Примо Леви - Бандагал (сборник)

• Название: Бандагал (сборник)
• Автор: Примо Леви
• Издательство: Мир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1970

В новом сборнике научно-фантастических рассказов итальянских писателей помимо произведений известных советскому читателю фантастов Ринонаполи, Альдани и Сандрелли публикуются рассказы Музы, Туроне, Мильеруоло, Педериали и др. В сборнике помещены рассказы, авторы которых не только стараются предугадать будущее, но наряду с этим обнажают острые противоречия современного капиталистического мира. Большое место занимают также юмористические рассказы.

Е. Парнов. Вольные комментарии к «Божественной комедии»

Примо Леви. В дар от фирмы

Серджо Туроне. Рекламная кампания

Серджо Туроне. Украденная душа

Серджо Туроне. Необычный ангел

Лино Альдани. Тридцать семь градусов по Цельсию

Лино Альдани. Рыбы-коты для Венеры

Джильда Муза. Макс

Джильда Муза. Влюбленные в науку

Эмио Донаджо. Королева Марса

Эмио Донаджо. Чудище и джаз

Эмио Донаджо. По соображениям безопасности

Мауро Антонио Мильеруоло. Оптическая ловушка

Джузеппе Педериали. Избавление

Марко Дилиберто. ...и Баттиста был рожден

Уго Малагути, Луиджи Коцци. Стрельба по живой мишени

Густаво Гаспарини. Замкнутый круг

Анна Ринонаполи. Друг

Анна Ринонаполи. Бандагал

Сандро Сандрелли. Прототип

---

— Первое предупреждение, Турризи, — крикнул он и дал очередь по зданию фирмы.

В нескольких метрах от них стоял полицейский. Фауст в испуге подскочил к нему.

— Вы что, не видели?

Полицейский неторопливо повернул голову и отчеканил:

— Нет, не видел.

Фауст посмотрел на двух компаньонов. Джон Турризи улыбнулся ему печально и чуть насмешливо.

— Ты плохо кончишь, милейший, с твоими благородными помыслами! — воскликнул Джо Ломбарде. — Абсолютный кретин!

И он в ярости удалился.

Фауст подошел к Джону Турризи.

— Религиозные сомнения?

— Нет, просто моральные принципы!

— Я не прочь выпить. Не составите ли мне компанию? Заодно поговорим об одном деле, которое может вас заинтересовать.

Они гуляли и беседовали о всякой всячине до самого вечера. Лишь когда они уселись на высоченных табуретках в фешенебельном баре, Фауст заговорил конкретно о своем предложении.

— По-моему, мистер Турризи, вы — самый подходящий человек для того, чтобы организовать одну рекламную кампанию. Но прежде чем перейти к сути дела, должен вас предупредить, что это может вызвать неприятные последствия. Некоторое время назад мы хотели поручить это дело одному крупному рекламному агентству, но вынуждены были отказаться — иначе оно потеряло бы всех своих клиентов.

Джон меланхолически улыбнулся.

— Мне почти нечего терять.

— Вы готовы выехать сегодня же? — с живостью спросил Фауст.

Он ждал, что его собеседник, как и все другие, поинтересуется: «Куда, зачем?»

Но тот в ответ лишь молча кивнул головой.

Тем лучше — на месте будет куда легче убедить Турризи принять его предложение. Фауст подумал, что на сей раз он, пожалуй, не ошибся в выборе.

— Идемте, — сказал он своему новому знакомому.

Он подвел Джона Турризи к лифту, открыл дверцу, и они вошли в кабину. Фауст не нажал никакой кнопки, но лифт стал медленно опускаться вниз. Только теперь Джон Турризи выказал некоторое удивление, однако и тут не задал ни единого вопроса. Лифт набирал скорость. Минуту спустя он неожиданно плавно остановился. Фауст открыл дверцу.

— Прошу вас, — с улыбкой сказал он.

Они вышли на залитый солнцем пляж. На песке загорало несколько купальщиков, другие плавали в спокойном бирюзовом море. Кругом царила удивительная тишина, воздух был чист и прозрачен.

— Ни разу не бывал в этих местах, — сказал Джон Турризи.

— Это четвертый ров второго круга, — объяснил Фауст. Но, сообразив, что Турризи не понял, добавил: — Мы с вами в аду.

— Я представлял его себе совсем иначе, — бросил Джон.

— Охотно верю. Но не думайте, что весь ад таков. Некоторые рвы сохранили свои традиционные признаки. Идемте, я вам покажу.

Он взял Турризи за руку и повел вдоль берега по горячему песку. Они подошли к высокой скале.

— Здесь должен быть вход в третий круг, — объяснил он.

За второй скалой они увидели извилистую дорожку; сюда не проникали лучи солнца, и дальше они двигались уже в полутьме. Скала заканчивалась сводом, который вел в пещеру. Они спустились вниз, и тут их взорам предстала ужасающая картина: языки адского пламени, каменные зубцы, вопли грешников, сатанинский хохот дьяволов. Мимо них с озабоченным видом прошествовал молодой дьявол. Он крикнул Фаусту:

— Жизнь прекрасна, когда есть стоящее дело, не правда ли, милейший?

— Э, да тебе и на отдыхе неплохо живется, любезнейший, — в тон ему ответил Фауст.

— Если вы сумеете хоть несколько секунд вытерпеть эту проклятую жару, — обратился он к Турризи, — то давайте выйдем через лестницу F. Я хотел бы показать вам первый ров четвертого круга.

Они поднялись по лестнице и вскоре очутились на травянистом склоне. Здесь не слышно было адского шума, а воздух был таким же живительным и ароматным, как в горах. Они миновали холм, и пред ними возникла горная цепь, освещенная ярким солнцем. Несколько человек, сидя в траве или в тени пиний, мирно беседовали. Вдали паслось стадо, и слышался мелодичный перезвон колокольцев.

