чтобы услышать хоть что-нибудь. В подробности своих телесных переживаний, вызванных внешним обликом своевольной пассажирки парома «Тохоку-мару-18», безоглядно доверившейся мастерству старого морского волка капитана Игараси, я Ивахару решил не посвящать, поскольку всегда опасаюсь быть неправильно понятым в тех случаях, когда пытаюсь делиться с мужиками своими сокровенными физиологическими ощущениями, порожденными как внезапными, так и тщательно спланированными контактами с прекрасным полом.

– Вот… – закончил я, – а жить эти два дня она будет в «Гранд-отеле» в Саппоро. А потом планирует перебраться куда-нибудь еще, как говорит, подешевле.

– Значит, получается, что она на две недели на Хоккайдо приехала… – задумчиво протянул Ивахара.

– Получается так, Ивахара-сан.

– И денег у нее немного… – продолжил бубнить себе под нос отарский майор.

– Так говорит… – кивнул я ему.

– Как тогда это прикажете объяснить? – Ивахара выудил из невысокой пачки бумаг у себя на столе помятый и зацапанный пальцами листок факса и протянул его мне.

Факс был из управления полиции Ниигаты и представлял собой обычную копию заказа на турпоездку, которые сотнями тысяч разлетаются по Японии из больших и малых, но одинаково жадных до наших денег туристических компаний. Бумага сообщала всем желающим, что гражданка Катаяма Ирина заказала, оплатила и получила все соответствующие документы для участия в групповом трехдневном туре по маршруту Ниигата – Отару – Саппоро с проживанием в течение двух ночей в саппоровском «Гранд-отеле». Факс бесстрастно информировал всех владеющих японским языком о том, что для осуществления сказочного путешествия по чрезвычайно популярному у обитателей северной части нашей растянувшейся вдоль восточного побережья Азии головастой коброй Японии маршруту Катаяма-сан в обмен на свои (или мужнины?) денежки получила ваучер на две ночевки в «Гранд-отеле», а также проездные документы, именуемые у простолюдинов билетами, на себя и на автомобиль «Мицубиси-диаманте». А самым примечательным во всей этой на первой взгляд банальнейшей информации было то, что обратный билет из Отару как на гражданку Катаяма, так и на ее драгоценный, обшаренный привередливыми отарскими экспертами «диаманте» выписан на среду, 2 октября, 19.30, то есть на полвосьмого послезавтрашнего вечера.

– Что скажете, Минамото-сан? – прищурился Ивахара.

– Что скажу… – Я разочарованно покачал головой. – Что коварству женскому предела нет, Ивахара-сан…

– Именно – коварству, – согласился со мной майор. – Итак, почему ей потребовалось лгать вам о том, что она останется у нас, на Хоккайдо, на две недели?

– Вы думаете, Ивахара-сан, что это ложь?

– А у вас другое мнение?

– Да, другое… Я думаю, что она не солгала мне по поводу этих двух недель… Думаю, что она вообще не лгала…

– А обратный билет на послезавтра?

– Что, если она действительно планирует задержаться в Саппоро на пару недель?

– А билет-то как же?

– Так я и говорю: если предположить, что она не врет… Если, конечно, только предположить… То получается, что этим обратными билетом она послезавтра пользоваться не намерена.

– А вы, Минамото-сан, не усложняете все? – скептически поморщился Ивахара.

– Может быть, может быть… Только…

– Что «только»?

– Только смысла лгать не вижу в ее ситуации… Проще просто не сказать то, чего говорить не хочешь, – и все. Ложь ведь грузит больно… Помнить потом надо, чего врал. А для нее место новое, люди новые…

– То есть?…

– То есть билет туда и обратно, благо он в турпакет входит – недорогой, к слову, турпакет, – она, конечно, купила, но то ли заранее, то ли сегодня ночью, спонтанно, решила обратным билетом не пользоваться. Вот и все…

– А как же она обратно поедет? – Ивахара несколько заволновался, и мне в какой-то момент показалось, что майор действительно обеспокоен проблемой обратной транспортировки в Ниигату коварной загрязнительницы акватории нашего родимого Японского моря, которое вот уже который год неугомонные корейцы пытаются переименовать в абстрактное Восточное. Впрочем, беспокойство Ивахары могло быть и вполне искренним, потому как всякий русский на его территории – это лишняя головная боль, избавиться от которой при помощи таблетки пенталгина не получится.

