Эмили Листфилд - Все, что нам дорого

• Название: Все, что нам дорого
• Автор: Эмили Листфилд
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-002787-7

Один лишь случайный выстрел разрушил жизни четырех человек. Убита бывшая жена Теда Уоринга, его самого обвиняют в предумышленном убийстве. На такой версии настаивает прежде всего старшая дочь Уорингов Джулия, бывшая свидетельницей происшедшего.

Жизнь этой американской семьи, супружеские отношения героев, любовь, измена, ссоры и непонимание детей тонко и захватывающе описаны в романе.

---

Он отошел от окна и сел на диван.

В тот вечер перед отъездом он показал ей фотографию Джулии и Эйли, она поднесла ее к самым глазам, мечтательно улыбаясь: какая прелесть. Она разглядывала их лица и вернула фото, только когда отчим крикнул: «Принеси мне кофейного мороженого, а?»

У него все еще сохранилась та фотография, ее края помялись под рамкой.

Его девочки.

Одна из присяжных опаздывала. Ее машина застряла в сугробе в трех милях от здания суда, и публика нетерпеливо пережидала долгую паузу, шепталась, гудела и ерзала. Джулия обернулась и увидела через два ряда Питера Горрика, наблюдавшего за ней. Когда он улыбнулся, его веки сомкнулись, словно птицы и лодочки, которые она любила делать из бумаги. Она только было улыбнулась в ответ, как почувствовала, что Сэнди неодобрительно смотрит в том же направлении, и повернулась к суду. В двух шагах от себя она видела затылок отца, темные, тщательно причесанные волосы чуть-чуть не доходили до ворота пиджака, открывая полоску бледной кожи. Она не видела его с тех пор, как его увели полицейские. Она уставилась на эту полоску обнаженной кожи, вызывавшей беспокойство, и стиснула ткань платья.

Сэнди метнула на Горрика сердитый взгляд и повернулась к Джулии, которая теперь смотрела прямо на пустующее место судьи упорно, настойчиво и невозмутимо. Она была благодарна обвинению уже за то, что они вчера вечером решили не вызывать Эйли для дачи показаний. Риэрдона беспокоило то, как бы она стала описывать схватку Теда и Джулии и ружье, которое видела. «Они вызовут ее, тогда и займемся этим», – сказал он. Но Джулия, разумеется, дело другое.

Когда опоздавшая, молодая воспитательница детского сада в желтых синтетических зимних ботах, с туго завитыми, только начинавшими отрастать волосами, наконец появилась, волнуясь и извиняясь, заседание началось.

Риэрдон встал.

– Обвинение вызывает Джулию Уоринг.

Сэнди слегка пожала неподвижную руку Джулии и стала смотреть, как она идет по центральному проходу, высоко подняв голову. Тед попытался поймать ее взгляд, когда она шла мимо, вытянувшаяся с тех пор, как он видел ее в последний раз, такая сдержанная, потерянная для него; но она не дрогнула.

Джулия заняла свидетельское место.

Риэрдон подошел к ней.

– Здравствуй, Джулия.

– Здравствуйте.

– Джулия, скажи, пожалуйста, сколько тебе лет?

– Тринадцать.

– Я знаю, как это тяжело для тебя, поэтому не торопись, хорошо? Я постараюсь закончить как можно быстрее.

– Хорошо.

– Твои родители разъехались, верно, Джулия?

– Да.

– С кем из них ты жила?

– Я жила с мамой.

– Твои папа и мама долго жили раздельно?

– Около года.

– И за это время твоя мама когда-нибудь говорила о том, чтобы снова сойтись с папой?

– Нет.

– Она никогда не упоминала о намерении воссоединиться с ним?

– Нет. Без него она была счастливее. Я знаю, что это так, – на какое-то мгновение она взглянула в сторону отца, их взгляды столкнулись. Он подался вперед, открываясь перед ней, стараясь подействовать на нее, понять ее, но она была недосягаема. Она отвернулась, отвернулась прежде, чем в ней шевельнулось ответное чувство и смогло предъявить свои права. Она моргнула и снова переключила внимание на прокурора.

– Хорошо, Джулия. Когда ты и твоя сестра были с отцом в те последние выходные, у тебя с ним вышел долгий разговор. Это верно?

– Да.

– И он сказал тебе, что хочет вернуться к маме?

– Да. Он сказал, что все еще любит ее.

– Отлично. Итак, вы трое в воскресенье днем покинули гору Флетчера и поехали обратно в Хардисон. Вы где-нибудь останавливались по пути?

– Один раз, у «Берлз Лаундж».

– Зачем?

– Папа сказал, ему надо в туалет. – Тед размышлял, когда в ее голосе появился этот сарказм. – Но, когда он вышел, от него пахло виски.

– Возражаю, – поднялся Фиск.

– Возражение отклоняется.

Риэрдон не отступал.

– Джулия, нам придется поговорить о том, что произошло, когда вы в тот вечер вернулись домой. Кто нес ружье, когда вы вошли в дом?

– Мой отец.

– Он когда-нибудь выпускал его из рук?

