Елена Прудникова - Мост через огненную реку

• Название: Мост через огненную реку
• Автор: Елена Прудникова
• Жанр: Фэнтези

В королевстве Трогамарк есть зловещее древнее пророчество об отважном рыцаре и прекрасной королеве, чье дитя любви погубит мир.

Рыцарем некий магический орден выбрал красавца, сердцееда, поэта и лучшего военачальника королевства Трогамарк – Энтони Бейсингема. Королева тоже есть – прекрасная и опасная. И вот теперь мрачные заговорщики магией, интригами и соблазном усиленно склоняют Бейсингема на предначертанный пророчеством путь.

Бейсингем – ловелас знатный, да и королева дивно хороша. Вот только в эту королеву влюблен его лучший друг, да и марионеткой становиться неохота… И Трогамарк не настолько плох, чтобы его губить. Так что придется отважному рыцарю вступить в борьбу с дьявольским орденом, спасать себя, друзей – и королевство впридачу.

---

Тогда-то он впервые и увидел союзного командующего. Едва Бейсингем выехал на вершину холма – оглядеться, как к нему подлетел всадник на рыжем жеребце, в расстегнутом красно-синем балийском мундире, под которым сверкал серебристый легкий панцирь восточной работы. Шлем болтался за спиной на ремешке – это Энтони понравилось. Он и сам не любил шлемов – смотришь только вперед, как лошадь в наглазниках… Позади держались еще несколько офицеров, у одного в руках был штандарт. Всадник осадил жеребца возле самой морды Гарда, так, что тот всхрапнул и оскалился, – и, не утруждая себя приветствиями, выкрикнул:

– Сколько у вас с собой людей?

– Полк легкой кавалерии, – ответил Энтони, борясь с искушением как следует хлестнуть теснившего его рыжего, пока кони не начали грызться. Но не с этого же начинать знакомство с союзником! – Остальные на подходе.

– Наши цвета и цвета противника знаете?

– Знаю!

– На правый фланг! Выполняйте!

Гален развернул коня и рванул вбок по склону, немногочисленная свита помчалась следом. Оценив манеру союзного командующего в нескольких словах из лексикона конюхов, Бейсингем дисциплинированно отправился на правый фланг. Он и сам видел, что его полк тут нужен, равно как и то, что полка вполне хватит, и не нуждался в руководящих указаниях, чтобы вступить в бой. Однако уж коль скоро сопредельный генерал почтил его своим вниманием, то мог если и не предложить присоединиться к нему – в конце концов, откуда ему знать, кто ведет авангард, – то хотя бы поздороваться!

…Бой был яростным, но коротким. Солнце еще висело над склонами холмов, а они уже занялись обычными делами. Малоприятными – похоронными и лазаретными – и приятными донельзя, то есть едой и отдыхом. Офицерский повар, прибывший со штабом, только начинал готовить ужин, но генерал Бейсингем был чужд снобизма: он пристроился у ближайшего солдатского костра. Однако поужинать не пришлось: пришел порученец из балийского штаба с приглашением на совет. Энтони вздохнул, отставил миску, послал за командирами полков и направился к штабной палатке.

Днем было недосуг, а теперь он хорошо разглядел Галена. Не было никаких сомнений, что в его жилах действительно текла цыганская кровь. Среднего роста, одного с Бейсингемом, но не стройный и гибкий, как Энтони, а коренастый и крепкий, дочиста выбрит, держится вызывающе прямо. Смуглое, широкое, почти круглое лицо с тяжелыми скулами, черные, туго вьющиеся волосы, такие густые, что серебряная пряжка на затылке едва удерживает их массу, темно-карие, почти черные, горячие глаза – ошибиться в определении национальности невозможно. «Ему бы золотое кольцо в правое ухо, и можно ставить во главе табора», – подумал Энтони. Но серег генерал не носил, единственными украшениями были тонкий серебряный обруч-ожерелье с одиноким агатом и затейливо переплетенный браслет-цепочка.

Генерал держался сухо и высокомерно, говорил отрывисто и был явно не расположен слушать кого-либо, кроме себя.

– Вы опоздали! – бросил он Бейсингему вместо приветствия.

Энтони ругнулся про себя. Хамит союзничек! Надо бы осадить – но так лень спорить! «Ладно, посмотрим, что дальше будет!» – подумал он.

Не сказав ему больше ни слова, Гален отвернулся и продолжил совет. Оказалось, что он решил на следующий день, развивая успех, перейти в наступление – Энтони и сам поступил бы точно так же. Командующий разъяснял всем задачи и, по правде сказать, делал это коротко и толково. Вот он обернулся к Бейсингему:

– Пойдете с двумя полками легкой кавалерии на северо-восток, через эту седловину, – он ткнул пальцем в карту. – Когда услышите двойной сигнал атаки – не раньше, не позже, – ударите во фланг, вот сюда. Полк пехоты передадите для усиления генералу Лебелю, – мотнул головой в сторону худощавого брюнета с могучим орлиным носом. – Остальные пока в резерве…

Бейсингем невольно засмотрелся, как при каждом движении руки на кисти генерала вздрагивает серебряная цепочка. Красиво играет серебро на смуглой коже, да… И все очень толково – если бы Гален при этом не вел себя так, словно он, Бейсингем – полковник балийской армии. Даже со своими генералами, не то что с чужими, разговаривать в подобном тоне не принято, а уж тем более – с союзным командующим. Энтони по-прежнему ужасно не хотелось затевать ссору, но выбора не было: цыгана следовало осадить, раз и навсегда. Бейсингем подавил вскипевшее было раздражение, и оно вылилось в холодную веселую злость.

