Пер Валё - Современный шведский детектив

• Название: Современный шведский детектив
• Автор: Пер Валё
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Детектив
• Год: 1982

В сегодняшней Швеции особенно широкое распространение получил жанр остроразоблачительного социального детектива, родоначальниками которого являются известные писатели П. Вале и М. Шеваль. В этот сборник включено одно из их лучших произведений — «Запертая комната». К. Арне Блом продолжает ту же традицию, ставя в романе «Кто-то дает сдачи» вопрос о безработице среди молодежи с высшим образованием. М. Ланг, «шведская Агата Кристи», представлена романом «Наследники Альберты», разоблачающим буржуазную алчность.

---

Сотрудница картотеки обещала сообщить результаты поисков.

Полиция безопасности никакими данными не располагала.

— Мы тоже не всеведущи. — развел руками агент. По дороге в буфет они встретили Вестерберга.

— Уже вернулся? Что-нибудь нашел в конторе? Вестерберг отрицательно покачал головой.

— Дьявольщина! — выругался Хольмберг.

2

После ленча — было уже два часа — они все вместе выехали к Биргитте Стрём.

Ее дома не оказалось.

Соседей тоже.

Назад в управление. Имеет смысл поискать ее на работе.

Только вот где она работает?

Ассистентка у врача.

— В больнице, — предположил Хольмберг.

Он сам позвонил туда и спросил, не числится ли среди персонала некая Биргитта Стрём. В отделе кадров обещали навести справки и как можно скорее дать ответ.

Пока они ждали звонка из больницы, сотрудница картотеки принесла пухлую папку.

— Материалов хоть отбавляй, — сказала она.

— Да, хватает, — согласился Хольмберг и принялся листать протоколы и акты.

Стефан Стрём имел не один привод. Раз его задержали за сопротивление полицейскому, который находился при исполнении служебных обязанностей, это когда студенты заняли несколько домов. В 1968 году он был задержан в связи с беспорядками во время смотра призывников: попытался стащить с лошади конного полицейского. Кроме того, была жалоба от частного лица: Стрём якобы ударил его по голове плакатом, когда левые студенты в шестьдесят девятом году сорвали согласительное совещание представителей университетов и экономических кругов (Стрём, однако, отрицал, что ударил истца, который, кстати, и сам был, не вполне уверен, что удар ему нанес именно Стрём). Дальше шел протокол насчет того, что во время демонстрации против теннисного матча в Бостаде он укусил в руку одного из полицейских. Стрём участвовал в сидячей забастовке у главных ворот, а полицейский пытался угостить его по голове дубинкой. Потом в Мальме он бросал яйца в американского посла, а однажды ночью его застали возле полицейского автомобиля, на который он мочился. «Стрём заявил, что ему было необходимо оправиться, или, как он сам выразился, опорожнить пузырь» — стояло в рапорте. Почти все протоколы допросов были подписаны Туреном, только два из них подписал инспектор отдела общественного порядка. Но не агент полиции безопасности.

3

Они еще раз потолковали с агентом полиции безопасности, и разговор этот привел их в замешательство.

— Я же сказал: нет, — повторил агент. — Нет у меня на него материалов.

— Но как, черт побери, парень с таким «послужным списком» сумел избежать твоей картотеки?

— Дай-ка я взгляну, что у тебя там за бумаги. — Он читал и, чем дальше, тем гуще краснел. — Господи боже, это-то я помню…

— Ну? — сказал Хольмберг.

— Только… — Он перебрал свои документы. — Только у меня тут нет никакого Стефана Стрёма… — Он вытащил какой-то листок и воскликнул: — Смотрите! Сикстен Сверд! Черт, я же неправильно зарегистрировал.

— То-то и оно…

— Господи, а вдруг вся картотека ни к черту… надо проверить… столько труда… — Он искренне расстроился, но потом взял себя в руки: — Говорите, он искал работу?

— Да.

— А какой предприниматель возьмет на работу парня с этаким «хвостом»? Ведь в любую минуту учинит в фирме революцию!

— Вот-вот, — коротко заметил Улофссон.

— Но… — начал Хольмберг.

— Да?

— Предположим, он угомонился…

— И что же?

— Бенгт тебя не расспрашивал о Стрёме?

— Меня? Нет, — отозвался агент, которого вообще-то звали Густавом Адольфссоном. — Он и так прекрасно его знал.

— И он ни единого раза не вспоминал при тебе это имя?

— Нет, — сказал Адольфссон.

Это был маленький толстяк, длинноволосый, с одутловатым лицом и кустистыми бровями. Обут он был в сандалии и носил светло-серый костюм. В свои пятьдесят с лишним лет он слыл человеком интересным, необычайно сметливым и славился умением обуздывать трудных клиентов.

— Господи боже, — вздохнул он. — Подумать только, вся картотека — кошке под хвост.

Хольмберг хмыкнул.

— Как будто становится горячо, а? — сказал он, выходя из комнаты.

4

Полчаса спустя пришло сообщение из больницы. Биргитта Стрём в самом деле работает у них. Только там ли она сейчас?

В кадрах этого не знали, но переключили разговор в соответствующее отделение.

— Биргитта Стрём действительно работает у нас, — сказал женский голос.

— Можно с ней поговорить?

