Альва Бесси - И снова Испания

• Название: И снова Испания
• Автор: Альва Бесси
• Издательство: "Прогресс"
• Жанр: Современная проза
• Год: 1981

Вторая книга — «И снова Испания» — рассказывает о поездках автора по местам былых боев в конце шестидесятых и в семидесятых годах.

---

— Она и не переносит, — сказал я. — Почему, вы думаете, она осталась в Касабланке?

— Встретила араба, — предположила Мартита.

— Вы видели, до чего она была ужасна в эпизодах в сумасшедшем доме? — Хаиме имел в виду юную Марию.

Что правда, то правда. Когда директор клиники, который оказался великолепным актером, и доктор Фостер расспрашивали блаженную, Мария словно наблюдала за игрой в теннис: поворачивала голову то направо, то налево, и при этом на ее удивительно красивом лице не появлялось даже намека на какую-то мысль.

— Я надеялся, что она сжалится над этими несчастными — она ведь женщина — и сострадание отразится на ее лице, — сказал я.

— Она интересуется только собой, — возразила Мартита. — Как вы и Хаиме.

Камино объявил, что в понедельник я свободен, и у меня не оказалось никакого предлога, чтобы улизнуть из номера в три часа дня. Дело в том, что в воскресенье вечером, когда я вернулся в гостиницу, около лифта меня поджидал человек, рассказавший мне ранее о журнале.

— Вы получили мою записку? — спросил он. — Получил.

— Может быть, вам это неудобно?

— Нет, отчего же.

— Тогда мы придем, — заключил он, и я ответил:

— Очень хорошо.

— Он так хочет с вами познакомиться. Говорит, что вы — метр.

— Кто?

— Он прочитал вашу книгу «Антисевероамериканцы» и считает, что вы — метр.

«Совсем, наверное, спятил парень», — подумал я.

Но он не спятил. Он и вправду заявил, будто в жизни не читал ничего более значительного, чем мой роман, тем не менее оказался вполне разумным, знающим и мыслящим человеком. Разве что читал мало романов.

Он был весьма привлекательный, лет двадцати восьми, элегантный, хоть и безработный.

— Где вы откопали мою книгу? — спросил я, после того как из бара принесли напитки. Его друг и я пили джин с тоником, а он — апельсиновый сок.

— В бургосской тюрьме.

— Как она там очутилась?

— Не знаю, — ответил он. — В общем-то книги там запрещены, кроме, конечно, школьных учебников и религиозной литературы. Скорее всего, принес священник.

— Священник?

— Вас это удивляет? — спросил он. — Не слышали о Рабочих комиссиях?

— Слышал.

— Чаще всего они собираются в церквах. Священники все и организуют.

— Но как же тюремные власти не заметили?

— Тупицы, — улыбнулся он. — К тому же обложку заменили и написали «Грамматика испанского языка».

— Вы уже второй человек, от которого я слышу, что книга была в бургосской тюрьме.

— Мы все прочитали ее, — сказал он.

— Извините меня, — вмешался его друг, — мне пора. — Мы встали, пожали друг другу руки, и, когда он вышел из номера, я спросил:

— И долго вы там пробыли?

— Почти пять лет.

— Наверное, попали туда совсем мальчишкой.

— Мне было двадцать.

— Что вы там делали? — (Ну и дурацкий вопрос!)

— Понимаете, я состоял в одной группе, — ответил молодой человек. — Мы бросили бомбу в полицейский участок.

Я в изумлении посмотрел на него.

— Что же вы хотели этим добиться? — (Еще одна сцена из фильма Рене «Война окончена».)

— Я ведь уже сказал — я был очень молод.

Он уговорил меня поехать к нему в гости, на окраину города. В «свате» я спросил его, на что же они живут, когда у него нет работы.

Он ответил, что работает жена. Кроме того, они скопили немного денег, а когда истечет трехмесячный запрет, он вернется работать в журнал.

Из дома в новом районе — сомнительного строения, которое, судя по его виду, начало разваливаться на части сразу после постройки, — мы покатили обратно забрать из школы его ребенка, и я пригласил их пообедать.

Мы выбрали заведение под названием «Дон Кихот», и, к моему величайшему удивлению, мой новый знакомый с женой заказали самые дорогие блюда, какие значились в меню. Они заказали очень хорошее вино, а что предпочитаю пить я, даже не спросили.

Я понемногу начал злиться. «Лесть, — подумал я, — вот крючок, на который лучше всего клюют сентиментальные чудаки». Когда принесли счет, оказалось, что обед потянул на тысячу четыреста песет (это немногим больше двадцати долларов), тем не менее я весь кипел.

— В следующий раз, — сказали они, высадив меня в отеле, — угощаем мы.

