Анна Грант - Огонь желания

• Название: Огонь желания
• Автор: Анна Грант
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-88590-742-0

Неотразимо красивый Адам Дьюард вызвал в душе юной Каролины удивительные, пугающие своей новизной чувства. Боясь признаться себе в любви к Адаму, Каролина поспешила выйти замуж… за другого. Но отвергнутый ею молодой человек не смирился и решил бороться за свое счастье.

---

– Жаль, что я не мог попросить в деревне побольше, после того, как там похозяйничали французы, – вздохнул Адам. – Сегодня был длинный день. Нам с Хокинсом просто необходимо выпить…

– Мне тоже, – сказала Каролина, потянувшись к бутылке так поспешно, словно та могла исчезнуть у нее на глазах.

Адам засмеялся и плеснул немного в ее кружку. Она сделала несколько глотков, а затем дала отхлебнуть Эмили. В Аскуэре вино давали даже детям.

– Вот это да! – подивился Хокинс. – Я не знал, что ты такая взрослая девочка.

– В июне мне уже будет четыре, – с достоинством заявила малышка.

– Четыре – это солидный возраст, Эмили Раули.

– Когда-нибудь мне будет пять.

– Когда-нибудь ты станешь такой же взрослой, как и твоя мама.

Эмили покачала головой.

– Мама всегда будет взрослее, чем я.

– Пожалуй, в этом ты права, – со всей серьезностью согласился Хокинс, заставив, однако, девочку улыбнуться.

Каролина вдруг поймала на себе взгляд Адама, сидевшего по ту сторону костра. В его черных глазах, отражавших огненные сполохи, застыло удивление, словно его осенила неожиданная мысль. У женщины перехватило дыхание. Кажется, то, чего она больше всего опасалась, произошло. Рано или поздно это должно было случиться, рано или поздно Адам задал бы себе и ей этот вопрос, которого она так боялась. Этот страх преследовал ее с того самого момента, когда этот человек появился в ее хижине. Не в силах больше выдерживать его испытующий взгляд, она поднялась и взяла за руку Эмили.

– Уже поздно, дорогая, нам пора готовиться ко сну.

Адаму прежде не доводилось слышать, чтобы Каролина с такой резкостью в голосе обращалась к дочери. Он не отрываясь смотрел, как они шли вдоль берега реки, слышал, как Эмили что-то говорила матери. Но вскоре ее звонкий голосочек умолк, и обе они исчезли за кустарником.

Он положил на землю свою тарелку, обнял руками колени и уставился на огонь, мысленно считая годы и месяцы.

Малышке Эмили до четырехлетия не доставало шести месяцев. А ведь до сих пор у Адама даже сомнения не возникало, что она – дочь Джереда. Но девочка родилась в июне, а это значит, что зачата она была в сентябре. А год ее рождения – 1808.

Он резко встал и подбросил хвороста в огонь. Глядя, как вспыхнули ветки, он словно бы зримо увидел вспыхнувший ответ на свой вопрос: Эмили его дочь, а вовсе не Джереда! Но, Господи, если это правда, то почему Каролина ему ничего не сказала?!

Хокинс, чувствуя, что Адам не в настроении, поднялся и побрел к лошадям.

Оставшись один, Дьюард взял ведро и отправился к речке за водой, но, очутившись на берегу, он забыл зачем пришел сюда и уставился на темную воду, находившуюся в бесконечном движении, подобно языкам пламени. Ничто в этом мире не остается на месте. Если попытаться взять в руки эту живительную влагу, она выскользнет из ладоней и, пролившись сквозь пальцы, исчезнет.

И все-таки у него есть дочь! Между ним и Каролиной много недоразумений и лжи, но Эмили… Эмили просто чудо! Если она действительно его дочь… Адам почувствовал неожиданный приступ радости.

Тут он вспомнил, зачем пришел к реке и почему держит в своей руке ведро.

Он уже мыл тарелки, когда мать и дочь вернулись к костру.

– Хокинс пошел взглянуть на лошадей, – ответил Адам на немой вопрос Эмили. – Вам уже пора спать. Завтра на рассвете снова отправляемся в путь.

Девочка улеглась на лапник, собранный Адамом для подстилки, и Каролина укрыла ее черно-белым полосатым одеялом. Через минуту малышка уже спала. Некоторое время Дьюард смотрел на нее, наблюдая за ее мерным дыханием.

– Каролина, – тихо окликнул он.

Она подняла на него глаза и замерла в ожидании вопроса.

– Она моя?

Женщина опустила глаза и получше прикрыла дочь одеялом.

Ничего не сказать ему об Эмили – это одно, но солгать на прямой вопрос – совсем другое. Это было ниже ее достоинства. Но… существовали причины, из-за которых она не могла, не имела права сказать ему правду. Причины, подсказанные сердцем и разумом. Каролина не могла допустить, чтобы ее дочь росла с сознанием того, что она незаконнорожденная.

