Реймонд Пристли - Антарктическая одиссея. Северная партия экспедиции Р. Скотта

• Название: Антарктическая одиссея. Северная партия экспедиции Р. Скотта
• Автор: Реймонд Пристли
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1985

Реймонд Пристли - участник антарктической экспедиции английского полярного исследователя Р. Скотта (1911-1914 годы). Однако, если Южной партии этой экспедиции, трагическому финалу похода к Южному полюсу посвящены десятки книг, то о Северной партии, судьба которой сложилась также достаточно драматично, хотя и не столь роковым образом, наш читатель не знает практически ничего. Эта книга заполняет не освещенные еще страницы экспедиции Р. Скотта.

Для широкого круга читателей.

---

Этому участку Антарктики суждено войти в историю - здесь на протяжении всего лишь 20 миль [32 км] расположены базы трех крупных английских экспедиций, из которых только одной удалось достигнуть конечной цели: водрузить "Юнион Джек" в самой южной точке земного шара. У входа в пролив Мак-Мёрдо находится мыс Ройдс, где базировалась экспедиция Шеклтона 1907-1909 годов. Семью милями [11,3 км] южнее - наш лагерь, где большинству присутствовавших предстояло провести следующий год. Еще дальше на юг, приблизительно на расстоянии дневного перехода от мыса Эванс, лежит мыс Хат, где первая экспедиция капитана Скотта поставила хижину для санных партий на случай, если бы "Дисковери" пришлось по какой-либо причине сняться с якоря.

Все три черные площадки скальных выходов, приютившие зимовки, постепенно повышаясь к востоку, переходят в склоны Эребуса, которые милях в десяти [16 км] от моря резко сближаются на высоте около 5 тысяч футов [1525 м] и венчают гору огромным куполом. На краю континента, закованного в лед, он являет собой беспримерное свидетельство мощи огня.

Из действующего кратера, скрытого в обрушившейся вершине конуса, тянутся на север и запад изящные тонкие перышки дыма. Конус возносится ввысь на 13 тысяч футов [3965 м], его склоны покрыты ледниками, которые то спокойно спускаются по ровному ложу, то низвергаются ледопадами сераков [13] по пересеченному рельефу. От этого зрелища глаз не оторвать, но с красотой вулкана может поспорить все, что нас окружает.

Если обратить взор на юг и запад, он прежде всего остановится на длинном выступе мыса Хат, сложенном черными и красными базальтами. Те из нас, кто там бывал, живо представляют себе стоящий на мысу одинокий деревянный крест в память человека, отдавшего свою жизнь ради того, чтобы вырвать у природы тайны этой земли. Пройдет немного времени - и рядом встанет другой крест, повыше, в ознаменование гибели уже не одного человека, а пятерых, которые безропотно погибли во имя идеи [14]. Дальше видны возвышенности и снежная равнина ледника, по которой пролегает дорога на юг, а еще дальше к западу вздымается на высоту 10 тысяч футов [3050 м] совершенно правильным конусом вершина горы Дисковери. За ней во всех направлениях простираются горы, вершина теснится к вершине, складываясь в могучие хребты. Они будут служить ориентиром нашей партии, когда она вдоль берега устремится на север, и в то же время помогут найти путь к полюсу тем, кто пойдет в южном направлении, хотя, по свидетельству Шеклтона, первопроходца здешних мест, в нескольких сотнях миль к югу горы резко поворачивают и преграждают дорогу покорителям полюса, образуя почти непреодолимое препятствие.

Те, кому посчастливилось любоваться подобным зрелищем, могут - пусть отчасти - понять, что такое "зов Юга", но на самом деле подобные экспедиции привлекают не столько красотами природы, сколько особыми взаимоотношениями между небольшой группой офицеров и остальными участниками. В антарктической экспедиции дисциплина соблюдается строже, чем где бы то ни было, и все же здесь как нигде начальник и подчиненный находятся на равных, и тот и другой должны обладать душевными качествами, необходимыми для успеха дела. В Антарктике люди сближаются как нигде, и их потом до конца жизни влечет край, где возвышение или уничижение зависело только от твоих собственных заслуг и где ты познал нерушимую дружбу.

Сцена старта очень оживленная. Сани с собачьей упряжкой стоят наготове в ожидании сигнала, псы выражают свое нетерпение непрерывным лаем и, чтобы скоротать время и повлиять на ход разговоров, пытаются сбиться в один клубок. На порядочном расстоянии от собак, в недосягаемости от их пагубного воздействия, выстроились конные упряжки. Пони относятся ко всему происходящему куда более равнодушно, и их погонщики, каждый в окружении своих болельщиков, спокойно стоят рядом. Капитан Скотт прощается с руководителем Северной партии Кемпбеллом, дает ему последние напутствия и советы, как лучше устроиться на зимовку.

Больше всего людей окружает - кто стоя, кто сидя на санях с грузом доктора Уилсона, самого популярного участника экспедиции, которого любовно называют "дядя Билл". За каких-то пару месяцев знакомства все настолько к нему привязались, что разлука с ним воспринимается как трудно восполнимая утрата.