— Непременно, — ответил я. (Вот вам и метр!)

5

«Метр» вновь приступил к работе во вторник, уже в качестве актера (так гласил контракт). Предстояло снять один из начальных эпизодов фильма, но сложилось все так, что разделаться с доктором Томпсоном до поездки исполнителя этой роли в Марокко не удалось.

Прежде всего, чтобы снимать в барселонском аэропорту (и любом другом), нужно было получить разрешение министерства авиации — на это ушел добрый месяц. Далее, нам был нужен самолет «Пан-Америкэн», а это зависело от расписания его рейсов и согласия авиакомпании. («Почему бы им не согласиться? — сказал Хаиме. — Это хорошая реклама».)

Теперь все было на мази — пришло разрешение из министерства, «Пан-Америкэн» тоже не чинила препятствий, но возникла необходимость снять эпизод именно в этот вечер, потому что Мариан Кох, молодая немецкая актриса, игравшая американскую жену доктора Фостера (даму средних лет), должна была утром лететь в Мюнхен, где снималась в другом фильме.

Нам объявили, что съемки начнутся в девять вечера, и снова лимузин с шофером доставил меня в аэропорт. Холод был адский, как в Касабланке в день отъезда.

Аэропорт и город уже принарядились к рождеству. В католических странах с этим сильно перебарщивают, но здесь, как ни странно, все было сделано с большим вкусом.

В девять часов мы не начали — с самолетом, видимо, было что-то неладно, механики чинили моторы. Это был не «Пан-Америкэн 707», он внезапно улетел в Мадрид, потому что метеорологи сообщили, что надвигается непогода.

Нам выделили каравеллу «Иберия», снимать эпизод предстояло в салоне первого класса. Доктора Фостера не было: он сказал, что приедет в аэропорт, когда установят освещение и все будет готово к съемке. Как-то в разговоре со мной он заметил, что работать по десять часов в день, как принято в Испании, — это еще куда ни шло (хотя иногда рабочий день растягивается и до двенадцати-четырнадцати часов), но больше десяти — нет уж, увольте, с ним этот номер не пройдет.

В полночь стало известно, что он вообще не приедет, потому что уже слишком поздно начинать. Камино немедленно послал за ним Пипо — уговорить и привезти. Когда-то мы еще добудем другой самолет, а Мариан Кох рано утром улетает в Мюнхен.

Мы начали только в час ночи, но не по вине доктора Фостера (они все чинили самолет!), и у меня не повернется язык упрекнуть его за то, что он солидно подкрепился испанской водкой, — холодина стоял жуткий.

Пока мы ждали доктора Фостера, у меня было предостаточно времени поразмыслить об «Иберии» — ведь на ней мне через три дня лететь в Касабланку, чтобы провести рождество в кругу семьи, и на такой же «Иберии» снова возвращаться сюда. Если механики возятся так долго («Мы к вашим услугам, но самолет — прежде всего» — таков их девиз), что же это за механики? Не лучше электриков, с которыми сражался во время съемок бедный Хаиме; так отремонтируют, что потом, не ровен час…

Так или иначе, по пути в Марокко мне придется ночевать в одной из мадридских гостиниц, уже одно это меня раздражало. Да, конечно, был и другой самолет, который отправлялся из Барселоны в субботу утром и стыковался с рейсом на Касабланку, но, как сказала девица из «Эр Франс», продавшая мне билет, на пересадку с одного самолета на другой у меня в лучшем случае будет сорок минут.

— Как может «Иберия» опоздать на сорок минут, если весь полет длится час? — спросил я, и она загадочно улыбнулась в ответ. Она все знала про свою «Иберию», а я не имел понятия, что это одна из самых ненадежных авиалиний мира. Очаровательную красотку звали сеньорита Фигерас — именно так назывался первый испанский город, который увидели американские добровольцы.

Усугубил мое раздражение — нет, я был просто оплеван! — администратор «Пандоры» в Барселоне, сеньор Лазаро, к которому я, как договаривались, пришел в час дня в отель «Кристалл», где временно разместилась контора кинокомпании.

Я всю жизнь всюду являюсь раньше срока, поэтому, когда его не оказалось на месте в двенадцать тридцать, я не стал сердиться. Но его не было и в час, и тут я уже рассердился. В половине второго он все-таки объявился и спокойно заявил: у него нет денег, чтобы мне заплатить. Тут я очень пожалел, что не умею ругаться по-арабски, как Сильвиан.

Всеми денежными вопросами ведал, как выяснилось, еще один негодяй; он мелькал тут раньше, но теперь, как назло, исчез и появился лишь спустя еще полчаса. Денег у него тоже не было, так что Лазаро в конце концов все-таки выписал мне чек и заверил меня, что я могу получить по нему деньги в любом банке.