Мэг Кэбот - Влюбленная принцесса

• Название: Влюбленная принцесса
• Автор: Мэг Кэбот
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-025317-3, 978-5-271-16584-9, 978-5-9762-3376-8

«Влюбленная принцесса» продолжает рассказ о жизни Миа Термополис, начатый в книгах «Дневники принцессы» и «Принцесса в центре внимания». Обычно у принцесс нет отбоя от прекрасных принцев, а Миа никак не может наладить отношения со своим поклонником. Может быть, настоящая любовь действительно бывает только в сказках?

---

Но судя по внешнему виду Себастьяно, ему хотелось бы жить в Лос-Анджелесе. Ему около тридцати, длинные черные волосы стянуты в конский хвост на затылке, он высокого роста и вообще весьма импозантный. На нем были синий вельветовый пиджак и кожаные штаны, а также широкий галстук.

Готова простить ему кожаные штаны, если сшитое им платье будет достаточно красиво. Оно должно быть таким, чтобы при взгляде на меня Майкл сразу выбросил из головы свою разводительницу мошек и стал думать исключительно обо мне, о Миа Термополис.

Только вот вероятность того, что Майкл вообще когда-нибудь увидит меня в этом платье, очень мала, ведь мое обращение к народу Дженовии будет транслироваться только по дженовийскому телевидению, а не по CNN или вроде того.

Казалось, Себастьяно готов был принять вызов. После обеда он достал ручку и начал рисовать (прямо на белоснежной скатерти!) эскиз платья, которое лучшим образом подчеркнет мои, как он выразился, стройную талию и длинные ноги.

Только в отличие от моего отца, который родился и вырос в Дженовии, он владеет английским в совершенстве, Себастьяно не очень-то силен в языке. Он говорит, смешно коверкая слова. Таким образом, «узкий» у него «ужкий», «чай» – «шай».

Увидел в вазе розы, и они ему понравились:

– Ах, какие красивые, – говорит, – «рожи»!

Я схватила салфетку и изо всех сил прикусила ее, чтобы громко не рассмеяться прямо ему в лицо.

Видимо, фокус не удался, и бабушка заметила мое неподобающее поведение.

– Амелия, – обратилась она ко мне, приподняв нарисованную бровь, – будь добра не смеяться над речевыми особенностями других людей. Твоя собственная речь отнюдь не безукоризненна.

На самом деле, это правда. К тому же со своим травмированным языком я не могу произнести по-человечески ни одного слова, начинающегося с буквы «с».

Однако против того, что Себастьяно начал рисовать прямо на скатерти, бабушка не возражала. Попробовала бы я… Она взглянула на его чертежи с одобрением.

– Изумительно! Просто изумительно. Как, впрочем, и всегда.

Себастьяно даже порозовел от таких похвал.

– Вы и правда так шшитаете? – переспросил он.

Только вот я совсем не сочла его картинки изумительными. Платье, по-моему, совершенно обычное. В нем не было ничего такого особенного.

– Слушайте, – сказала я, – а нельзя это платье сделать немного более… ну, не знаю… Открытым?

Себастьяно и бабушка обменялись взглядами.

– Открытым? – бабушка злорадно расхохоталась. – Как? Углубить вырез на груди? Да тебе же нечем там похвастаться!

Нет, ну честное слово! Я бы не удивилась, услышав подобное от болельщиц в школе, которые постоянно стараются унизить других (и особенно меня). Пора бы уже сделать это их занятие олимпийским видом спорта. Но кто бы мог подумать, что на такое способна моя собственная бабушка? Я-то имела в виду какой-нибудь разрез или там бахрому. Я и не просила о чем-нибудь в стиле Дженнифер Лопес.

Но бабушке не составило труда представить все именно так. За что мне досталась прародительница, которая подбривает брови и говорит вслух при посторонних о моих недостатках? Почему у меня не может быть нормальной человеческой бабушки, которая печет пироги и хвалит подружкам-сплетницам свою прекрасную внученьку?

Себастьяно с бабушкой все еще мило хихикали над «удачной» шуткой, а папа вдруг резко встал из-за стола и вышел, бросив, что ему срочно надо позвонить. Так бы поступил каждый, кто хорошо знает мою бабушку, – неудивительно, что он не вступился за меня.

А я сидела и слушала, как бабушка болтает с Себастьяно о том, что я никогда не смогу надеть платье без бретелек, если, конечно, не произойдет вдруг какое-то чудо, которое заставит меня сменить размер 32А на 34С. И еще я подумала, что было бы весьма интересно узнать, что Себастьяно приехал сюда не столько затем, чтобы сшить мне платье, сколько затем, чтобы убить меня и самому занять престол.

Серьезно. Такие истории все время показывают во всяких телевизионных сериалах. Например, в «Спасателях Малибу». Невозможно и вообразить, какое количество членов разных королевских семей спасал Митч от рук террористов.

Допустим, надену я платье, которое придумает Себастьяно. Выступлю по телевидению с обращением к народу Дженовии, а потом насмерть задохнусь из-за сильно затянутого корсета. Так ведь и случилось с Белоснежкой в одной оригинальной версии сказки братьев Гримм. Эту часть в диснеевском мультике вырезали, посчитав, что для детей она слишком страшная.