Но вот время, отведенное на прощание, истекло, мы, с шапками в руках, выкрикиваем последние пожелания уже вслед устремившейся на юг партии, и только в наших сердцах продолжают звучать врезавшиеся навсегда в память слова нашего начальника, который каждому пожелал удачи и поблагодарил за все, что тот успел сделать для успеха экспедиции.

Итак, группа капитана Скотта отбыла, положив начало дроблению нашего немногочисленного отряда на постоянные партии. Нам же теперь предстояло возвратиться на борт судна и приготовиться к расставанию еще с тремя группами товарищей. После этого мы, шестеро участников Северной партии, будем предоставлены самим себе в течение двадцати месяцев, если не считать четырех дней на борту судна в начале января 1912 года.

В этой книге речь пойдет в основном о маршрутах Северной партии и испытаниях, выпавших на ее долю; поэтому пора мне уже познакомить читателей с моими товарищами и представиться самому. Капитан Скотт, еще только замышляя экспедицию, решил, что, хотя ее главной целью будет завоевание Южного полюса, никоим образом нельзя пренебрегать и другими географическими исследованиями. В результате была создана отдельная партия во главе с лейтенантом Кемпбеллом, которая должна была действовать совершенно независимо от Южной партии.

Под началом Кемпбелла находились двое офицеров и трое матросов, в его распоряжение был предоставлен сборный дом и припасы на два года. Вот состав Северной партии:

Лейтенант военно-морского флота Виктор Кемпбелл - начальник.

Реймонд Пристли - геолог и метеоролог.

Военный врач Муррей Левик - врач, зоолог, фотограф.

Унтер-офицер военно-морского флота Джордж Абботт.

Унтер-офицер военно-морского флота Фрэнк Браунинг.

Матрос военно-морского флота Гарри Дикасон.

ГЛАВА II

В ПОИСКАХ МЕСТА ДЛЯ ЛАГЕРЯ

Подготовительные работы. - Обеспечение судна водой. - Ледниковый язык. - Высадка Западной партии. - Мыс Баттер. - О складах. - Высадки на мысе Эванс и мысе Ройдс. - В окружении пингвинов Адели. - Вдоль Великого Ледяного Барьера. - Рождение айсбергов. - Невозможность высадки на Земле Короля Эдуарда VII. - Встреча с Амундсеном. - Наши впечатления от норвежской экспедиции. - Собаки. - Возвращение на мыс Эванс. - Отправка пони на берег. - К мысу Адэр. - Семь дней шторма. - Мыс Адэр

До ухода Южной партии по устройству складов все мы были заняты тем, что строили на мысе Эванс хижину для основной партии, выгружали припасы и всячески улучшали зимовочную базу, обеспечивая ее всем необходимым на год-два и даже больше. Вдруг судно не сможет вернуться за это время!

Целых три недели мы трудились из всех сил, но зато, как показало время, сделали все на совесть. Теперь "Терра-Нове" оставалось лишь найти место для зимовки нашей партии, после чего она покинет Антарктику и направится в Новую Зеландию; за зиму она подремонтируется и пополнит свои запасы к следующему сезону.

Вечером 26 января мы дружно "поили" корабль. Естественный ледяной причал, о котором я уже упоминал, был образован одним из самых активных ледников, спускавшихся со склонов Эребуса. Подобные ледники окаймляют почти весь берег острова Росса. Наш "причал" получал от ледника столь обильное питание, что его конец выдвигался в море быстрее, чем его успевали разъесть и уничтожить набегавшие волны. И вот возник характерный для Антарктики плавучий выступ льда, какие известны под названием ледниковых языков. Первым мы окрестили так наш "причал", наиболее типичный в своем роде.

Ясно, что ледниковый язык, состоявший из пресного льда, как нельзя лучше подходил для того, чтобы наполнить водой судовые цистерны, тем более что он был сравнительно невысок, почти вровень с леером [15]. "Терра-Нова" еще раньше пришвартовалась к нему - иначе бы не выгрузить сани и провиант для партии по устройству складов, и, попрощавшись с Южной партией, мы перекинули с палубы на лед широкие сходни, сбросили лопаты и ломы - и работа закипела. Одни сгребали лед и складывали в огромные цинковые баки или же выламывали большие ледяные глыбы и по сходням скатывали на палубу, другие перетаскивали лед в цистерны, примыкавшие к машинам. Здесь он таял, превращался в воду, которую ведрами уносили в носовые цистерны. Еще одна группа в это время возила на санях корм и сухари для собак - мы оставляли здесь большой склад. Работа и тут, и там спорилась, и утром 27 января мы окончательно покинули ледниковый язык. Осенью того же, 1911 года, язык, который, судя по всем признакам, не изменялся с 1901 года, стал короче на три-четыре мили [4,8-6,4 км] из-за того, что его конец оторвался и в виде огромного айсберга поплыл вдоль западного побережья. Здесь его видела в сентябре санная партия капитана Скотта, но когда в 1912 году наша группа совершала по берегу переход на санях, айсберга уже и в помине не было.