Михаил Ахманов - Последняя битва

• Название: Последняя битва
• Автор: Михаил Ахманов
• Жанр: Героическая фантастика

Иеро Дистин, отважный воин-киллмен, вместе со своими товарищами отправляется в полное опасностей странствие, в Старый Свет, где нашел убежище главный враг человечества — Нечистый. Людей ждет битва, исход которой непредсказуем, но победитель получит власть над миром…

---

Подойдя к оленьей туше, он выдернул стрелу, испросил прощения у Божьей твари, убитой ради пропитания и повернулся к трещине. В этом рваном треугольном проеме определенно виднелся свет! Не такой скачущий, красноватый, как дают факелы или костры, и не такой мертвенный и ровный, как от электрических светильников в подземельях Мануна; нет, это сияние казалось священнику мягким, зеленоватым, удивительно гармонирующим с лесом и скалами, замершими в покое и тишине. Секунду он колебался, раздумывая, не сходить ли за метателем и фонарем, но никаких тревожных сигналов из отверстия не поступало. Эта пещера не была берлогой хищника, и в ней, кажется, вообще не обитали живые существа, если не считать мокриц и жуков; он смутно ощущал лишь большую массу воды под нависшими сводами да радиоактивный след, едва заметный и неопасный.

Удивительно! — мелькнула мысль. Тут мог бы кто-то поселиться — например, лиса… очень подходящее место…

Удивление приняло зримый облик Округленных Губ, и Иеро решительно шагнул к трещине. Инстинкт подсказывал ему, что это нужно сделать; и, вместе с воспоминанием о последнем гадании, в нем пробудилось любопытство. Он зарядил арбалет и, двигаясь почти неслышно в своих мягких сапогах из оленьей замши, скользнул мимо журчащего ручья в пещеру.

Перед ним раскрылся довольно широкий проход, явно естественный, а не рукотворный: стены и своды были из первозданного бугристого камня, заросшего мхом, а внизу, у самых ног, поблескивал мокрой галькой и пел свои песни ручей. Мох слабо флюоресцировал и, вероятно, являлся источником света; его зеленоватое сияние было слабым, но немигающим, ровным, что позволяло отчетливо различить дорогу. Проход, не опускаясь и не поднимаясь, вел в недра утеса, похожего на башню, и Иеро направился туда, зондируя стены и почву своим ментальным щупом.

Через десять минут, одолев не более тысячи футов, он стоял на берегу подземного озера, из которого струился ручеек. Оно лежало в овальной чаше посреди обширной подземной полости, залитой неярким зеленоватым светом; мягкие языки мха ползли по стенам на высоту двух-трех человеческих ростов, но потолок был чист от зарослей и, судя по виду, являлся прочной и монолитной гранитной плитой. Пол, довольно ровный, плавно спускался к воде и позволял обойти озеро вокруг — что Иеро и сделал, насчитав больше четырехсот шагов. Кое-где на берегу лежали гранитные глыбы, одни — по пояс, другие — по колено, и священник, выбрав подходящую, сел и уставился в воду.

У берега было мелко, озеро просвечивало насквозь, и по его каменному дну ползали какие-то крохотные существа. Вначале они показались Иеро похожими на крабов, но он быстро сообразил, что это не так: создания выглядели полупрозрачными, студенистыми, без всяких признаков панциря, клешней, рта и глаз — просто комочек слизи размером с ноготь, из которого высовывались многочисленные маленькие щупальцы. Больше всего они напоминали амеб, которых Иеро разглядывал в древнем, чудом сохранившемся микроскопе в первый год обучения в шконе Аббатств. Их движение казалось хаотическим, бесцельным, и никакой ментальной активности, даже проблеска мысли, от них не исходило. Временами амебы замирали, втягивали щупальцы и будто покрывались плотной кожицей, превращаясь в шарики величиной с лесной орех; несколько таких шариков развернулись на глазах священника, стали почти прозрачными и беспорядочно замельтешили в камнях.

Наклонившись, он вытянул руку, коснулся пальцами воды, затем погрузил в нее всю ладонь. К его удивлению вода оказалась тепловатой и в ней ощущался слабый ток — видимо, озеро соединялось с подземным источником и, в свою очередь, питало ручей. Кроме того, вода была радиоактивной.

Как и большинство его соплеменников, Иеро умел определять уровень радиации без всяких приборов; это чувство являлось таким же даром эволюции, как способности к мысленной речи, дальновидению, предсказанию будущего и другие паранормальные таланты, которыми, в той или иной мере, обладали многие. И сейчас он мог определенно утверждать, что никакой опасности не подвергается — просто радиоактивный фон был на треть выше обычного. Ровно настолько, чтобы не вредить при кратковременном облучении, но вызвать за годы и века некую мутацию, положительную или наоборот.

