Петр Врангель - Записки (ноябрь 1916 года - ноябрь 1920 года)

• Название: Записки (ноябрь 1916 года - ноябрь 1920 года)
• Автор: Петр Врангель
• Жанр: История

Для всякого, кто интересуется Гражданской войной в России, «Записки» генерала Врангеля станут незаменимыми документами. В них засвидетельствованы обстоятельства предшествовавшие падению монархии и то бессилие Временного правительства перед хаосом, которое в итоге приводит страну к октябрьскому перевороту. 

 Не только война с ее ужасами и жестокими нравами становится темой его повествования, но также анти-русская политика окраин некогда великой империи, самостийные устремления казачества наряду с бездарностью командования и коррупцией власть имущих вместе с их интригами, которые привели к полному краху самоотверженную борьбу тех, кто стремился к возрождению России

---

8 сентября завязался бой передовых частей на линии балка Сухая Мечетка - высота 392 - балка Грачи - хутор Грачевский. 9-го сентября противник повел энергичное наступление на станцию Котлубань со стороны хуторов Варламов и Араканцев, направляя в то же время крупные силы конницы корпуса Жлобы западнее реки Котлубань во фланг и тыл генералу Улагаю. Движение это сперва имело успех, и передовые части красных проникли почти до хуторов Рассошинских. Удар 1-ой конной дивизии, угрожавшей отрезать противника, вынудил конницу Жлобы поспешно отойти на север - положение к западу от железной дороги было восстановлено. В районе, непосредственно прилегающем к железной дороге, 4-ый пластунский батальон удержал свое расположение. Далее на восток генерал Мамонов со 2-ой Кубанской дивизией, поддержанной танками, не допустил противника перейти линию Древнего Вала.

В общем, день прошел для нас успешно. Однако силы противника далеко не были исчерпаны. Я предвидел повторение атак на группу генерала Улагая и поспешил усилить ее за счет 1-го Кубанского корпуса, перебросив к Котлубани сначала Кабардинскую дивизию (бывшая Сводно-Горская), а затем и бригаду 1-ой Кубанской дивизии, 10-го сентября бой возобновился. Считая наиболее угрожаемым свой правый фланг, генерал Улагай сосредоточил к востоку от железной дороги между станцией Котлубань и хутором Грачи под общим начальством генерала Мамонова, 2-ую кубанскую дивизию, Кабардинскую дивизию и бригаду 1-ой кубанской дивизии со всеми танками; непосредственные подступы к станции Котлубань оборонял 4-ый пластунский батальон, поддерживаемый бронепоездами; к западу от железной дороги оставался 4-ый Конный корпус генерала Топоркова в составе 1-ой конной и 4-ой Кубанской дивизии и Ингушской конной бригады.

Группировка эта оставалась неизменной во все время последующих боев.

С утра 11-го сентября красные возобновили наступление против генерала Улагая, ведя главную атаку значительными силами пехоты и конницы восточнее железной дороги. Остановив сосредоточенным огнем многочисленных батарей и выдвижением танков пехоту красных, генерал Мамонов перешел в решительное наступление через хутор Грачи и далее на север и северо-восток. Опрокинув врага и неотступно преследуя его до села Прудки, он почти полностью уничтожил красную пехоту, взяв несколько тысяч пленных и много трофеев. Одновременно 4-й конный корпус отбросил конницу Жлобы к хуторам Араканцев и Заховаев. На ночь группа генерала Улагая вновь сосредоточилась в районе хутор Грачи - станция Котлубань - хутор Котлубанский.

Одновременно с успешным боем конницы генерала Улагая 1-ый Кубанский корпус 11-го сентября тоже перешел в наступление по всему фронту, сбил противника и отбросил его в район Дубовки, заняв передовыми частями Пичугу.

В боях 9-го - 11-го сентября красные понесли значительные потери убитыми, ранеными и пленными. Пехотные части противника, пришедшие в полное расстройство, были отведены на север от линии Пичужинская Прудки, и только конница Жлобы оставалась выдвинутой вперед перед правым флангом своей разбитой армии. Конница эта предпринимала еще раз частичную попытку атаковать группу генерала Улагая 13-го сентября, но попытка эта была сравнительно легко отбита нами, и части "товарища" Жлобы поспешно отошли на север.

После боя 13-го сентября на северном фронте армии вновь наступило затишье. Я поспешил воспользоваться этим, дабы завершить операции на южном направлении.

Закончившая укомплектование 3-я Кубанская пластунская бригада и часть снятой с северного фронта артиллерии были направлены к генералу Бабиеву. Последнему ставилась задача овладеть Черным Яром. К сожалению, генерал Бабиев, прекрасный кавалерийский начальник, плохо умел пользоваться пехотой и с поставленной ему задачей не сумел справиться. Начатая им без достаточной артиллерийской подготовки 24-го сентября атака укрепленной Черноярской позиции не удалась, 3-я пластунская бригада понесла громадные потери и к дальнейшим активным действиям оказалась уже неспособной. Противник, оставаясь за проволокой, продолжал удерживать Черный Яр.