– Задача ясна? – спросил Гален.

– Вы правильно делаете, что носите серебро, – изысканно-светским тоном, словно они были не в штабной палатке, а в гостиной маркиза Шантье, произнес Бейсингем. – Золото на смуглой коже смотрелось бы вульгарно. А вот агат, при ваших глазах и волосах – это банальное решение. Я посоветовал бы янтарь – неожиданно и смело.

В палатке стало очень тихо. Гален поднял голову. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. В темных глазах медленно закипала ярость, в серых с каждым мгновением было все больше насмешки, обдававшей ледяным холодом.

– Что вы сказали? – тихо переспросил Гален. – Повторите…

– Я высказал свое мнение о вашем выборе украшений, – безмятежно ответил Энтони. – Он делает честь вашему вкусу, хотя и не слишком оригинален. Это единственное, что я могу ответить на ваш вопрос. Что же касается завтрашнего дня, то перед тем, как что-то решать, я хотел бы знать общий план наступления.

– Вы сомневаетесь, что он у меня есть? – углы рта у генерала дрожали, но он пока держался.

– Нисколько… – Бейсингем пожал плечами и как можно любезнее улыбнулся: – Кстати, у меня он тоже имеется.

– Это неважно, – темные глаза, наконец, вскипели бешенством, толстый карандаш в смуглых пальцах переломился, и резкий треск ударил в тишине, как выстрел. – Планы есть у всех. Но выполнять мы будем мой, потому что армией командую я. А вас ваше мнение – по любому поводу – попрошу держать при себе. Ясно? Хватит болтать, все устали и голодны.

В палатке стало еще тише, если это вообще было возможно, и эта тишина обозлила Бейсингема даже больше, чем наглость цыганского генерала. Вот, значит, как он тут всех выстроил по линеечке! Энтони еще более безмятежно улыбнулся и с легким поклоном – так, словно разговаривал с хорошенькой, но не очень умной дамой, проговорил:

– Что ж тут неясного? Вашей армией командуете вы. А моей армией командую я. И, как вы справедливо заметили, все устали и голодны. Поэтому мы с моими офицерами сейчас пойдем ужинать. После этого я готов встретиться с вами для обсуждения плана наступления в любое удобное для вас время. Идемте, господа!

Он еще раз поклонился и вышел из палатки.

Поздно вечером, отужинав и проверив лагерь, Бейсингем скинул, наконец, сапоги и уселся у костра с кружкой горячего вина. Даже ругаться, и то уже не хотелось. Сразу после ужина его посетил генерал Лебель, тот самый носатый балиец, пожалуй, наиболее толковый из всех их военачальников. Лебель сообщил Энтони то, что герцог не успел узнать перед советом. Балийский герцог выступил в своем амплуа и во всей красе. Галену было высочайше заявлено, что трогарская армия подчиняется ему на тех же основаниях, что и балийская. Энтони, естественно, об этом не сообщили, поскольку существовало сие условие лишь в голове Его Светлости Марренкура. Как бы то ни было, кампанию он начал с того, что переругался с союзным командующим – превосходное начало, лучше просто не бывает!

А с другой стороны – может, и неплохо, что он осадил «цыганского барона» с самого начала. Все равно бы пришлось схлестнуться… Бейсингем усмехнулся: может ли случиться, что после такого тычка носом в кучу навоза цыган сменит аллюр? Если не очень умен, то не сменит, а если умен… но ведь он еще и горд безмерно! Да, трудное у него положение. Интересно, он собирается посылать за Энтони, или решит поиграть в «обойдусь без тебя»?

Герцог немножко подумал, как будет действовать, если союзный командующий все же станет демонстрировать оскорбленное достоинство, и налил еще вина, твердо решив допить эту кружку и отправляться спать. Но тут появился даже не порученец с приглашением, а генерал собственной персоной, легок на помине. Гален шагал мимо костров, явно направляясь к нему. Бейсингем велел костровому отойти, прислонился к камню, возле которого сидел, принял изысканно-ленивую позу и полузакрыл глаза, смакуя вино. Командующий союзников подошел и молча уселся рядом. Воспитание, однако! Ну, пришел, и что теперь?

Гален сидел неподвижно, глядя в огонь. Бейсингем, чуть приоткрыв глаза, разглядывал соперника, уже бросившего оружие, но еще не собравшегося с духом, чтобы поднять руки. Смуглое лицо осунулось, под глазами темнели круги – генерал явно очень устал, и Энтони почувствовал легкий укор совести. Может, зря он так круто с ним обошелся? Можно было поговорить и после совета, он нашел бы, что сказать…