Джин Вулф - Рыцарь

• Название: Рыцарь
• Автор: Джин Вулф
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-352-02164-4

Впервые на русском – первый том эпической дилогии «Рыцарь-чародей», новейшего творения одного из величайших фантастов современности Джина Вулфа. Вулф не просто переформулирует каноны героического фэнтези – он будто воссоздает жанр с нуля.

Перейдя невидимую грань, современный американский подросток оказывается в мире драконов и эльфов, инеистых великанов и говорящих животных, пиратов-людоедов, разбойников и благородных воинов. Преображенный эльфийской магией в могучего рыцаря, он принимается исследовать семиуровневую вселенную, пытаясь вернуть украденную у него память и найти ответ на вопрос, что это значит – быть настоящим рыцарем.

---

– Другой мужчина не появится. Разве твой брат не рассказывал тебе обо мне?

Я не понял, имеет она в виду Бертольда Храброго или тебя, Бен, но я помотал головой.

– Он меня знает.

– Его ты тоже целовала?

Она рассмеялась и отрицательно потрясла головой.

– Бертольд Храбый говорил, что эльфы черные как сажа.

– Мы моховые эльфы, Эйбел. И мы обитатели леса, а не дымоходных труб. Вы называете нас дриадами, лесными духами, покровителями деревьев. Ты можешь сам придумать для нас любое имя. Как бы ты хотел называть нас?

– Ангелы, – прошептал я, но она вдруг прижала палец к моим губам.

Я моргнул и отвел взгляд в сторону. И теперь, когда я видел Дизири лишь краем глаза, мне показалось, что она не похожа на девушку, с которой я плавал в реке, и на всех девушек, с которыми я совсем недавно занимался любовью.

– Хочешь увидеть?

Я кивнул и почувствовал, как жилы на моей шее набухают и извиваются, словно змеи.

– Боже мой! – проговорил я и не узнал своего голоса, внезапно ставшего грубым и низким.

Ужасно странное ощущение: я понимал, что изменился, но не понимал, насколько; и потом еще очень долгое время полагал, что вот-вот снова стану прежним. Запомни это.

– Ты не возненавидишь меня, Эйбел?

– Я никогда не смогу возненавидеть тебя.

Я говорил чистую правду.

– Мы отвратительны в глазах тех, кто не поклоняется нам.

Я испустил смешок; гулкий рокот в моем горле также удивил меня.

– Мои глаза принадлежат мне и слушаются меня, – сказал я. – Я закрою их, прежде чем поцеловать тебя, если нам понадобится полное уединение.

Она села и поболтала ногами в прозрачной холодной воде.

– Не при таком ярком освещении.

Взбитый ее ногой фонтанчик воды сверкнул на солнце, и нас обдало дождем серебряных брызг.

– Ты любишь солнечный свет, – сказал я. Я чувствовал это.

Она кивнула.

– Потому что солнечный свет – твоя стихия, твой мир. Солнце подарило мне тебя, и я тебя люблю. Мои соплеменники любят ночь, и поэтому я люблю и солнечный свет, и ночную тьму.

Я потряс головой:

– Не понимаю. Как такое возможно?

– Любя меня, ты можешь полюбить обычную женщину?

– Нет, – сказал я. – Никогда.

И я нисколько не кривил душой.

Дизири рассмеялась, на сей раз насмешливо.

– Докажи, – сказала она.

И снова взбила фонтанчик воды. Изящная тонкая ножка, взлетевшая над сверкающей водой, была зеленой, как молодые весенние листья. Ее лицо, тоже зеленое, заострилось к подбородку подобием треугольника, дерзкое и лукавое. Похожие на сочные ягоды губы прижались к моим, а когда мы отстранились друг от друга, я обнаружил, что смотрю прямо в горящие желтым пламенем глаза. Ее волосы развевались над головой, словно взметенные ветром.

Я обнял Дизири, прижал к груди и снова поцеловал.

Глава 8 УЛЬФА И ТАУГ

Когда она исчезла, я попытался найти пещеру. Пещеры на прежнем месте не оказалось – только мои лук, колчан и одежда валялись там на земле. Лук из ветки колючего апельсина, прежде казавшийся слишком большим для меня, стал вдруг очень маленьким, почти игрушечным, а рубашка и штаны просто треснули бы по всем швам, попытайся я натянуть их.

Отбросив одежду в сторону, я натянул тетиву до самого уха, как всегда делал. Гибкая ветка колючего апельсина согнулась почти пополам, но не сломалась, а вот тетива лопнула. Я отшвырнул ее прочь и вытащил из кожаного мешочка бечеву, которую Парка отмотала мне со своего веретена; странную тетиву, много ночей подряд тревожившую меня во сне приглушенными невнятными голосами и видениями мириад незнакомых жизней. Я натянул новую тетиву на лук, и она запела, когда я туго натянул ее, – и запела еще громче (мощный хор далеких голосов), когда я пустил стрелу вверх вдоль склона холма.

Я не смог натянуть тетиву до самого уха, поскольку стрела была на фут короче, чем нужно; однако она стремительно пролетела по прямой, словно пуля, и вонзилась в ствол дуба. Голый, я вернулся в Гленнидам с наступлением сумерек и одним ударом повалил наземь невысокого чернобородого мужчину, вздумавшего посмеяться надо мной. Когда он поднялся на ноги и обрел наконец дар речи, то сказал, что Равд и Свон уехали сегодня утром.

