Карел Чапек - Как я был великаном (сборник рассказов)

• Название: Как я был великаном (сборник рассказов)
• Автор: Карел Чапек
• Издательство: Мир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1967

---

— Школьники, да? — укоризненно сказал Марлену доктор. Подождем, пока ты классифицируешь их как роботов.

— Интеллигентные роботы заранее знали бы о нашем прибытии, — тотчас возразил кибернетик.

— По-моему, ты просто сторонник их эмансипации.

— Ну и что, разве они ее не заслуживают? — возразил Марлен, уязвленный в своих лучших чувствах.

Хольст велел нам вооружиться. Марлен снова вызвался охранять дископлан.

— Дело в том… я уже приспособился тут… — смущенно объяснил он. — К тому же тристанцы не роботы, следовательно, мне там делать нечего… А что передать на базу, если мне придется вернуться одному?

— Скажи, чтобы за нами послали кого-нибудь похрабрее, безжалостно отрезал доктор. — Мы его тут подождем, живые и невредимые.

Мы приблизились к тристанцам, стараясь двигаться бесшумно, чтобы не испугать их. Но эта мера предосторожности была ни к чему — они не обращали на нас ни малейшего внимания.

Мы подошли к печи. Это был конус высотой метров пятьдесят, из которого валил густой черный дым. У его подножия было нестерпимо жарко. Несколько тристанцев неустанно подносили темные кубики из громадной кучи и подбрасывали их в огонь. Мы обошли сооружение кругом. С задней стороны печи тянулся длинный желоб, по которому раскаленная стекловидная масса стекала в глубокую яму. Несколько рабочих наполняли ею цилиндрические посудины и ставили их в ряд. Гуськом подходили другие тристанцы, на спинах у них были укреплены какие-то подставки, на которых они переносили порожние посудины. Двое или трое рабочих слабенькими передними конечностями поднимали полный сосуд, ставили его носильщику на подставку, и тот с явным напряжением тащился к большому зданию, что находилось метрах в двухстах от печи. Непрерывной вереницей тянулись рабочие туда и обратно.

Доктора уже невозможно было удержать. Он шагнул и преградил путь одному из тристанцев. Тот обошел его, не выразив никакого удивления. Удивлены были мы: вереница носильщиков изогнулась, один за другим они молча обходили доктора и равнодушно тащились дальше.

Доктор протянул руку к одному из них. Хольст, стоявший рядом со мной, издал предостерегающий возглас. Но в этом не было необходимости. Тристанец не уклонился, стерпел прикосновение человека, вернее, вообще не обратил на него внимания, не остановился, как это сделала бы на Земле даже собака. Он продолжал следовать своим путем, словно доктора вовсе и не было рядом.

Доктор вернулся к нам совершенно обескураженный.

— Послушай, — сказал я, — они вообще видят?

— Глаз у каждого из них есть, — сказал доктор. — Вернее, глаза… возможно, даже несколько глаз в одном… Безусловно, это действующий орган у них на лице. А под глазом имеется выступ — это ноздри.

— Или рот.

— Нет, не рот. Они дышат посредством этого выступа, в определенном ритме. А знаете, где у них рот? На переднем конце корпуса. Черт возьми, если вдуматься, они очень похожи на нас.

— Гм, благодарю покорно, — поклонился я.

— Не благодари, а лучше сравни. Орган зрения у них, как и у нас, находится на лице, дышат они воздухом, и тем же воздухом, что и мы, принимают пищу — в общем, очень похожие на нас организмы. Но дело не в этом. Их поведение… должны же были они меня заметить!.. Они меня обошли, стало быть, видели препятствие…

— Вот именно, препятствие, — докончил я. — А что, если они приняли тебя за препятствие, за что-то неопределенное? Может, они просто очень близоруки?

— Как же в таком случае они работают?

— Ну, такую работу, по-моему, можно делать, даже если…

— Давай проверим.

Поведение этих существ совершенно нас заинтриговало.

Мы шагали вдоль вереницы носильщиков, совсем близко от них; одна группа рабочих двигалась рядом с нами, другая навстречу.

Вот и здание.

— Машины! — воскликнули мы, очутившись на дороге.

Из темного помещения доносился равномерный шум и лязг. Около здания носильщики выливали жидкость в желоб, по которому она текла в цех. На стенах цеха торчали какие-то загнутые кверху трубки, из которых выходил газ, горевший тусклым, зеленоватым пламенем…

В этом жутком полумраке, в невыносимом смраде двигались десятки существ. Все это живо напомнило мне рабский труд, каким я представлял его себе в давно минувшие времена на Земле. То, что впоследствии принесло человеку облегчение и прогресс, сначала поработило его.

