Эмили Листфилд - Все, что нам дорого

• Название: Все, что нам дорого
• Автор: Эмили Листфилд
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-002787-7

Один лишь случайный выстрел разрушил жизни четырех человек. Убита бывшая жена Теда Уоринга, его самого обвиняют в предумышленном убийстве. На такой версии настаивает прежде всего старшая дочь Уорингов Джулия, бывшая свидетельницей происшедшего.

Жизнь этой американской семьи, супружеские отношения героев, любовь, измена, ссоры и непонимание детей тонко и захватывающе описаны в романе.

---

– Говорю тебе, это те девочки с фото. Ты разве газету не видела? Томми учится в школе с младшей.

– Он это сделал прямо на глазах у детей, вот что меня потрясает. Прямо у них на глазах.

– Моя свекровь говорит, эта семья всегда была немного, понимаешь, того. Ее семья, я имею в виду, жены. Два сапога пара, вот что я скажу.

– Рик знаком с одним человеком, который работал с ним, говорит, у него всегда был тяжелый характер, он с остальными и знаться не хотел. Считал, что он лучше их. Ну вот и допрыгался.

Джулия перестала есть. Она осторожно отложила свой бутерброд на картонную тарелку среди горчичных разводов и медленно встала. Прежде чем Сэнди толком сообразила, что происходит, Джулия подошла к женщинам, холодно посмотрела на них и спокойно и неторопливо взялась за ручку коляски. Она развернула ее, а потом решительно толкнула, и та покатилась между столиками, а ребенок испуганно гукал. Сэнди подбежала и поймала коляску как раз перед тем, как она чуть не врезалась в прилавок с йогуртом.

– Боже правый, – вскрикнула мать ребенка, выхватывая у Сэнди коляску, когда она подкатила ее обратно. – Она же могла убить ее! Ты что, спятила? – прошипела она в сторону Джулии, взяла своего младенца на руки, воркуя и лаская его, расправляя розовую ленточку.

– Извините, – сказала Сэнди.

– Вы все просто психи.

Сэнди вернулась к столику, где стояли Джулия и Эйли. Она схватила Джулию за руку.

– Как ты могла это сделать? – спросила она. Джулия молчала, хотя ее лицо залилось темным румянцем. Брови дрогнули, сдвинулись и снова разошлись. – Идем, – сказала Сэнди.

Они двинулись по центральному проходу, облицованному под керамику, мимо кованых скамеек, выкрашенных в белый цвет, и пластмассовых пальм, почти не обращая внимания на витрины. Когда они отошли от кафе подальше, их шаги замедлились, а у Сэнди постепенно восстановилось дыхание. Она глянула на Джулию в поисках еще каких-нибудь признаков волнения или раскаяния, но Джулия поспешила вперед быстрым шагом, чтобы скрыть, как у нее дрожат колени. Сэнди все-таки пыталась спасти положение, делая вид, что все идет, как обычно.

– Хотите зайти сюда? – спросила она перед витриной, увешанной плакатами с изображениями длинноволосых парней в коже и заклепках – явно звезд рок-н-ролла, имен которых она не знала.

– Не-а, – Эйли даже не взглянула.

– А сюда? – спросила она перед магазином подарков с большими белыми медведями и пушистыми кошками из белого нейлона, уютно устроившимися на витрине. Она вспомнила свою коллекцию мягких игрушек, шестифутовую змею, которой Эстелла боялась и передвигала ее только при помощи насадки от пылесоса. – Похоже, здесь может оказаться что-то интересное.

– Дерьмо.

– Дерьмо? Что, я совсем отстала от жизни? В тридцать пять лет уже никуда не гожусь? – В ее голосе звучала отчаянная бравада одинокой девушки на вечеринке, выпившей слишком много.

Они пошли дальше, понимая, что это провал, но, угодив в ловушку, запутавшись в ней, выбраться они не могли.

– Можно сейчас поехать домой? – спросила Эйли, когда они миновали еще четыре магазина.

– Ты совсем ничего не хочешь купить для своей комнаты?

– Нет.

– Джулия?

Джулия покачала головой.

– Ладно, хорошо. Я согласна. Дерьмо. Полное дерьмо. Наглядный пример американского материализма в самом мелочном проявлении. Поехали.

Они пробрались сквозь главный торговый зал фирмы «Сирз», заполненный объявлениями о распродаже микроволновых печей, оборудования для изготовления воздушной кукурузы и мороженого, и вышли на автостоянку. Стоило им очутиться на улице, как они отодвинулись друг от друга на несколько шагов, и каждая с облегчением ощущала, как их разделили волны холодного воздуха.

Джулия рассматривала Сэнди сзади, ее ноги, обтянутые черными леггинсами, спутанные завитки волос, приглядывалась к тому, как она шла, устремляясь вперед, как наклонилась, открывая дверь машины, и, прежде чем сесть самой, закинула свою сумку, внимательно наблюдала за каждым движением, отыскивая тайну женской привлекательности, чтобы можно было ухватить ее, препарировать и пришпилить так же, как она поступала с насекомыми, что раньше очень расстраивало ее мать, чтобы потом изучить в тайниках своей бесстрастной души. Она залезла на заднее сиденье и уставилась на затылок Сэнди.