– Ну как… Сядет через две недели на паром – и «ту-ту!»…

– А машина?

– И машина, естественно, «ту-ту!».

– По-вашему, Минамото-сан, Ирина эта не врет, а только недоговаривает, да? Как же тогда это вяжется с ее признанием в стесненных финансовых обстоятельствах?

– Вы имеете в виду покупку обратного билета?

– Ну да, конечно! У нее же турпакет, а из него, сами знаете, ничего не поменяешь и не перенесешь: фиксированные даты, фиксированные цены… Значит, ей придется один билет практически в туалет спустить, а потом новый за отдельную плату покупать. Так ведь?

– Получается так… – Мне пришлось с неохотой, но согласиться с примитивной и потому непререкаемой житейской логикой Ивахары. – Но опять же если только…

– Что «если только»?

– Если только она действительно в Ниигату собирается возвращаться. – У меня это дерзкое предположение выскочило совершенно непроизвольно – этаким русским Петрушкой из-за раешной ширмы, так что я даже сам удивился своей, с одной стороны, абсурдной, а с другой – очень даже и логичной мысли. Я копнул поглубже в своем подсознании в поисках источника этого нежданно-негаданно вырвавшегося на ментальную поверхность и в момент принявшего вербальные формы метеорита и осознал вдруг, что вылетел он не из недр моего профессионального дедуктивного аппарата, а из того сектора мозгов, где накапливаются, так сказать, «видеофайлы». У меня аж дыхание на мгновение сперло, как у той вороны-ротозейки, когда я вдруг понял, что это виртуальные прелести под тугими черными брюками и стянутые на не менее прелестном затылке в притягательный пучок роскошные волосы давешней Ирины выдавили из меня эту смелую гипотезу.

– Вы это серьезно? – покосился на меня Ивахара.

От необходимости либо бесстыдно лгать, либо смущенно краснеть меня спас телефон: плоский серый аппарат на столе майора застрекотал майской цикадой, и Ивахара перевел свой пытливый взгляд с меня на внезапно потребовавшее к себе внимания чудо японской техники, собранное, держу пари, в Малайзии или на Тайване.

– Да, – по-начальнически сурово буркнул в трубку Ивахара, но тут же осекся и поплыл маслом с медом. – А, Нисио-сан, приветствую! Да ничего, копаем помаленьку… Да, как раз сейчас у меня…

Я улыбнулся, обрадовавшись спасшему меня от погружения в пучину темных страстей и не менее темных мыслей звонку моего строгого полковника, и призывно протянул руку по направлению к Ивахаре.

– Алло, Такуя, это я. – Тон Нисио был достаточно игрив, но в то же время тверд, что обычно бывает с ним – вернее, с ними: и с Нисио, и с его тоном, когда полковника распирает от желания похохмить, но делать это в открытую не позволяют служебные обстоятельства.

– Да, Нисио-сан, слушаю!

– Ты там давай закругляйся и дуй в Читосэ! – тепло, по-отечески приказал мне Нисио. – Хватит с Ивахарой лясы точить! У него и без тебя дел выше крыши…

– Куда дуть? – Я сделал вид, что не расслышал с первого раза его наглого приказа.

– В Читосэ, в аэропорт.

– Час от часу не легче, Нисио-сан! Там что, в Читосэ? С самолета какой-нибудь мешок скинули?

– Ну да, на поле с картошкой, – засмеялся невидимый Нисио. – Всю картошку подавили… Бабы русские… Дуры!…

– А если серьезно, Нисио-сан?

– А если серьезно, то в 17.30 из Ниигаты прилетает капитан Мураками. Надо встретить…

– Какой такой Мураками? – Меня возмутил не сам факт приезда неизвестного мне младшего по званию, а то, что старый лис посылает именно меня, словно мальчика какого-то, как вон сидящего поодаль и слушающего нас с Ивахарой во все свои оттопыренные уши безмолвного Сому, встречать ниигатского гостя. У нас что, в управлении помоложе никого нет? – Почему мне-то надо ехать, Нисио-сан?