Джил Грегори - В ожидании счастья

• Название: В ожидании счастья
• Автор: Джил Грегори
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01700-2

Жизнь не щадила Мэгги Клей. Казалось, ее преследует злой рок – всякий раз, как рыжеволосой техасской красавице удавалось обрести если не счастье, то хотя бы покой, все рушилось в одночасье, как карточный домик. Но однажды колесо фортуны повернулось по-иному, и в жизни Мэгги появился Джейк Рид – бесстрашный стрелок и мужественный защитник, неотразимый мужчина, верный друг и пылкий возлюбленный…

---

Мэгги рассмеялась. Она подвинула ребенка повыше и коснулась его щеки губами.

Все ее тело, каждый мускул, каждая косточка болели от усталости, но она чувствовала себя возбужденной и словно парила, легкая и воздушная, как облачко. За окном спальни яркое солнце возвещало начало прекрасного майского дня.

– Джона, – сказала она, рассматривая крохотные пальчики младенца. Солнечный свет заливал комнату, теплый и трепещущий. – Джона, – тихо повторила она, – в честь моего отца. Ваше имя, молодой человек, Джона Блейк.

Только позже она заметила крошечное родимое пятнышко в форме полумесяца на левой ручке сына. Она замерла, с отчаянием глядя на эту отчетливую метку.

Горькое чувство заполнило все ее существо. Будь проклят Колин Вентворт! Будь проклят за то, что оставил свою отметину на ее ребенке! Она всегда считала себя добрым существом, но теперь ее захлестнула ненависть к человеку, который воспользовался ею, а потом бросил. В ярости оттого, что он имеет какое-то отношение к ее сыну, даже такое незначительное, как это маленькое родимое пятнышко, она несколько мгновений боролась с собственной неприязнью. А потом покрепче прижала к себе младенца.

Колин будет справедливо наказан – ведь он никогда не узнает своего сына, никогда не увидит мальчика, его собственную плоть и кровь. Родимое пятнышко станет единственным законным доказательством его принадлежности к роду Вентвортов, но таким жалким и несущественным, как травинка в прерии.

От этой мысли Мэгги успокоилась. Она поцеловала малыша и приложила его к груди.

«Пережить техасское лето – все равно что медленно забраться на огнедышащую гору». Так думала Мэгги, пока дни проходили за днями, а жара становилась нестерпимее. Сверкающие золотистые рассветы сдавались перед властью испепеляющего дня, единственным облегчением во время которого мог быть суховей, периодически проносившийся над выжженной солнцем прерией. Только к вечеру иногда еще можно было глотнуть свежего воздуха, сладкого и не иссушенного палящим солнцем.

Июньскими вечерами женщины Тэнглвуда приходили в себя после утомительного дня. Они сидели на веранде с Джоной, укачивая его и глядя в небо. Обычно в такие вечера Мэгги держала ребенка, Дотти Мей напевала своим нежным, чистым голосом, а Абигейл и Регина сидели на ступеньках веранды и пытались сосчитать звезды.

– А когда папа вернется?

Регги задавала один и тот же вопрос каждый вечер, и каждый вечер Мэгги отвечала ей:

– Как только продаст скот, солнышко, и как только подсчитает выручку, он сразу же прискачет к нам. Наверное, сейчас он лежит где-нибудь на своем одеяле и смотрит на ту же самую звезду, что и ты, вон на ту.

– Привет, па! Скажи, красивая звездочка? – кричала тогда Регги, а Мэгги и Дотти Мей смеялись. Только Абигейл опускала голову и что-то бормотала.

В середине июня Дотти Мей уехала от них, потискав на прощание обеих девочек, поцеловав Джону в лобик и обняв Мэгги с такой силой, как будто она больше никогда не увидит их.

Сэм Холкомб наблюдал за ними из фургона. Он должен был отвезти Дотти Мей в Гейтсвилл. Он сидел тихо, как ястреб, и терпеливо ждал, пока она распрощалась со всеми, а потом под слепящим солнцем направилась к нему, надвинув шляпку на глаза, чтобы спрятать слезы. Она забралась в фургон и села прямо и неподвижно. Мэгги решила, что она похожа на беззащитного птенца, которому нет возврата в родительское гнездо.

– Возвращайся поскорее! И помни, что я говорила тебе о Бакае! – закричала Мэгги, когда лошади тронулись и фургон покатился по прерии.

Дотти Мей была абсолютно не создана для работы в «Счастливой звезде», но Мэгги сомневалась, что она оставит салун, если только не подвернется что-нибудь более определенное в другом месте. Ее предположения подтвердились в ближайший месяц, когда в двух письмах, полученных от Дотти Мей, ни слова не говорилось о намерении перебраться в Бакай и только вскользь упоминалось о неудачной попытке устроиться на работу в шляпном магазинчике в Уэйко, где ей недвусмысленно указали на дверь.

