Дайана Стингли - Весь в моей любви

• Название: Весь в моей любви
• Автор: Дайана Стингли
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, Транзиткнига
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-036648-5, 5-9713-2032-7, 5-9578-3985-Х

Профессионально реализованная, материально независимая, внешне привлекательная и, увы, ОДИНОКАЯ женщина «чуть-чуть за тридцать» СПОСОБНА НА ВСЕ.

Родители ее молча осуждают? Подружки жалеют и пытаются «с кем-нибудь» познакомить? Все мечтают, чтобы у нее был БОЙФРЕНД!

Пожалуйста!

Обозленная Саманта НАНИМАЕТ безработного красавца актера, чтобы он с БЛЕСКОМ сыграл роль се пылкого и ревнивого возлюбленного…

---

Я позвонила еще парочке агентов, получив аналогичные ответы. Голливуд все тот же. Пытаешься предложить что-нибудь новое и творческое, и они затыкают тебе рот. Мобилизовав умственные резервы, я решила все же разыскать Аманду. Может, она даст дельный совет или подскажет, к кому обратиться.

Первым делом я догадалась позвонить ее маме. Подруги по высшей школе могли переезжать хоть сорок раз, но в девяти случаях из десяти, разыскивая приятельниц, я звонила по старым номерам их мам, и те всегда оказывались по прежним адресам.

Конечно же, мама Аманды жила там, где и раньше. Наврав насчет насыщенной и интересной жизни, которую я веду, я посетовала, что за последние годы потеряла контакт с Амандой и хочу ее найти.

– Удивительно. Она забегала в День благодарения, и разговор вдруг зашел о тебе.

– Да что вы?

– Угу… Она рассказала, как вы вдвоем угнали машину ее отца, чтобы съездить поглазеть на серферов.

– Ничего себе!

– Ты была названа как вторая участница заговора.

– То есть Аманда не спросила у вас разрешения, миссис Моррисон? Я потрясена до глубины души. Ни за что не поехала бы с ней, если бы знала.

– Ну, еще бы. Знаешь, Саманта, я никогда не говорила этого, но ты – единственная из школьных подруг Аманды, которую я одобряла.

– Правда? – Услышать это было настолько приятно, что я готова была расцеловать собеседницу. Наверное, я даже покраснела от удовольствия. Пусть любимый мужчина не отвечает взаимностью, зато чья-то мамаша вот уже пятнадцать лет считает меня лучшей среди приятельниц дочери. Значит, я еще не полная неудачница.

– Почему-то мы крайне редко делаем друг другу подобные признания. Возможно, сейчас тебе уже малоинтересно. В последнее время я стараюсь чаще говорить людям важные вещи. По-настоящему важные, понимаешь?

– Да. Ваши слова для меня много значат. Спасибо, что сказали. Вы мне тоже всегда нравились.

– О, Саманта…

– Это не комплимент, то есть я хочу сказать, как мама одной из подруг вы были вовсе не так уж плохи. Я с удовольствием болтала с вами, когда случалось ждать Аманду. Беседы с другими мамашами оказывались форменным мучением, а с вами можно было общаться как с нормальным человеком. То есть, конечно, вы и есть нормальный человек…

– Не извиняйся, Саманта, – рассмеялась та. – Я понимаю, о чем ты. Подожди минутку, я найду номер Аманды. Не сомневаюсь, она тоже по тебе соскучилась.

Я говорила искренне и в мыслях не имела льстить собеседнице. У Аманды мать всегда была что надо. У нее вся семья нормальная, без тщательно скрываемых странностей, которые я кожей чувствовала, заходя домой к другим подружкам. Даже родители Шелли не без изъяна – жизнь устраивает их до тех пор, пока все идет по намеченному плану. Я почувствовала, что сильно стосковалась по Аманде. Интересно, какие еще потери я умудрилась не заметить?

Миссис Моррисон подошла к трубке минуты через две и продиктовала телефон Аманды.

– Значит, она все еще в Голливуде?

– О да. Но подробности она сама тебе расскажет. Знаешь, Саманта, с тобой очень приятно общаться.

– Рада была поговорить с вами.

Надиктовав сообщение на автоответчик Аманды, я прикинула, сколько дней придется ждать, но уже в десять вечера у меня раздался телефонный звонок.

– Саманта Стоун! Поверить не могу! Мы вспоминали о тебе буквально на День благодарения! Я, наконец, рассказала маме, как мы брали папин автомобиль, и даже спустя шестнадцать лет это не показалось ей забавным – мамы порой такие чудные… Просто не верю, что объявилась Сэм! Как ты? Где ты?

– Со мной все прекрасно, а вот что случилось с нашей обоюдной клятвой никогда не рассказывать об угнанной машине даже под страхом пыток и казни?

– Ну, бесхарактерная я, что тут скажешь? Давай снова дружить, не хочу общаться по телефону. Мне не терпится рассказать восемь миллиардов всяких пустяков. Когда ты поднимешь задницу и приедешь на десятичасовой сеанс девчачьей болтовни?

– Да хоть завтра.

– Годится. У меня, правда, есть дело… Но я его отменю, невелика важность. Помираю от желания повидаться с тобой. Приезжай часам к семи. Приготовлю роскошный ужин, будем пить хорошее вино и болтать до рассвета или пока одна из нас не отключится.