Иеро пошевелил пальцами в воде, затем осторожно коснулся прилипшего к дну шарика. Его скорлупа действительно оказалась твердой, и священник, уже не опасаясь раздавить свернувшуюся амебу, вытащил шарик из воды и положил на ладонь. Крохотное существо будто бы ожидало этого; скорлупа вдруг расплылась и исчезла, десяток маленьких отростков выдвинулся из полупрозрачного тельца, щекоча кожу и поглаживая пальцы. Их обладатель не был холодным и склизким — наоборот, тело его казалось теплым, словно на ладони священника резвился кролик-лилипут с мягкой шерсткой.

Как Сеги, подумал Иеро, полузакрыв глаза и вспоминая о своем скакуне, по неведению убитом и съеденном Солайтером. Сеги, собственно, являлся гигантским кроликом, переросшим крупного быка и способным нести воина в тяжелом вооружении; в Д'Алви и соседних королевствах эту породу разводили для гвардии копьеносцев, главной ударной силы в междуусобных сражениях. Год и восемь месяцев назад, когда Иеро, похищенный слугами Нечистого, бежал от них в южные саванны и леса, Лучар послала следом за ним Сеги, навьюченного снаряжением, и тот сумел отыскать хозяина. Не только отыскать, но и довезти его до горного озера среди пурпурных холмов, в котором обитал Солайтер — Иеро на счастье, себе на беду. Он был на редкость чутким и верным существом, этот Сеги, хотя и не таким разумным, как Клоц.

При мысли о нем священника охватила печаль. С полузакрытыми глазами он представил себе темные зрачки Сеги, его сильные ноги и длинные уши, что двигались во время скачки взад-вперед, его пушистую шерстку, куцый хвост и литые мышцы, что позволяли мчаться гигантскими прыжками, вспомнил о его кротком нраве и преданности… Что за прекрасное создание! Лучший, самый быстрый скакун в Д'Алви! И так жаль, что он погиб…

Веки Иеро приподнялись, и он, невольно вздрогнув, перекрестился: на ладони, уставившись глазками-бусинками ему в лицо, сидел кролик, миниатюрная копия Сеги.

* * *

Пять тысячелетий тому назад, неподалеку от места приземления «Вашингтона», находился город. Совсем небольшой и тихий городок милях в шестидесяти от Челябинска; собственно, даже не поселение, а засекреченная военная база с научными лабораториями. Тут создавались не бомбы, не ядовитые газы и не штаммы смертоносных вирусов; тут вели вполне мирные исследования генетического плана. Одна из групп генетиков занималась клонированием; правителям страны, людям престарелым, отягощенным недугами, требовались новые почки, легкие, сердце или печень, выращенные из их собственных клеток, ибо чужеродный орган, полученный от донора, нередко отторгался в силу несовместимости тканей. Другие ученые трудились над проблемой радикального генетического видоизменения сельскохозяйственных культур и скота; ожидалось, что они вырастят пшеницу с зернами размером с фасоль или корову слоновьих габаритов, способную превращать в мясо и молоко сосновую кору и ветки. Третьи пытались получить дешевый растительный белок, скрещивая хлореллу с соей; четвертые работали с муравьями, рассчитывая вывести медоносный сорт; пятые курсировали между Уралом и Крымом, испытывая на дельфинах излучатели, повышавшие активность коры головного мозга. Были еще шестые, седьмые и десятые, и кому-то из них удалось разработать геноплант — чудесную живую протоплазму, способную пластично изменяться под влиянием внешних условий. Но это открытие осталось втуне: грянули война и Смерть, Челябинск под ударом ракет провалился в земные недра, и сокрушительная взрывная волна, вместе с потоками радиации, накрыла тихий городок. Никто и ничто не уцелело, ни люди, ни животные, ни растения, ни здания и приборы — никто и ничто, кроме генопланта.

Эта субстанция впиталась в землю, и почвенные воды смыли ее, вместе с радиоактивными осадками, в гигантский подземный резервуар, подогреваемый внутренним теплом планеты. Там, на глубине десятков миль, геноплант, обладавший колоссальной приспособляемостью к среде, начал мутировать и трансформироваться, создав в конце концов живой организм поразительной универсальности — практически вечный, такой, который мог питаться водой или воздухом, твердой материей или электромагнитными волнами, мог перестраивать свою структуру, увеличиваться или уменьшаться, выращивать клешни и щупальцы, панцирь, кости и кожу, любые необходимые органы, вплоть до нервных клеток и мозга. Правда, мозг, если его вырастить, оставался пустым, но это не снижало достоинств подземных обитателей — они были восприимчивы к ментальному излучению, если оно несло определенную и позитивную программу совершенствования их организмов.