Мариус Габриэль - Седьмая луна

• Название: Седьмая луна
• Автор: Мариус Габриэль
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-012430-9

Она была богата, уверена в себе и красива…

Она не верила – и не желала верить – в древнюю легенду о возвращении прошлого. Но теперь призраки прошлого грозят ей гибелью…

Она поняла: надо просить помощи. Не у полиции, не у друзей, но – у мужчины, который любит ее так преданно и страстно, что готов во имя этой любви сделать все возможное и невозможное.

---

– Ты сказала, что Уэда спас много детей, – прервала ее Фрэнсин. – Ты встречала потом кого-нибудь из них?

– Да.

– На Борнео?

– Да. В Сараваке было очень много бездомных детей. Но в живых, к сожалению, остались лишь единицы.

– Они тоже находились на попечении Уэды?

– Да, он был владельцем большой плантации, отгороженной от внешнего мира высоким забором и хорошей охраной. Там был огромный фруктовый сад, за которым мы ухаживали. Нас одевали, кормили, приучали к работе. Он часто беседовал с нами, играл, загадывал загадки и вообще делал все возможное, чтобы мы поскорее забыли ужасы военного времени.

– Загадки?

– Да, это были всевозможные головоломки, которые развивали память и ум. Он считал, что ум человека можно измерить только его способностью разгадывать загадки.

– Значит, он любил детей? – решил уточнить Клэй.

– Да.

– И при этом особое внимание уделял почему-то вам? – спросил он, не сводя с нее глаз.

– Похоже на то.

– Значит, вы отличались какими-то особыми умственными способностями?

– Да.

– Настолько, что выделялись среди других детей?

– Это он так говорил. – Она не стала объяснять, что благодаря ему она сумела выжить в последующие трудные годы.

– А там были другие дети азиатского происхождения? – перехватила инициативу Фрэнсин.

– Да, но не много.

– Девочки твоего возраста?

– Нет, детей моего возраста там не было.

Фрэнсин пристально наблюдала за ней.

– Ты уверена в этом?

– Да.

– То есть ты хочешь сказать, что там не было девочки по имени Рут Лоуренс? Той самой, которая могла рассказать тебе о своих родителях и обо всем, что с ней приключилось?

– Нет, – твердо ответила Сакура и сжалась, как будто ожидая удара хлыстом.

– А ты не помнишь девочку, которая, погибла от штыка японского солдата в деревне? – продолжала напирать Фрэнсин, понимая, что переходит все разумные пределы. – Ведь ты могла вспомнить о ней много лет спустя, когда тебе понадобились деньги.

– Я понимаю, к чему вы клоните, миссис Лоуренс, но ничего такого не было. – Сакура обиженно поджала губы и отвернулась. – Если вы не шутите, мэм, то, должно быть, у вас серьезные проблемы с психикой. Как может нормальный человек придумать такую чушь?

– Сакура, – в голосе Фрэнсин прозвучали металлические нотки, – у меня нет сомнений в том, что ты умная и чрезвычайно хитрая женщина. Но я тоже не дура и прекрасно разбираюсь в людях. Ты должна понять одну вещь: любая сказанная тобой ложь рано или поздно будет обнаружена. И за каждую ложь ты заплатишь. Я заставлю тебя расплатиться за нее.

Сакура уже не могла сдержать накопившееся за последние дни напряжение. Она сжала кулаки, глаза ее налились слезами.

– Вы заставите меня заплатить? Да что вы можете сделать со мной такого, чего еще не сделали? Может быть, вы считаете, что можете доставить мне больше страданий, чем уже доставили? Или испортить мне жизнь? Мне, человеку, у которого вообще никогда не было настоящей жизни? Вы знаете, как я жила все эти годы? Вы знаете, какие трудности мне пришлось испытать? Да вы и представить не можете то, что мне пришлось пережить, пока вы делали деньги и наслаждались жизнью! И после этого вы говорите, что заставите меня заплатить за все? Да я уже за все давно заплатила, Фрэнсин! Это еще вопрос, кто из нас должен платить!

Застигнутая врасплох, ошарашенная неожиданным отпором, Фрэнсин какое-то время молчала, не находя нужных слов.

– Не кипятись, Сакура, – наконец сказала она примирительным тоном. – Такая перепалка ни к чему хорошему не приведет.

– Да пошла ты… – грязно выругалась Сакура, гневно сверкнув глазами. – Пошла ты вместе со своими гнусными угрозами и грязными подозрениями! В гробу я вас всех видела! Пошли вон!

Клэй и Фрэнсин опешили и даже рты открыли от изумления. Первым опомнился Клэй Манро.

– Следи за своими выражениями, сестра, – проговорил он.

Так афроамериканцы обращаются к своим соплеменницам, выказывая этим уважительное отношение к собеседнице.

– Да кто вы такие, черт бы вас побрал! – продолжала неистовствовать Сакура. – За кого вы меня принимаете? Даже если бы я была самым гнусным существом на земле, вы все равно не имеете права говорить со мной в подобном тоне!