Джеред догадывался, что Эмили рождена от другого мужчины, но принимал ее, как собственную дочь, дав ей свою фамилию и защиту от общественного презрения. И это обстоятельство стоит того, чтобы сохранить тайну рождения ее дочери даже от Адама.

– Она моя? – повторил он свой вопрос более настойчиво.

У Каролины болезненно сжалось сердце, но когда она отвечала, ее голос звучал спокойно.

– Она – ребенок Джереда.

Адам ничего не сказал, и женщина решилась посмотреть ему в глаза. Пламя костра освещало их – взгляд его был пристальным и напряженным.

– Я помню, что произошло между нами пять лет назад, Адам. Но тем не менее, отец Эмили – Джеред. В таких ситуациях только женщины знают правду.

Каролина заметила, как он сник, как потух его взгляд, и омрачилось его лицо. Затем он встал, поднял воротник и, отойдя от костра, закутался в одеяло. Женщина поняла, что лапник, собранный им, предназначался для ее с дочерью удобства, а мужчины привыкли спать на голой земле.

Она хотела было возразить против этого, но потом передумала. Ложь, сказанная Адаму, сдавила ей горло и мешала говорить. Накрывшись одеялом, Каролина легла поближе к дочери и, вслушиваясь в потрескивание затухающего костра, вспомнила радостную и постыдную встречу с Адамом пять лет назад. Тогда он не оправдал ее доверия. Так как же она могла теперь доверить ему Эмили? Нет, нет и нет.

С этой мыслью она заснула.

Вернулся Хокинс и устроился у костра. Вскоре его мерное дыхание дало понять, что он уснул.

Адам сел у костра и неотрывно смотрел на пламя, поджав ноги и обняв руками колени.

В это неблизкое путешествие он отправился ради спасения Каролины, и два последних дня все его мысли были о ее безопасности. Теперь, когда Аскуэра и все передряги первого дня пути остались позади, он позволил себе мысли другого рода.

Он не мог не отметить, что она изменилась, и не в лучшую сторону. Бледность и худоба Каролины поразили его, когда он впервые увидел ее в той ветхой лачуге, которую она назвала своим «домом». От его взгляда не укрылись темные круги под ее глазами, угрюмость и заторможенность, столь несвойственные ее прежнему облику. Куда делись ее живость и милая женская кокетливость, которая так пленяла и мучила Адама в его ранней юности.

Конечно, она заметно постарела. Прошло пять лет со дня их последней встречи, а до этого были четыре года разлуки после прерванной дружбы из-за ее замужества. Война и превратности судьбы сделали свое дело. А сейчас появилась Эмили, дочь Джереда и символ принадлежности Каролины к миру мужа, хоть и покойного. И что с того, что она изменила Джереду в ту незабываемую ночь пять лет назад, но если разобраться, то обманутым оказался именно он, Адам. Он был наивным безумцем, возомнившим воскресить их былые отношения. Он и сейчас остался тем самым безумцем, размечтавшимся невесть о чем.

Костер почти погас, и Адам подбросил в огонь несколько веток, возвращая пламя к жизни.

Правда была в том, что он по-прежнему любил Каролину, она была такой же желанной, как и прежде, каким бы полустершимся не виделся теперь образ той девочки, которой когда-то была. Сердце замирало при воспоминании о том, как вздрогнула ее грудь под его ладонью, когда в хижину ворвался Газен, и Адам во всеуслышание объявил Каролину своей любовницей. Этот момент ему никогда не забыть. Мысли о ней переполнили все его существо и походили на пламя разгоревшегося костра, который заставлял отступить на задний план холод ночи.

Очнувшись от грез, Адам обозвал себя дураком, натянул на голову одеяло и заставил себя уснуть.

* * *

Проснувшись, Адам поежился от холода и уловил запах кофе. Значит, Хокинс поднялся раньше него.

– Тебе следовало меня разбудить, – проворчал он, сбрасывая с себя одеяло.

– Вы спали, как убитый. – Хокинс протянул ему жестяную кружку с темным напитком. Дьюард взялся за дно, обжегшись, выругался и поставил кружку на землю. – Возьмите полотенце, – предложил Хокинс.

– Я еще не совсем проснулся.

– Скорее всего, вы еще не совсем в порядке. Как рана?

– Болит. А почему ты спрашиваешь?

– Зря вы не позволили посмотреть ее вчера вечером.

– Вчера у нас у всех едва хватило сил, чтобы поужинать.

Хокинс взглянул на небо. Оно выглядело пасмурным, но обещало проясниться.

– Погода скоро наладится. Но все равно перед отъездом нужно одеться потеплее.

– Хорошо, хорошо.

Адам допил кофе, снял плащ и, спотыкаясь, побрел к реке, где ополоснул лицо и шею холодной водой. Это немного успокоило душевную и телесную боль, оказавшуюся хуже, чем он предполагал.

Вернувшись к костру, в котором горел лапник, служивший ночью постелью для Каролины и Эмили, Адам обнаружил мать и дочь уже проснувшимися и греющими над костром озябшие руки.