– Нет.

– Ты ни разу не взяла его и не дотронулась до него?

– Нет, – ее голос начал чуть дрожать.

– Хорошо. Я лишь хотел убедиться, что с этим все ясно. А теперь, Джулия, что же произошло, когда вы приехали домой? Что произошло между твоими мамой и папой?

– Она начали ругаться.

– Они громко ругались?

– Да. Очень громко.

– Ты помнишь, из-за чего они ругались?

Судебный протоколист, изможденный, болезненного вида человек в лоснящемся коричневатом костюме, смотрел на Джулию, а его пальцы, словно существуя отдельно от тела, продолжали бесшумно порхать над клавиатурой.

– Мама ходила на свидание, и отцу это не понравилось.

– Он сильно рассердился?

– Да.

– Возражаю. Обвинитель задает наводящие вопросы.

– Возражение принято.

Риэрдон начал сначала.

– Ты помнишь, что сказал твой отец, Джулия?

– Он сказал, что никогда не позволит ей уйти. Сказал, что она ошиблась, если решила, что он позволит. Он сказал, что ей придется об этом пожалеть.

– А что сделала твоя мама?

– Она просила его успокоиться, но он не хотел.

Риэрдон остановился перед присяжными, обдумывая сказанное.

– А что произошло потом? – спокойно спросил он.

– Он застрелил ее, – у Джулии защипало в глазах, и она сморгнула подступившие слезы.

– Джулия, ты видела, как твой отец навел ружье на твою маму?

– Да.

– Она лжет! – Низкий голос Теда разорвал тишину, заполнил зал, ошеломил аудиторию. Это были первые слова, что он произнес за все время, и присяжные, как один, обернулись к нему. Только Джулия, единственная из всех, не дрогнула, не взглянула.

Судья Карразерс громко стукнула молотком.

– До вас дойдет очередь, мистер Уоринг. А пока вы будете вести себя тихо. Еще одна подобная выходка, и мне придется удалить вас из зала. – Она задержала на нем взгляд, потом обратилась к Риэрдону: – Продолжайте.

– Извини, что приходится снова возвращаться к этому, Джулия, но я хочу убедиться, что здесь все ясно. Ты видела, что твой отец действительно поднял ружье и прицелился в голову маме?

– Да. – Теперь она теребила юбку, которая потеряла форму и стала влажной.

– Как далеко ты находилась от своего отца, когда он целился в маму? Можешь показать?

Она посмотрела на разделявшее их пространство фута в три длиной.

– Примерно на таком расстоянии, как сейчас вы от меня.

– Джулия, вытяни руку. Вот так. Как можно дальше. Ты не можешь дотянуться до меня, верно? – спросил Риэрдон.

– Не могу. – Она отвела протянутую руку, которую покалывало, словно она затекла.

– И на таком расстоянии ты находилась от своего отца, когда он выстрелил?

– Да.

– Что произошло, когда ты увидела, как он поднимает ружье и прицеливается? Ты что-нибудь сделала?

– Я закричала: «Перестань! Нет!»

– И что он сделал?

– Он все равно выстрелил. Я пыталась схватить ружье, но было слишком поздно. – На последних словах ее губы задергались, так что они произносились медленно.

– Ты достала его уже после того, как он выстрелил?

– Да.

Риэрдон слегка улыбнулся ей.

– У меня больше нет вопросов.

Настала очередь Фиска. У него было мало опыта общения с детьми, и он всегда избегал длительных контактов с ними, особенно на свидетельском месте, где они оказывались непредсказуемыми и неуправляемыми. Тем не менее за последние несколько недель он потратил много времени на телефонные разговоры со своей четырнадцатилетней племянницей, схватывая ритм и интонацию ее речи, и теперь надеялся, что сумеет контролировать Джулию.

Улыбаясь, он медленно приблизился к ней.

– Здравствуй, Джулия.

– Здравствуйте.

– Джулия, ты очень сердилась на отца, когда в прошлом году твои родители разъехались?

Джулия пожала плечами.

– Разве ты не сердилась на отца за то, что он ушел?

– Нет. – Ее голос вдруг зазвучал ожесточенно, вызывающе. – Я была рада, что он ушел.

– Ты не очень-то любишь своего отца, а, Джулия? Мне кажется, ты в самом деле достаточно сердита на него, чтобы попытаться причинить ему вред, верно?

Джулия не ответила.

– Джулия, когда твой отец звонил маме, ты ведь иногда обманывала его, говоря, что ее нет дома, хотя она была?

– Не помню.

– Ты находишься под присягой, Джулия. Ты ведь понимаешь, что это значит?

– Да.

– Так ты иногда лгала?

– Она не хотела его видеть.

– Пожалуйста, отвечай на мой вопрос, Джулия. Ты иногда лгала?

– Возможно, – выпалила она.

– Итак, ты сказала, что в те выходные на горе Флетчера у вас с отцом произошло нечто вроде разговора по душам. И ты только что говорила, что он сказал, что любит твою маму?

– Да.

– А говорил он тебе, что хочет получить еще один шанс?