— Тех, кто предпочитает озера, — пояснил Фауст, — мы разместили в пятом рве седьмого круга. Там к их услугам парусники, водные лыжи, пневматические шлюпка. Во всех обновленных рвах вы найдете разнообразнейшие виды развлечений: спектакли, балеты, танцы, можете заказать в библиотеке любую книгу. Мы изрядно потрудились, но поверьте, это было необходимо.

Они сели в густую траву. Джон сунул в рот стебелек мака.

— Очевидно, вас интересует, зачем мы все здесь перестроили? Попробую вкратце объяснить, — сказал Фауст. — Когда по целому ряду причин загробный мир разделился на рай и ад, владыки обоих царств постановили, что наверх попадут праведники, а вниз — грешники. Не так ли?

Джон Турризи кивнул.

— Несколько веков, — продолжал Фауст, — все шло как нельзя лучше. Но затем начались споры о критериях оценки. По мнению владык рая, праведниками следовало считать тех, кто соблюдал определенные установления, а все же остальные относились к грешникам. Часто к нам в ад посылали людей, которых мы объективно считали хорошими и потому не знали, куда поместить. Не стану вам описывать всех недоразумений, приведу лишь один пример: многих грешников беспрестанно перебрасывали из одного рва в другой, а ответственный за данный ров не хотел их принимать. Все наши попытки заявить протест успеха не имели — владыки рая продолжали руководствоваться критериями, принятыми раз и навсегда.

В этот момент старик, прогуливавшийся по тропинке с книгой в руках, приветливо поздоровался с Фаустом. Тот привстал и любезно ответил:

— Добрый день, господин Вольтер.

Затем шепнул Джону Турризи:

— Вот он, скажем, был великим человеком, абсолютно честным и неподкупным. Но, кажется, он нарушил какие-то догматы… и его прислали к нам, в ад. Не могли же мы поместить его в ров пыток.

Турризи начал кое-что понимать.

— Конечно, для закоренелых грешников, — продолжал Фауст, — мы ничего не в состоянии сделать. Это не в нашей власти, но честным, порядочным людям, которые часто попадают к нам, мы можем кое-чем помочь. Лет двести назад мы начали пересматривать положение отдельных грешников и произвели соответствующий отбор. Одновременно мы приступили к грандиозным строительным работам. Многочисленные пещеры были разрушены, а на их месте были возведены шале и оборудованы чудесные пляжи.

— И вы хотите их разрекламировать? — сказал Джон Турризи.

— Совершенно верно, нас огорчает, что на Земле еще не знают об этих новшествах. Поэтому мы и обратились к вам.

Джон на секунду задумался.

— Это будет нелегким делом.

Фауст решил еще сильнее его заинтересовать.

— Вы получите соответствующее вознаграждение: миллион долларов сразу, не считая оплаты текущих расходов, а после смерти — вечный отдых на одном из наших курортов.

Он вынул из кармана заполненный чек и испытующе посмотрел на Джона Турризи. Потом ловко сунул ему чек в боковой карман пиджака.

— Итак, вы согласны?

— Да, но, поверьте, не ради денег.

Фауст в порыве радости обнял его. Затем проводил Джона к тому же лифту.

И Джон снова очутился в баре. У него было такое чувство, словно он только что очнулся от солнечного удара. Но чек в боковом кармане неопровержимо свидетельствовал о том, что случившееся не было сном7 «Прежде всего необходимо собраться с мыслями, разработать план действии».

Он вышел из бара и направился в свое агентство. Привычный шум на улицах производил на него сейчас угнетающее впечатление. И этим людям, лихорадочно спешащим куда-то, он должен рекламировать ад, такой далекий для них и абстрактный?! Им овладело уныние. По силам ли ему такая задача?

Он в задумчивости подошел к зданию агентства и, подняв глаза, увидел на фасаде следы автоматной очереди. Ему показалось невероятным, что с того момента прошел всего день. Быть может, идея возникла у него, когда он смотрел на выбоины в мраморе, оставленные пулями. Как бы то ни было, он решил действовать без промедления. Впоследствии власти ада заподозрили неладное, но им так и не удалось собрать реальных доказательств.

Джон отправился в полицейское управление, где написал официальное донесение на неизвестных лиц, совершивших днем ранее вооруженное нападение на здание рекламного агентства «Турризи энд Ломбарде компани». Не забыл он сообщить и о своих подозрениях относительно мафии.

Выйдя из полицейского управления, он сел в сквере на скамейку. Выстрел на люпары[2] не заставил себя долго ждать. Сраженный пулей в сердце, Джон еще успел подумать, что скоро он окунется в бирюзовое море и уплывет вдаль. А потом будет сидеть на горячем песке, любуясь прекрасным до невероятности пляжем.

Серджо Туроне. УКРАДЕННАЯ ДУША

Внезапно врач задал ему странный вопрос: «Вы дорожите своей душой?» До этого визит протекал как обычно, и Зигфрид Моргентойфель ясно дал понять, что весьма сомневается в успехе. Долгие месяцы бесплодных хождений по врачебным кабинетам основательно подорвали его веру в медицину. Впрочем, к этому врачу он попал на прием впервые. Обратиться к нему Моргентойфелю посоветовал знакомый психолог. Но он почему-то сказал, что никому не следует называть имени этого врача. И теперь Зигфрид Моргентойфель подумал, что, видимо, предприимчивый медик, стремясь сильнее подействовать на пациента, умышленно окружил себя ореолом таинственности. Очевидно, и этот, казалось бы, неожиданный вопрос был отрепетирован заранее.