Видимо, Дотти Мей смирилась со своей жизнью в салуне, но Мэгги чувствовала, что за легкомысленным тоном письма кроется отчаяние, и это ее очень беспокоило. Несмотря на то что в Уэйко у Дотти Мей была сестра, она оставалась одинокой совсем так же, как Мэгги на ранчо. Хорошо, если хоть несколько раз за месяц ей удавалось пообщаться с кем-нибудь, кроме Джоны, приемных дочерей и Тересы. Даже Сэм Холкомб отсутствовал уже почти неделю: он объезжал ранчо, чтобы проверить, нет ли в стадах слишком маленьких телят и истощенных и ослабленных животных, которые могут не перенести долгий путь до рынка.

Однажды, когда Мэгги сидела на веранде в тени, где было почти тридцать восемь градусов, и кормила Джону грудью, она вдруг почувствовала какое-то волнение. Пока Джона сосал, она обдумывала план и, когда он наелся, уже совершенно точно знала, что нужно делать.

Поспешив в дом, она позвала Тересу.

– Да, сеньора Блейк? – Мексиканка, подметавшая пол, выпрямилась, по ее красновато-коричневому лицу сбегал пот.

– Тереса, я еду в город с Эбби и Регги. Мы будем там недолго. Ты не присмотришь за Джоной? Когда придет время его кормить, я уже вернусь, а сейчас он должен проспать несколько часов. Если он вдруг проснется, дай ему воды из бутылочки.

Тереса широко улыбнулась.

– Я буду петь ему, сеньора, если малыш проснется. Он любит, когда я пою.

– Спасибо, Тереса.

Мэгги поднялась в детскую и уложила сына в колыбель. В последний раз она была в городе за месяц до того, как родился Джона. Как будет замечательно вырваться хоть на несколько часов из душного дома, увидеть людей, купить кое-что в магазине и осуществить задуманный план. Эбби и Регина вяло играли в саду за домом. Мэгги переодела их в свежие платья, на головы им надела большие широкополые шляпы, и вскоре они сели в коляску.

Несмотря на жаркий день, все трое были полны энтузиазма: они едут в Бакай! Мэгги вспотела, сама управляя лошадьми. Хорошо еще, что шляпа защищала глаза от слепящих лучей. Она тоже переоделась – в аккуратное голубое льняное платье с бантом на талии. За ней на сиденье лежала фляжка с водой. Эбби и Регина по очереди отпивали из нее по глотку, пока коляска катилась под выгоревшим бирюзовым небом, на котором сияло солнце, похожее на волшебный хрустальный шар.

– А мы купим какие-нибудь сладости у Нейлора? – с надеждой спросила Регина, передавая фляжку сестре и вытирая рот рукавом.

– Каждая из вас выберет по три конфеты, – сообщила им Мэгги. – Но сначала у меня есть кое-какие дела, поэтому я хотела бы, чтобы вы вели себя хорошо и тихо.

Любопытство перебороло обычную молчаливость Абигейл:

– Какие дела?

– Я хочу помочь Дотти Мей найти работу в Бакае и собираюсь узнать, не нужен ли какому-нибудь хозяину магазина клерк или помощница. Может, в магазине готового платья миссис Белл, или у мистера Данстона в редакции газеты, или где-то еще.

– Я хочу, чтобы Дотти Мей жила с нами! – воскликнула Регги, и ее маленький острый локоток уперся в бок Мэгги, когда она выхватила фляжку из рук сестры и стала жадно пить. – Дотти Мей хорошая!

– Ты выпьешь всю воду! – Лицо Абигейл вспыхнуло от злости. – Сейчас моя очередь!

– Не ссорьтесь, девочки! Здесь достаточно воды для всех. – По вискам Мэгги сбегали капельки пота, шея под воротником платья стала влажной. Даже руки, державшие вожжи, были скользкими от пота. Солнце, сиявшее над головой, обдавало их жаром. Колокольчики и маргаритки поникли в выжженной траве, лошадиные спины покрылись пеной, хотя ехали они не быстро. – В городе мы наполним флягу, перед тем как отправиться домой. Посмотрите на краснохвостого ястреба, который сидит на можжевельнике. – Она переложила вожжи в одну руку и показала пальцем. – Видите, он следит за нами?

Но Регги и Абигейл отбирали друг у друга фляжку. Соперничество и жара июльского дня вытеснили хорошее настроение. Ни одна из девочек не хотела уступать.

– Прекратите сейчас же! – приказала Мэгги. – Эбби, отпусти ее!

– А почему ты не говоришь ей, чтобы она отпустила? – Эбби с горящими глазами вцепилась во флягу еще сильнее. – Она выпила всю воду!

– Неправда! Там еще много осталось! Мама, она мне не дает попить! – Регги плакала, но все же крепко держала флягу.

– Отдайте ее мне! – рассердилась Мэгги. – Прекращайте, иначе это плохо кончится.

Не успела она закончить, как Эбби изо всех сил дернула за флягу как раз в тот момент, когда Регги выпустила ее. От резкого движения Эбби вывалилась из коляски и вскрикнула от страха.

– Боже мой! – Мэгги резко потянула за вожжи, чтобы остановить лошадей, и выскочила из коляски еще до того, как она остановилась. В панике она подбежала к Эбби. Девочка лежала вытянувшись на спине; рука неестественно вывернута, темные пряди волос пропитались кровью. Мэгги с ужасом смотрела на камень, о который девочка ударилась головой. Она бросилась на колени рядом с ней.