Мы вышли на свежий воздух. По обеим сторонам входа были укреплены полупрозрачные шары, похожие на фонари, но они не светились.

Мы двинулись вдоль здания, чувствуя себя чем-то вроде призраков: мы ходим, а нас не слышат и не видят.

Темнело. Контуры здания расплывались в густеющих сумерках. Мы дошли до конца цеха. Там тоже был широкий вход с двумя шарами по бокам. Доктор заинтересовался ими.

Из цеха то и дело выезжали какие-то грубо сколоченные тележки на валиках вместо колес. Каждую тележку толкали два тристанца. Они везли готовые изделия, а может, полуфабрикаты. Похоже, это завод пластмасс, только выпускаемые изделия отличались особой прочностью.

Доктор бесцеремонно протянул руку к одной тележке и, взяв изделие, подошел к нам. Рабочие не возражали.

Это был прозрачный и довольно эластичный цилиндрический сосуд литра на два с трубкой на дне.

— Ну, что? — спросил доктор.

— Где я мог его видеть? — вслух подумал я.

— Совершенно верно, — сказал доктор. — Точно такие штуки торчали в озере из камыша, там, где мы в первый раз заночевали.

— Верно, верно, стеклянные цветы…

— Думаю, что это были вовсе не цветы…

Здания давно превратились в темные силуэты, пламя печей над нашими головами бросало вниз мрачные отблески. Мы решили вернуться к дископлану. На сегодня разведка окончена.

— Опять придется в потемках искать место для ночевки, — с упреком сказал Марлен, как только мы подошли к аппарату.

— А ты собираешься сегодня лететь куда-то?

— Уж не хочешь ли ты сказать, что мы будем ночевать здесь? — встревожился Марлен.

— Разумеется!

Мы поужинали в темноте, не спуская глаз с загадочного завода. Алые отблески его огней казались особенно яркими во мраке.

«Как в аду», — подумал я. Во времена моего детства у меня была точно такая картинка в книжке.

Работа на заводе не прекращалась. На тускло освещенном фоне медленно двигались темные фигуры. Рабы… Мне снова пришло в голову это сравнение.

— Такой каторжный труд вряд ли может быть привычкой, сказал я доктору. — По-моему, это просто рабы. Но в таком случае где-то рядом с ними должны быть и рабовладельцы. А их здесь не видно, никто не сторожит рабочих, не погоняет…

— И никто не лодырничает, — прервал меня доктор. — Знаешь, у меня возникла идея… бывают же такие нелепые ассоциации… есть что-то общее… эта апатия… Мне почему-то вспомнились наши монтажники там… на базе… Разумеется, чисто внешнее сходство, случайная аналогия, но, ты только подумай хорошенько, эта апатия… словно бы у них есть что-то общее…

— В таком случае предлагаю назвать их «равнодушниками», усердно жуя, предложил Марлен.

Мы промолчали.

— И ты хочешь сказать… — начал я.

— Пока я ничего не хочу сказать. Поэтому-то я сижу здесь и жду. Жду, когда же появятся хозяева.

Время летело незаметно. Нас окружала тьма, пронизанная алыми всполохами огня. Из входа в здание струился слабый свет. Томясь в ожидании, мы попытались установить радиосвязь с базой, но тщетно — наши попытки не увенчались успехом. Пока мы возились с рацией, сзади блеснула вспышка ало-синеватого света и тотчас погасла. Мы обернулись. На рабочей площадке было темно, отблески печей стали слабее, освещение в цеху погасло, воцарилась тишина и ночное спокойствие. Но когда наши глаза привыкли к темноте, мы заметили какое-то движение: вот на темном фоне промелькнули черные тени… Минута — и вновь ничего не видно. Тристанцы скрылись в загадочных зданиях.

Мы с опаской уставились в недвижную тьму. Около дископлана не видно было ни зги. Внезапно Хольст вскочил с места.

— Дайте свет!

В суматохе мы никак не могли вспомнить, куда делся фонарик, пока не оказалось, что он в руке у Марлена.

— Когда мне что-нибудь нужно, я не ору, — сказал тот в свою защиту. — В этом смысле тристанцы куда симпатичнее.

Сноп света рассек темноту, рассеиваясь и слабея вдали. Нам показалось, будто там, на площадке, что-то блеснуло и метнулось в сторону… А может быть, это игра нашего воображения? Луч фонарика пошарил во мраке — вновь что-то блеснуло, и вновь пустота и кромешная тьма.

— Включить прожектор!

Ослепительный свет пронизал пространство, мы зажмурились, выжидая, пока привыкнут глаза. Постепенно мы различили стены зданий… заводскую площадку… Но там никого не было!

— Что это… черт подери!

— Это были не те тристанцы, которых мы видели! — Марлен от волнения забыл придуманное им прозвище «равнодушники».