— Нет.

— Почему?

— Она в отпуске.

— Вот как! И давно?

— Ас кем я, собственно, говорю?

— Ассистент уголовной полиции Хольмберг.

— Вон оно что… Она натворила глупостей?

— Нет-нет, все в порядке. Нам просто нужно с ней поговорить. Где она?

— В отпуск она ушла дней десять назад, а больше я ничего не знаю.

— То есть вам неизвестно, где она находится?

— Она говорила, что вроде собирается уехать. Только вот куда? Когда мы об этом беседовали, она, по-моему, и сама еще ничего толком не решила.

— Гм…

Хольмберг почесал в затылке.

— Куда же она могла уехать? Может, в Вестервик?

— В Вестервик? А почему именно туда?

— Там живут ее родители.

— А-а, что ж, вполне возможно.

— Вы не знаете ее девичьей фамилии?

— Муберг, если не ошибаюсь.

5

По словам Улофссона, Мубергов в Вестервике было полным-полно. Человек пятнадцать. Поэтому он сел за телефон.

Вестерберг и Осборн Бекман поехали в общежитие, чтобы обыскать комнату Стрёма.

Хольмберг составил описание внешности Стрёма и приказал объявить розыск.

Для того чтобы получить мало-мальски подробное описание, ему пришлось несколько раз звонить по телефону.

Наконец словесный портрет был готов и разослан по инстанциям.

Стефан Стрём, родился 23 сентября 1942 года.

Рост около 180 см, телосложение худощавое.

Лицо овальное, профиль резкий. Нос прямой. Глаза немного навыкате.

Волосы пепельные, довольно длинные.

В последний раз его видели в зеленом пиджаке покроя «паркас», синих джинсах и деревянных сабо.

Особые приметы отсутствуют.

Стрёма надлежит взять под стражу и незамедлительно препроводить в Лунд или в ближайший полицейский участок с целью временного ареста и передачи в руки соответствующих органов.

Не исключено, что он окажет сопротивление.

Возможно, разыскиваемый ездит в легковом автомобиле марки «вольво-седан 144», регистрационный номер и год выпуска неизвестны. Цвет автомобиля темный, возможно синий.

Стрём подозревается в убийстве и в покушении на убийство сотрудника полиции.

Глава двадцать вторая

1

Когда розыскное письмо было готово к рассылке, время подошло к семи.

Они собрались в кабинете Турена.

— Я в конце концов разыскал этих Мубергов, — доложил Улофссон. — И Биргитту Стрём. Только она понятия не имеет, где обретается Стефан. Во всяком случае, она очень встревожилась и сегодня вечером выезжает в Лунд. Еще она сказала, что он взял на время ее машину.

— Легковушку? — спросил Хольмберг.

— Да. «Вольво-седан сто сорок четыре», выпуска шестидесятого года, цвет темно-синий.

— Ты и номер узнал?

— А как же.

Хольмберг внес дополнения в свою бумагу.

— Он позвонил ей двадцать шестого апреля и спросил, нельзя ли ему взять на время машину, — продолжал Улофссон. — По ее словам, это был их первый разговор за много месяцев. Поначалу она заколебалась, но он объяснил, что ему позарез нужна машина и что она — единственный человек, который может ему помочь. Тогда она согласилась, и он зашел за ключами. Биргитта говорит, что оставила их у двери. В квартиру он не входил. Она решила сделать для него то немногое, что в ее силах… Стефан обещал вернуть и ключи и машину, когда она приедет из Вестервика. На этом наш разговор практически закончился. Разумеется, она спросила, в чем дело, и я постарался ответить как можно неопределеннее. Напирал на то, что мы его ищем для проверки и что это, мол, очень важно. Завтра утром она приедет в город и зайдет сюда.

— Так. Ну и как твое впечатление о ней?

— Комок нервов. Судя по голосу, она страшно расстроилась, что мы интересуемся Стрёмом. Сказала что-то вроде: мол, кажется, ничего никогда не уладится. Никогда не изменится к лучшему… в таком вот духе.

Бекман доложил о результатах обыска в комнате Стрёма.

— Помещение на вид прямо-таки нежилое. Но мы нашли одну штучку, которая имеет огромное значение… Решающее…

— Что именно? Пластмассовые пули?

— Совершенно верно, — сказал Бекман. — Я не успел сравнить их с той, которую извлекли из тела Фрома. Но сегодня вечером все будет известно абсолютно точно. Тут у меня небольшой списочек важнейших находок. — Он развернул лист бумаги. — Так вот, — медленно начал он, — я не буду все зачитывать, но… сберкнижка на шестьдесят пять семнадцать, два банкнота по десять крон в ящике письменного стола, зачетка, альбом с чертовой уймой объявлений о приеме на работу и масса писем, где ему сообщали об отказе… своего рода личная летопись, — задумчиво проговорил Бекман и продолжал, обдумав сказанное: — Комната довольно-таки пустая. Фотография женщины, видимо жены, и снимок новорожденного младенца. Одежды немного, зато весьма много книг на полках плюс материалы какого-то исследования, разбросанные по всей комнате. Анкеты, таблицы, блокноты с записями, какие-то бумаги и прочий хлам в том же роде. Наверно, это как раз те исследования, о которых вы говорили.