Фрэнсин посмотрела на магнитофон и с ужасом обнаружила, что стрелка уровня громкости стала зашкаливать, приближаясь к красной полосе.

– Успокойся, Сакура, – она подняла руки, – не волнуйся, иначе мы ни до чего не договоримся.

– Никогда не говорите мне больше, что заставите меня заплатить за все! – прошипела Сакура, побагровев от гнева. – И никогда больше не угрожайте мне, Фрэнсин! – Она зашлась в надрывном кашле и сразу ощутила на руке солоноватый вкус крови.

Схватив с кровати полотенце, она прижала его к губам. Фрэнсин и Клэй с ужасом наблюдали за тем, как на белоснежной ткани начали быстро проступать алые пятна.

В палату вбежала медсестра, наклонилась над пациенткой и обняла ее за плечи:

– Тебе нужно сесть повыше, дорогая, так будет легче. А вас, господа, я попрошу немедленно покинуть палату! Ей нужен отдых.

Фрэнсин поднялась со стула и выключила магнитофон. Лицо ее было мертвенно-бледным и неподвижным, словно маска. Они быстро вышли из палаты, оставив, как и в прошлый раз, последнее слово за Сакурой Уэда.

Клэй Манро наблюдал за Сакурой сквозь особое зеркало, прозрачное с одной стороны. Она вряд ли догадается, что такое возможно, поэтому он чувствовал себя совершенно спокойно. Сакура нервно расхаживала по палате, как пантера в клетке, сложив перед собой руки и шепча какие-то слова, смысла которых он не мог понять. Внешне она напоминала сумасшедшую, потерявшую контроль над собой и призывавшую все кары небесные на головы своих врагов. Сакура часто останавливалась, поднимала голову вверх и долго смотрела в потолок, шевеля губами, а затем снова начинала кружить по комнате. Вскоре он заметил на ее глазах слезы и нахмурился. Только этого еще недоставало. Она была похожа на человека, отчаявшегося в своем неизбывном горе и не видящего никакого выхода из положения. Что же с ней, черт возьми, происходит? Что она скрывает от них? Почему так заламывает руки?

А Сакура в это время вытерла лицо, сжала кулаки и посмотрела в окно, как будто приняла какое-то важное решение. Затем она подошла к раковине, вымыла руки и уставилась в зеркало. Он даже отпрянул от неожиданности, хотя и понимал, что она видит только свое отражение. Она стояла так близко, что он мог отчетливо разглядеть ее упругую грудь и даже темные соски под белоснежным больничным халатом. Она была прекрасна в этот момент – молодая, с точеной фигурой и красивой головой на тонкой шее. У нее было овальное смуглое лицо, красивые чувственные губы, а небольшой прямой нос говорил об аристократическом происхождении. Самое поразительное, что она была красива даже в этом больничном халате и тяжелая болезнь совсем не отразилась на ее внешности. Он вдруг почувствовал, что возбуждается, и даже выругался от злости, что женская красота не оставляет его равнодушным даже в такой неподходящий момент.

Она провела рукой по исхудавшему лицу и грустно улыбнулась. Потом собрала волосы в кулак, наклонилась над раковиной и стала тщательно мыть голову.

В этот момент в комнату вошла Фрэнсин. Клэй повернулся к ней, приложил палец к губам и вдруг ощутил себя извращенцем, который получает удовольствие от того, что подглядывает за взрослой женщиной.

– Привет, – прошептала Фрэнсин, тихо прикрывая за собой дверь. – Есть какие-нибудь новости?

– Томодзуки Уэда действительно существовал.

Фрэнсин окинула его удивленным взглядом:

– Ты уверен, Клэй?

Вместо ответа он протянул ей пачку фотокопий с документов, которые ему удалось отыскать в государственном департаменте. В просмотровой комнате было темно, чтобы с другой стороны никто не догадался, что за ним следят, поэтому она не стала читать бумаги, доверившись своему агенту.

– Значит, она не соврала, – задумчиво произнесла Фрэнсин, глядя на девушку сквозь стекло.

– Да, такой человек действительно существовал, – повторил Клэй. – Более того, в годы войны он служил на Борнео, участвовал в жестоких расправах над мирным населением, а после войны был арестован, обвинен в многочисленных преступлениях и повешен по приговору военного трибунала. Он был одним из тех сумасшедших фанатиков, которые без зазрения совести расправлялись с невинными людьми. Правда, при этом он был еще и поэтом. – Клэй сделал паузу, а потом продолжил, не отрывая взгляда от Сакуры. – Он никогда не был женат, но очень любил детей и действительно исповедовал теорию обнаружения ранней одаренности. Так что Сакура и в этом не погрешила против истины, хотя, конечно, это были не пресловутые загадки, как она говорит, а достаточно сложная система умственного развития детей и определения их интеллектуальных способностей. Словом, он выработал нечто вроде первой в мире системы определения коэффициента умственного развития, прототипа нашей Ай-кью, правда, на основе расистских принципов.