– Насколько я помню, я продолжала пить, когда ты уже валялась под столом.

– Не забывай, девчонка, я пятнадцать лет прожила в Голливуде. Еще посмотрим, кто первый свалится под стол.

– Не разговаривайте со мной в подобном тоне, маленькая мисс!

Передразнивать мам было нашим излюбленным занятием в высшей школе, и очень приятно оказалось убедиться, что подруга тоже не повзрослела. Объяснив, как к ней доехать, Аманда предложила на этом прерваться, иначе она начнет подробный рассказ о том, как жила последние пятнадцать лет, и остаток ночи мы проведем на телефоне.

Беседа с Амандой оказалась настолько увлекательной, что я совершенно забыла об Алексе Грэме.

Дом у Аманды был в точности такой, какой приобрела бы я, будь у меня желание платить по закладной. Этакая Калифорния старых времен с двумя пальмами у фасада, точная копия любого дома на этой улице, однако индивидуальность хозяйки проявлялась решительно во всем – от расписных жалюзи до прелестного газона с такими цветами, каких мне еще не доводилось видеть. Входную дверь украшало мозаичное изображение подсолнухов.

* * *

Аманда открыла дверь, и мы крепко обнялись на пороге. Я сразу поняла, что передо мной женщина у себя дома. Жизнь владелицы отражалась в каждом дюйме жилища; каждый квадратный фут дышал искусством, энергией и индивидуальностью. Хозяйка дома даже компьютер очеловечила с помощью краски, наклеек и разнообразных цитат.

Аманда выглядела цветущей, полностью развившейся женщиной. Длинные, пушистые, непокорные волосы, которые в высшей школе она упорно выпрямляла, теперь лежали красивой волной. Подруга была стройной, и стройность эта была природной, ей не приходилось изнурять себя диетами. Но главное – она словно светилась внутренним светом.

– Итак, – сказала Аманда, когда мы уселись на диван с бокалами вина. – Вначале о главном. Замужем?

– Нет. Пару раз чуть не вышла, но вовремя одумалась.

– Совсем как я. Примерно год назад, когда закончился последний роман, меня вдруг озарило, что мне вовсе не хочется замуж. Это не просто слова, я действительно так думаю, но не обязательно же всем рассказывать, что я не хочу создавать семью. В любом случае живу отлично. Полная свобода. – Она захохотала. – Боже, Голливуд меня испортил. Ты ответила четко и коротко, а я разразилась монологом о собственном духовном росте. Открою тайну: я одна из зануд, живущих духовной жизнью, хотя искренне стараюсь не ставить это во главу угла.

– Работаешь над собой, а?

– Очень смешно. Кстати, о работе. Все фотографируешь?

– Да, по накатанной. Ничего выдающегося, сплошные свадьбы.

– Не могу поверить. Я всегда считала, у тебя дар проникать во внутреннюю суть человека – ты виртуозно подмечаешь всякое дерьмо… Может, видимый мир просто не твоя стихия?

– Кто его знает… А как ты? Все играешь?

– Сама – уже нет. Для меня актерство вредно. Я люблю играть. Способность хорошо исполнять роль – это талант. Но забыть себя ради искусства я не готова, поэтому перешла на преподавание, стала режиссером в местном театре, провожу семинары. Зарабатываю неплохие деньги, да еще искренне считаю полезным то, что делаю, – вот какая я везучая.

– Мне нравится твой дом. Тебе удается гармонично сочетать личную жизнь, работу и хозяйство. А у меня сейчас сплошь осколки и руины.

– Возможно, причина в твоей активной духовной жизни. Такие люди острее воспринимают реальность, однако вместе с тем считаются чрезвычайно интересными личностями.

– Неужели? Рядом с тобой я не чувствую себя интересной личностью, скорее занудой из провинции или чем-то таким… Не знаю точно чем.

– Господи, Саманта, но ведь этот дом и мои занятия – всего лишь внешнее, шелуха. Именно духовная жизнь делает человека интересным. Эмили Дикинсон,[9] никогда не покидавшая своей комнаты, вошла в историю, как одна из самых интересных женщин, посетивших наш мир.

Взгляд подруги стал настолько пристальным, словно она пыталась читать в моей: душе. Я немедленно сменила тему:

– С удовольствием пообщалась с твоей матерью. Знаешь, что она сказала? Что очень меня любит. Представь, мы с ней несколько лет не говорили, а она вдруг признается, что я ей по сердцу. Скажи, часто мы говорим людям, что любим их, даже лучшим друзьям? Ведь редко, правда? У тебя мама – прелесть.

– Да. Она совершенно изменилась, с тех пор как в прошлом году возникли опасения, что у нее рак груди.

– Что?! Но с ней все в порядке?

– Надеемся… Опухоль оказалась маленькой, спохватились вовремя, да и мать сама всячески стремится выздороветь. Веришь, я даже заставила ее заняться медитацией. Но такие встряски заставляют на многое взглянуть иначе. Живешь, тратишь время на всякое дерьмо, и вдруг выясняется, что осталось совсем мало. Не дерьма, конечно, а времени.