Jamique - Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса

• Название: Дарт Вейдер ученик Дарта Сидиуса
• Автор: Jamique
• Жанр: Космическая фантастика

Альтернативный финал трилогии. Кос Палпатин возвращает себе здравый ум, и Дарт Вейдер не убивает его. Великие люди в борьбе за жизнь и свободу вступают в открытую борьбу с "Великой Силой".

---

Оби-Ван взглянул на учителя. Тот на них не смотрел. Тот смотрел в огонь. Блики на полупрофиле лица…

-Я имел в виду, - сказал Оби-Ван тихо, - что мой ученик совершал непозволительные вещи…

-Нет, стоп, - тут же прервал его ситх. – Ты мне объясняешь его поведение, а не своё слово. Что такое – неуправляем?

-Он больше не подчинялся приказам Ордена! – взорвался Оби-Ван. - Ты это хотел услышать?

-Да.

Ощущение было такое, будто грудью налетел на стену. Прогнозируемое ощущение. И при этом крайне неприятное.

-А ты подчинялся всю жизнь, - неприятный прищур забрака стал ещё более неприятным. – Даже когда Орден был уничтожен, ты проводил в жизнь то, что вложили в тебя за твою жизнь…

-Стоп, - теперь сказал уже Оби-Ван. – Минуточку. Ты, конечно, очень умный. Только ответь мне на один вопрос, - настала очередь его недоброго прищура. – Твой учитель. А он – разве не управлял Анакином? Разве не его приказам тогда тот стал подчиняться? Если следовать твоей логике, пусть так – он просто сменил хозяина! Но это даже не так. Орден жил по правилам и жёстким законам. Ты прав. Но этим правилам и законам следовали все. От верхушки до низа. Магистр в этом не отличался от падавана. И если мы требовали что-то от него, то мы же требовали это и от самих себя. И поверь, эти требования были отнюдь не чем-то чудовищным. Это были требования элементарного самоограничения и самодисциплины. Например, у нас было не принято немотивированно убивать людей. Детей, в частности. И безоружных стариков. Твой милый Анакин, - почему он назвал своего ученика “твоим”, он сам не понимал. Скорей всего, раздражение сделало его язвительным сверх меры, - подчиняясь приказам твоего любимого учителя, вырезал весь Храм. Детей в том числе. И на моих глазах чуть не убил свою жену, которая, заметь, была беременна его детьми! Да, он был неуправляем! Не с точки зрения Ордена! С точки зрения элементарной морали! Человечности! Да просто рассудка! При его силе он мог сделать что угодно и с кем угодно! Он стал опасен для мира…

-И мир убил его, - пробормотал Куай-Гон.

Оби-Ван поперхнулся. В голосе старого рыцаря не было осуждения. В нём не было даже горечи. Так говорит человек, который давным-давно всё понял о мире. И уже не надеется изменить его.

-Учитель…

-Ты прав, - старый рыцарь поднял голову и кивнул своему ученику. – Ты поступил так, как и следовало поступить джедаю. Я хуже тебя. Я бы не сумел. Я бы всё равно его любил. Даже после такого. Дело не в том, кого и как убивает твой ребёнок. Дело в том, что он – твой ребёнок…

Наверно, это старость…

У Оби-Вана было чувство, как будто на него свалился пещерный свод. Причём эффект от этого был какой-то странный. Он явственно чувствовал, что с ним что-то происходит. Но если бы кто-то попросил его обозначить этот процесс хотя бы примерно, ответа на свой вопрос он не получил.

Говорят, существует такая вещь, как прозрение. Оно происходит, кажется, после долгих и целенаправленных усилий со стороны живого существа, или после краткого и небрежного действа со стороны той великой надчеловеческой сущности, к которой существо это стремится, и которое в перерывах между своими вселенскими грёзами умудряется заметить это микроскопическое нечто. Прозрение в таких случаях характеризуется как подключение к всемирной сущности, слияние на миг с нею, прозревание миров и миров, бессмертия, высшего и великого закона. Это великое счастье и великий покой.

Так учили Оби-Вана. Ему никто не говорил, что прозрение может наступить после нескольких несправедливых слов усталого человека. И никто не говорил, что оно может отличаться от счастья и покоя. Сильно отличаться. Прямо-таки кардинально.

Оби-Ван встал. Немотивированно прошёлся до одной из стен пещеры. Потом повернулся и пошёл до другой. Потом сделал новый поворот и вновь проделал короткий путь обратно. Эта серия ходьбы произошла ещё несколько раз. Около двадцати. Потом он остановился и нащупал рукоятку меча. Тупо взглянул на цилиндрический предмет в своей ладони. Спрятал обратно за пояс. Посмотрел на тех, кто остался сидеть у костра.