Когда они подъехали к Сикамор-стрит, Джулия выпрямилась, разглядывая через заляпанное окно знакомые дома, знакомые углы, места, где они обычно играли в прежней жизни, – беспорядочные подробности из полузабытого сна. Сэнди медленно проехала по короткой аллее к их дому и остановилась перед запертой дверью гаража. Девочки вылезли из машины и пошли за ней мимо кучек листьев, которые Энн сгребла на прошлой неделе, теперь осевших и рассыпавшихся.

– Извините, туда нельзя. – Подняв глаза, все трое обнаружили у входной двери полицейского – широко расставленные ноги, властный голос.

– Что вы хотите сказать, мне нельзя войти туда? Это дом моей сестры. Дом этих девочек.

– У меня приказ никого не впускать. Здесь, возможно, было совершено преступление.

– Я прекрасно знаю, что здесь совершено преступление, – ответила Сэнди. Полицейский был младше нее на добрых десять лет. Нос у него покраснел и хлюпал от того, что он целый день простоял на холоде. – Извините. Послушайте, нам просто нужно забрать их учебники и вещи. Мы ничего не тронем.

Полицейский с опаской посмотрел сначала на девочек, потом опять на Сэнди.

– Хорошо, мисс, вы можете войти. Но мне кажется, девочкам лучше будет подождать здесь.

Сэнди ободряюще кивнула Джулии и Эйли и вошла в дом.

Крошечные блики солнечного света проникали сквозь шторы и образовывали в холле тонкие геометрические узоры, словно осколки хрусталя. Она сделала глубокий вдох. Сглотнула. Ее цель – книги, учебники – предметы. Все просто. Она сделала шаг вперед. Остановилась. Наверное, именно так чувствуют себя воры, залезая в дом, когда хозяева уезжают в отпуск фотографироваться на каком-нибудь солнечном берегу, их беззащитное имущество остается заброшенным, дом в своем тоскливом одиночестве хранит слабые отзвуки пульса и дыхания и ждет.

Она прищурилась и снова двинулась вперед. Но, не успев дойти до лестницы, замерла, наткнувшись на контур тела Энн, жирно обведенный белым мелом, – раскинутые ноги, голова на нижней ступеньке, три темно-красных пятна на ковре, словно стигматы. Она задрожала и ухватилась за перила, чтобы не упасть, потом заставила себя обойти это место и подняться по лестнице, пока не почувствовала, что ноги достаточно окрепли, чтобы зайти сначала в комнату Эйли, затем – Джулии, в голове – пустота, холод, она хватала книги и отдельные листки, кидала их в сумку, которую принесла с собой, а на лбу у нее бисеринками выступал холодный пот и медленно стекал вниз.

Она нарочно не опускала взгляд, тщательно избегая смотреть на то, что ждало ее у подножья лестницы, когда сбегала вниз, и разок запнулась о собственную непослушную ногу. Вместо мелового контура ей на глаза попались желтые розы, которые принес Энн Нил Фредриксон, стоявшие на столике у стены, сухие, забытые лепестки опали, рассыпавшись вокруг.

Джулия видела, как полисмен повернул голову, приоткрыл дверь, не в силах устоять перед соблазном подсмотреть, стать свидетелем чужих страданий. Он подался еще чуть вперед.

Она шикнула на Эйли, знаком велела ей не двигаться и метнулась от машины за угол, наступив на прямоугольный участок затвердевшей земли, где летом пламенели четыре разных сорта лилий. Между шторами в окне была небольшая щель, и она привстала на цыпочки, прижимаясь лицом к холодному стеклу.

Ей были частично видны верхушка спинки дивана, закругленный угол стойки от перил и острый выступ мелового контура на полу. Он показался ей похожим на очертания западного побережья Африки.

Сэнди отъехала от дома, пока девочки разбирали сумку, которую она положила между ними на заднее сиденье, роясь в вещах из дома.

– Ты забыла мой учебник по истории, – решительно заявила Джулия.

– Извини.

– Что мне придется говорить мистеру Уилеру завтра, когда я приду в школу?

– Мне плевать на то, что ты скажешь мистеру Уилеру, – огрызнулась Сэнди. – Скажи ему, что его слопала кошка. Скажи, что его слопал компьютер. Скажи про любое существо, которое в наше время что-то ест, что это оно его слопало. – Затормозив на красный свет на перекрестке Сикамор-стрит и Хэггерти-роуд, она полуобернулась назад. – Извини. Завтра я вернусь и возьму его.

– Ладно, – коротко отозвалась Джулия.

Сэнди стискивала руль сильнее и сильнее, пока на руках не выступили побелевшие костяшки. Она молча уставилась на стоявшую впереди машину. На бампере была наклейка с надписью: «Измениться или умереть».

– Я стараюсь изо всех сил, – тихо сказала она сама себе, девочкам.