27-го сентября противник на севере по всему фронту между Волгой и Доном вновь перешел в наступление, нанося главный удар своей конницей "товарищей" Думенко и Жлобы. Конница красных, сосредоточенная в станице Качалинской, направлялась вдоль Дона через хутор Вертячий с задачей выйти в тыл Кавказской армии.

Настойчивые атаки, осуществленные красными в полосе между Волгой и железной дорогой, к вечеру 27-го сентября были всюду отбиты нами. Наши части захватили много пленных. В этот день в бою у хутора Грачи был убит командовавший правофланговой группой конницы генерала Улагая генерал Мамонов. Это была для армии невознаградимая потеря. К западу от железной дороги коннице красных, наступавшей в подавляющих силах, удалось занять хутор Вертячий.

28-го сентября напряженность боев к востоку от железной дороги значительно ослабла. Жестокая неудача, понесенная красными накануне, исчерпала их порыв.

Между тем, конница Думенко и Жлобы с утра двинулась на юг через хутор Песковатский и далее по Песковатской балке в общем направлении на станцию Карповка. Около 11 часов конница эта вступила в бой с двумя слабыми полками 1-ой конной дивизии на высотах к западу от хуторов Бабуркин Алексеевский. Встретив сопротивление, красная конница приостановила свое наступление и около 12 часов, не достигнув станции Карповка и опасаясь за свой тыл, повернула назад на хутор Вертячий, где и заночевала.

Я послал приказание генералу Улагаю перейти в наступление, нанося удар в тыл коннице противника, стремясь прижать ее к Дону. К сожалению, генерал Улагай после ряда тяжелых боев замешкался и дал возможность противнику 29-го сентября, потеснив части 4-го конного корпуса, выйти в глубокий тыл армии. После полудня красные заняли станцию Карповка, захватив линию железной дороги Лихая - Царицын.

Армия еще раз переживала часы крайнего напряжения. В распоряжении моем почти не было свободных сил.

Утром в этот день я выехал на станцию Чир, условившись встретиться с командующим Донской армией. Мы хотели сговориться о совместных дальнейших действиях. Поезд генерала Сидорина уже стоял на станции Чир. В поезде командующего армией застал я недавно вернувшегося после продолжительного рейда в тыл красных генерала Мамонтова. Имя генерала Мамонтова было у всех на устах. Донской войсковой круг торжественно чествовал его, газеты были наполнены подробностями рейда.

Я считал действия генерала Мамонтова не только неудачными, но явно преступными.

Проникнув в тыл врага, имея в руках крупную массу прекрасной конницы, он не только не использовал выгодности своего положения, но явно избегал боя, все время уклоняясь от столкновений.

Полки генерала Мамонтова вернулись обремененные огромной добычей в виде гуртов племенного скота, возов мануфактуры и бакалеи, столового и церковного серебра.

Выйдя на фронт наших частей, генерал Мамонтов передал по радио привет "родному Дону" и сообщил, что везет "Тихому Дону" и "родным и знакомым" "богатые подарки". Дальше шел перечень "подарков", включительно до церковной утвари и риз. Радиотелеграмма эта была принята всеми радиостанциями. Она не могла не быть известна и штабу Главнокомандующего. Однако генерал Мамонтов не только не был отрешен от должности и предан суду, но ставка его явно выдвигала...

Мы только что сели завтракать, как генерал Шатилов вызвал меня к телеграфному аппарату. Он успел передать мне, что станция Карповка красными занята, как ток прервался... Я оказался отрезанным от своей армии.

Я решил во что бы то ни стало вернуться к своим войскам. Условившись с генералом Сидориным о последующих действиях, причем он обещал мне отдать распоряжение своим правофланговым частям перейти в наступление, и приказав поезду своему следовать в Царицын через Ростов и Торговую, я выехал автомобилем на хутор Верхнецарицынский. Со мною ехал адъютант. На случай встречи красной конницы мы вооружились пулеметом. Сумерки быстро спускались. Мы мчались, напряженно вглядываясь в даль. В полную темноту прибыли мы в хутор Верхнецарицынский, забитый многочисленными обозами. Передавались слухи о том, что конница противника уже в Царицыне, что поезд мой захвачен красными. Не останавливаясь, я проехал на станцию Тингуту и отсюда на паровозе помчался в Царицын. В час ночи я был уже в Сарепте, откуда по аппарату связался с начальником штаба. Генерал Шатилов находился по-прежнему на станции Вороново, куда я с началом операции перенес свой оперативный штаб, так как противник последние дни беспрерывно обстреливал город с левого берега своей артиллерией.

Красные, заняв станцию Карповка, дальше не продвигались. Генерал Шатилов отдал распоряжение срочно перебросить к Карповке из Царицына единственный бывший в его распоряжении 2-ой Манычский полк (Астраханской дивизии).