-Сволочи, - пробормотали его губы.

-Кто? – спросил забрак. Он больше не насмехался.

-Не знаю, - Оби-Ван быстро провёл у себя по лбу. – Мне сейчас трудно формулировать что-либо. Я… пока не знаю… я даже не понимаю, что со мной произошло.

Было очень тихо. Просто потому, что все трое молчали, а больше никого в этом мире не было. Только огонь в треске костра.

Через огонь учитель и ученик смотрели друг на друга.

“Я поручил его тебе”.

“А я его убил”.

Вот и всё. В сущности.

Бывает миг – и жизнь твоя, отражённая несправедливыми словами усталого человека, вдруг перестаёт тебе лгать. Почти невозможно первые секунды жить в этом новом мире.

-Есть такая идея, - сказал Оби-Ван через пять минут. – Конечно, Анакин меня вышиб из связи. И конечно, как я понимаю, тем, кому эта связь была нужна, теперь она ни к чему, и они помогать мне не будут. Но я думаю, что дорожка ещё не заросла. И ещё я думаю, что теперь она может пригодится кому-то другому.

Куай-Гон кивнул:

-Попробуй, Оби. Я считаю, это для нас пока единственный шанс.

Энфэшники.

Кабинет его располагался на втором этаже того, что здесь называли административным корпусом или коттеджем. Коттеджем кабинетов преподавателей. А также здесь была главная бухгалтерия и прочие организационно-распределительные службы. В окно был виден простор и ветки сада. Где-то там, за ветками, достаточно далеко, чтобы оставаться простором, тот был ограничен очередной системой корпусов.

Он сидел за машиной и собирал материалы для отчёта, когда вопли за окном прервали его работу. Он встал с места, подошёл к окну и перегнулся через подоконник. Студенты-первокурсники сдали зачёт. Теперь они махали руками и папками и топтали ровно подстриженные газоны. Он улыбнулся и облокотился о подоконник. Постоял так, ожидая неизбежной реакции. То, что она будет, он был совершенно уверен.

И он дождался. Мессир, он же ректор, он же глава сектора выскочил, как ошпаренный, со своего первого этажа и суперсовременного кабинета. Он не махал руками, но выражался долго и определённо. Студенты стояли с покаянным видом и смотрели на него невинными глазами. Не сходя с газона. Что он им сделает? Зачёт-то уже сдали. Тем более что мессир всему миру демонстрировал свою справедливость и беспристрастность. Из-за потоптанной травы он просто не позволит себе придраться на зачёте.

Он мысленно пожелал ему постричь кусты в форму шаров, а деревья – в пирамиды. Всунулся обратно. На мониторе горели ровные строчки отчётности. На дополнительном экране, который отображался миниатюрной панелькой в правом нижнем углу, стабильно по всем пунктам стояло: в гиперпространстве, в гиперпространстве, в гиперпространстве. Все объекты слежения находятся в гиперпространстве.

Или в зоне, не доступной для наблюдения.

Он пожал плечами. Он не сел за стол вновь. А мимо машины подошёл к высоким стеллажам книжных шкафов. Как всегда, это хранилище запрещённой литературы высшее начальство рассовало по своим кабинетам. Дело не в том, что у них нет места для хранилища. И дело не в том, что студентам это запрещалось читать. Как всегда, причина была в самом обычном. Преподавателям было очень стрёмно каждый раз бегать куда-то, чтобы найти цитату или справку по нужной им области. И они, взяв книги в библиотеке, одалживали их надолго.

А вот студентам приходилось страдать.

Он миновал три стеллажа, машинальным жестом запустил руку в шкаф и вытащил потрепанный том. Страницы уже пожелтели. Но они были из качественной бумаги, строй, очень прочной. Конечно, есть информационные электронные носители. Он предпочитал книги. И его предпочтения совершено однозначно разделял мессир. Только его начальник стеснялся этого. Кто бы ни пришёл к нему в кабинет – тот вечно читал что-то на мониторе с диска, что был всунут в щель его персоналки. Но он-то знает.

Он машинально перелистнул страницы. Он никогда не оставлял закладок. Он очень быстро находил любой нужный отрывок.

Пробежал глазами. Потом оглянулся на машину. На ней стандартно горел отчёт. И ничего не изменилось на маленькой табличке. Что же, надо закончить. Ему сегодня ещё лабораторные занятия вести.

Он не поставил книгу на место, а против всех правил положил на стол корешком вверх. Название когда-то золотым по чёрному, а теперь просто тиснением по коже.