Вот задушит меня это платье, и я буду лежать в гробу, бледная, но прекрасная. Прямо как настоящая королева! И Майкл придет на мои похороны, взглянет и вдруг поймет, что всю жизнь любил только меня одну.

Тогда-то он обязательно бросит свою Джудит Гершнер.

А что? Это вполне возможно.

Ну, хорошо, может, это и невозможно, но все равно думать об этом гораздо приятнее, чем слушать болтовню бабушки и Себастьяно. Они обсуждали мою внешность так, как будто меня не было рядом. Наконец Себастьяно оторвал меня от приятных размышлений о пожизненных страданиях Майкла.

– Она с виду очень хрупкая, – глубокомысленно заметил он.

Когда я поняла, что речь идет обо мне, я сначала подумала, что это комплимент. Но оказалось, наоборот.

– Я загримирую ее, – говорит, – так, что она будет выглядеть, как топ-модель.

Видимо, он имел в виду, что без косметики я и на человека-то не похожа (что, конечно, правда).

Бабушка, естественно, и не подумала за меня заступиться. Она как раз кормила своего пуделя Роммеля, а он, как обычно, дрожал и поскуливал.

– Все бы хорошо, но ее отец не позволит, – отозвалась бабушка, – Филипп безнадежно старомоден.

Кто бы говорил! Сама верит в такие предрассудки, что порой просто диву даешься. Например, свято убеждена, что коты часто душат своих хозяев, пока те спят. Серьезно. Поэтому постоянно уговаривает меня избавиться от Толстого Луи.

Бабушка продолжала рассуждать о том, какой у нее старомодный сын, а я тем временем составила ему компанию на балконе.

Папа читал сообщения на своем мобильном. Завтра он должен играть в теннис с премьер-министром Франции, который прилетел в Америку на тот же конгресс, что и японский император.

– Миа, – сказал он, увидев меня, – что ты тут делаешь? Тут холодно. Иди в комнату.

– Сейчас, сейчас, – отозвалась я, стоя рядом с ним и глядя сверху на город.

Действительно немного страшновато смотреть на Манхэттен из пентхауса отеля «Плаза». Смотришь на все эти огни, на все эти окна. Море огней, море окон… А за каждым окном есть хотя бы один человек, а может быть, больше, например, целых десять…

Я всю жизнь прожила на Манхэттене. И все равно каждый раз меня потрясает это зрелище.

Так вот. Пока я торчала на балконе и смотрела на огоньки, мне вдруг пришло в голову, что одно окно может принадлежать Джудит Гершнер. Наверное, она сидит сейчас в своей комнате и клонирует еще кого-нибудь. Голубя, например. Я снова вспомнила, как они с Майклом смотрели на меня, когда я свалилась на катке. М-да, вот смотрите: девушка, которая умеет размножать всякую нечисть, и девушка, которая укусила себя за собственный язык. Не знаю, кого бы вы выбрали?

Должно быть, папа заметил, что со мной что-то не так, и поэтому сказал:

– Слушай, я понимаю, Себастьяно тот еще тип. Потерпи его общество пару недель, ладно? Ради меня. Пожалуйста, доченька.

– Да я вовсе и не думала о нем, – грустно откликнулась я.

Папа промычал себе под нос что-то неопределенное, но в комнату не вернулся, хотя на улице было довольно холодно. Я заметила, что уши у папы уже покраснели, но он все не двигался с места. На нем не было пальто, а только костюм от Армани.

Я решила, что он ждет продолжения. Но мой отец – далеко не тот человек, которого я стану беспокоить своими проблемами. Дело не в том, близкие мы люди или нет. Просто у нас такие отношения.

С другой стороны, он весьма опытен во всяких там любовных делах. Так что я решила: он может подсказать мне некое решение моей дилеммы.

– Пап, – начала я, – что бы ты сделал, если бы тебе кто-нибудь очень нравился, но тот человек об этом даже не подозревал?

– Ну, если Кенни до сих пор не догадался, то, я думаю, уже никогда не догадается. Вы же проводите вместе все выходные, начиная с Хэллоуина?

Вот почему так ужасно, когда телохранитель подчиняется папе. Вся личная жизнь обсуждается за твоей спиной.

– Да я не про Кенни говорю, папа. Это другой человек. Только, как я и сказала, он не в курсе, что так мне нравится.

– А чем тебя не устраивает Кенни? – удивился папа. – Лично мне он нравится.

Ну конечно, папе он нравится. Потому вероятность того, что у нас с Кенни все будет серьезно, практически равна нулю. Какому бы отцу не понравилось, что его несовершеннолетняя дочь встречается с таким парнем?

Но если мой папа хочет, чтобы трон Дженовии остался у семьи Ренальдо, а его не отхватил бы какой-нибудь Себастьяно, то про Кенни лучше сразу же забыть. Потому что мы с ним ни за что не поженимся, и никаких наследников у нас не будет.