– Значит, они ничем не могут мне помочь, – сказал я. – Тем не менее мне нужна одежда, и, поскольку ты здесь, a они уехали, тебе-то и придется снабдить меня одеждой. Как ты на это смотришь?

– У н-нас… есть т-ткань.

У него стучали зубы от страха, поэтому я хранил терпение.

– М-моя ж-жена в-все с-сошьет вам.

Мы пошли к нему в дом. Он привел свою дочь, и я пообещал не причинять ей вреда. Девушку звали Ульфа.

– Вчера сюда приезжал рыцарь, – сказала она, когда отец ушел. – Настоящий рыцарь, в железных доспехах, с огромными конями и двумя мальчиками-слугами.

– Очень интересно, – сказал я. Я хотел услышать, что она расскажет дальше.

– К седлу у него был приторочен большой шлем, с такими пышными перьями и изображением льва; и на щите у него тоже был изображен лев, такой золотой лев с обагренными кровью когтями, которыми он как бы вцеплялся в край щита.

– Это сэр Равд, – сказал я.

– Да, все так и говорили. Он велел нам ждать возле дома и входить к нему по одному, когда нас вызывают мальчики-слуги, только я не осталась там. Папа боялся, как бы рыцарь не решил поразвлечься в свое удовольствие. – Она хихикнула. – Если вы меня понимаете. Я еще девушка, поэтому папа спрятал меня в хлеву и забросал соломой, только я вышла оттуда, понаблюдала за происходящим и поговорила с людьми, побывавшими в доме. Я имею в виду, с женщинами, поскольку туда заходили и мужчины тоже, но вряд ли он сотворил бы над ними какое-нибудь непотребство. Стойте смирно, пока я наметываю.

Игла, которой она наметывала, представляла собой длинный черный шип.

– Говорят, он спрашивал про вольные отряды, только наши ничего не сказали. Никто ничего не сказал бы, даже под присягой. Вы не хотите покушать? Мы готовим на сале хряков, которых папа забил прошлой осенью.

– Я принесу вам оленью тушу в обмен на одежду, которую ты мне сошьешь, – пообещал я.

– Это было бы здорово. – Она снова зажала черный шип в зубах.

Я натянул лук и задумался: еще вчера я не мог оттянуть тетиву так далеко. И вслух проговорил:

– Слишком короткая стрела.

– Хм? – Ульфа подняла на меня глаза, отвлекаясь от работы.

– Стрелы в моем колчане. Две из них я изготовил сам, из веток апельсинового дерева. И две отобрал у парня, с которым подрался по дороге.

– Один из мальчиков, сопровождавших рыцаря, был одет просто превосходно, – доверительно сообщила Ульфа. – Я внимательно все рассмотрела при первой же возможности. Красные штаны, клянусь печенкой Гарсега!

– Это Свон. А как тебе показался другой мальчик?

– Другой-то? О, он совсем неприметный, – сказала Ульфа. – Похож на моего брата, но, возможно, станет довольно привлекательным парнем через год-другой.

– У него был лук вроде моего?

– Больше вашего, сэр. – Она закончила обрезать излишки ткани и начала шить крупными стежками, длинной костяной иглой. – С виду слишком большой для него. У брата тоже был лук, только он сломался. Папа говорит, длина лука без тетивы не должна превышать рост стрелка, а я чаще всего видела луки гораздо меньшего размера. Как ваш, сэр.

– Мне нужны стрелы подлиннее, – сказал я. – Твой папа знает, как определять нужный размер стрелы?

Не переставая проворно работать иглой, она отрицательно потрясла головой.

– В таком случае сообщу тебе правило, которое я только что вывел. Длина стрелы должна равняться расстоянию от кончика указательного пальца вытянутой левой руки до правого уха стрелка. Мои стрелы гораздо короче.

– Вам придется найти другие.

– Мне придется изготовить другие, и я изготовлю. А если я скажу тебе, что я и был тем самым мальчиком с большим луком?

Игла замерла на половине стежка, и Ульфа подняла на меня глаза.

– Вы, сэр?

Я кивнул.

Она рассмеялась.

– Мальчишка, который был здесь вчера? Да я могла бы, наверное, обхватить пальцами его руку. Вашу руку я едва ли сумею обхватить и обеими ладонями.

Отодвинув в сторону штаны, которые она шила для меня, Ульфа встала.

– Я попробую, раз вы не против?

– Если вы не против. Да, пожалуйста.

Обеими ладонями она не сумела обхватить мою руку, зато погладила ее.

– Вам самому впору быть рыцарем, сэр.

– Я и есть рыцарь.

Думаю, мое заявление удивило меня самого еще больше, чем Ульфу. Однако я вспомнил слова Равда: «Мы называем рыцарем человека, который…» – и исполнился уверенности.

– Я сэр Эйбел, – добавил я.

Острые соски ее грудей, обтянутых тканью сорочки, скользнули по моему локтю.

– Тогда у вас должен быть меч.

– Меч носят не только рыцари, – сказал я. – Но ты все равно права. Я раздобуду меч. Шей дальше, Ульфа.

Когда она дошила штаны и принялась за рубашку, я сказал: