Вашингтон Ирвинг - И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)

• Название: И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)
• Автор: Вашингтон Ирвинг
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1976

Библиотека современной фантастики. Том 4-й дополнительный.

В сборник вошли лучшие фантастические рассказы современных прогрессивных писателей США и классиков американской литературы — В. Ирвинга, Э. По, М. Твена. В них отчетливо выражены вера в человека, в его безграничные творческие возможности, в торжество добра и справедливости идеи мира, гуманизма и братства людей, пагубности насилия и войны, необходимости плодотворного сотрудничества стран и народов в решении проблем, стоящих перед человечеством.

Содержание:

ГОРЯЧЕЕ СЕРДЦЕ ЗЕМЛИ

Вашингтон Ирвинг. Рип ван Винкль. Перевод А. Бобовича

Эдгар По. Необыкновенное приключение некоего Ганса Пфалля. Перевод М. Энгельгардта

Уильям Роудс. Горячее сердце Земли. Перевод Г. Каплунова

Амброз Бирс. Случай на мосту через Совиный ручей. Перевод В. Топер

Эдуард Беллами. Остров ясновидцев. Перевод И. Кольченко

Марк Твен. На школьном холме. Перевод Н. Колпакова

МАРСИАНСКАЯ ОДИССЕЯ

Джон Кэмпбелл. «Кто ты?» Перевод Ю. Зараховича

Лестер дель Рей. Елена Лав. Перевод Д. Жукова

Стенли Вейнбаум. Марсианская Одиссея. Перевод Л. Черняховской

Муррей Лейнстер. Первый контакт. Перевод Д. Жукова

Льюис Пэджетт. «Все тенали бороговы…». Перевод Л. Черняховской

Альфред Э. ван Фогт. Вечный эрзац. Перевод С. Волковой

СХВАТКА

Роберт Хайнлайн. «И построил он дом…» Перевод С. Волковой

Айзек Азимов. Затерянные у Весты. Перевод С. Волковой

Клиффорд Саймак. Схватка. Перевод В. Синяева

Теодор Старджон. Золотое яйцо. Перевод В. Синяева

Роберт Шекли. Потолкуем малость. Перевод Е. Бенедиктовой

Ричард Маккенна. Тайник. Перевод К. Сенина

Рэй Брэдбери. Куколка. Перевод В. Гончара

Станислав Джимбинов. Сказки и легенды двух веков

Фантастика США в русских переводах. Библиография (1917–1975 гг.). (Составитель А. Осипов)

---

СХВАТКА

Это были отличные часы. Они отлично ходили больше тридцати лет. Вначале они принадлежали его отцу, мать сохранила их после смерти отца и вручила ему в день восемнадцатилетия. С тех пор они верно ему служили.

Но теперь, сравнивая время на своих часах с настенными часами в отделе новостей, переводя взгляд с запястья на большой циферблат часов, висящих над шкафчиками с одеждой, Джо Крейн вынужден был признать, что его часы идут неправильно. Они спешили ровно на час. Его часы показывали семь утра, а настенные часы утверждали, что было только шесть.

Подумать только, было непривычно темно, когда он ехал на работу, а улицы были совершенно безлюдными.

Он спокойно стоял в пустом отделе новостей, слушая бормотание ряда телетайпов. Там и здесь ярко сияли верхние лампы, бросая блики на застывшие в ожидании телефоны, пишущие машинки, на фарфоровую белизну банок с клеем, сгрудившихся на монтажном столе.

Тишина, думал он, тишина, спокойствие и тени, но пройдет еще час, и все придет в движение. В шесть тридцать прибудет Эд Лейн, редактор новостей, вслед за ним ввалится заведующий отделом городских новостей Фрэнк Маккей.

Крейн потер глаза. Он мог еще спать. Он мог бы… Стоп! Его разбудили не наручные часы. Его разбудил будильник. А это означало, что будильник тоже спешил на час.

«Да, черт побери», — сказал Крейн.

Он прошаркал мимо монтажного стола, направляясь к своему стулу и пишущей машинке. Что-то шевельнулось на столе, возле пишущей машинки что-то ярко блестевшее, размером с крысу, отполированное с чем-то таким, не поддающимся определению, что заставило его остановиться с чувством давящей пустоты в горле и животе.

Эта штука уселась возле пишущей машинки и уставилась на него через комнату. Не было ни признака глаз, ни намека на лицо, но он знал, что она смотрит.

Действуя почти машинально, Крейн потянулся рукой и схватил с монтажного стола банку с клеем. Он швырнул ее со всего размаха, она промелькнула белым пятном в свете ламп, летя, как закрученный мяч. Она угодила прямо в любопытную штуку, подбросила ее и смела со стола. Банка с клеем ударилась об пол и разбилась, разбрасывая черепки и липкие комки полузасохшего клея.

Кувыркаясь, блестящий предмет свалился на пол. Когда он выпрямился и рванулся бежать по полу, его ноги издали металлический звук.

Рука Крейна ухватила тяжелый металлический штырь. Он метнул его с внезапной вспышкой ненависти и отвращения. Штырь ударился с глухим стуком об пол перед убегавшей штукой, и конец глубоко вонзился в дерево.

Когда металлическая крыса изменила направление, во все стороны полетели щепки. В отчаянии она проскочила через приоткрытую на три дюйма дверцу хозяйственного шкафчика.

Крейн рванулся вперед, навалился на дверь обеими руками и захлопнул ее.

«Попалась», — сказал он.

Крыса! Металлическая крыса!

Он подумал об этом, прислонившись спиной к двери.

Напугался, думал он. Глупо напугался блестящей штуки, напоминающей крысу. Может быть, это была крыса, белая крыса. Но у нее не было хвоста. Не было морды. И в то же время она смотрела на него.

«Сумасшедший, — сказал он. — Крейн, ты сходишь с ума».

Довольно бессмысленно. Никак не вписывалось в утро 18 октября 1962 года. Ни в двадцатый век. Ни в нормальную человеческую жизнь.

Он повернулся, твердо ухватился за дверную ручку и рванул, намереваясь широко распахнуть дверцу одним неожиданным рывком. Но ручка выскользнула у него из пальцев и осталась на месте, дверь не открылась.

«Захлопнулась, — сказал Крейн. — Замок сработал, когда я захлопнул дверь. А у меня нет ключа. Ключ есть у Дороти Грэм, но она всегда оставляет шкафчик открытым, потому что его тяжело открыть, когда он захлопывается на замок. Почти всегда ей приходится вызывать уборщика. Может быть, кто-нибудь из ремонтников есть поблизости? Может быть, поискать одного и сказать ему?

Сказать ему что? Сказать ему, что я видел, как в шкафчик забежала металлическая крыса? Сказать ему, что я запустил в нее банкой с клеем и сбил ее со стола? И что я бросил в нее штырем и, как доказательство, он торчит в полу?»

Крейн покачал головой.

Он подошел к штырю и вытащил его из пола. Он положил штырь назад на монтажный стол и отшвырнул осколки банки с клеем.

У себя на столе он отобрал три листа бумаги и вложил их в пишущую машинку.

Машинка начала печатать. Он сидел и отупело наблюдал, как клавиши ходят вверх-вниз.

Она напечатала:

«Смотри в оба, Джо. Держись подальше от этого. Можешь себе навредить».

Джо Крейн вытащил из машинки напечатанные листы. Он скатал их в комок и выбросил в корзинку для бумаг. Потом он отправился выпить чашку кофе.

«Вы знаете, Луи, — сказал он человеку за стойкой, — мужчина слишком долго живет один и начинает галлюцинировать…»

«Это точно, — сказал Луи. — Я бы сошел с ума, помести меня в этот ваш дом. Бродить по нему, как в пустоте. Лучше бы вы его продали, когда померла ваша старушка».

«Не мог, — сказал Крейн. — Слишком долго жил в нем».

«Тогда нужно жениться по новой, — сказал Луи. — Нехорошо жить одному».

«Теперь слишком поздно, — сказал ему Крейн. — Нет никого, кто бы захотел со мной жить».

«У меня тут спрятана бутылка, — сказал Луи. — Не могу предложить вам через стойку, но могу капнуть вам в чашку».

Крейн покачал головой:

«Предстоит тяжелый день».

«Вы уверены? Я с вас ничего не возьму. Просто по-дружески».

«Нет. Спасибо, Луи».

«У вас были галлюцинации?»

«Галлюцинации?»

«Да. Вы сказали, что мужчина слишком долго живет один и начинает галлюцинировать».

«Просто оборот речи», — сказал Крейн.

Он быстро допил кофе и вернулся в отдел.

Теперь он выглядел более знакомым.

Эд Лейн проклинал мальчишку-монтажера. Фрэнк Маккей делал вырезку из утреннего номера оппозиционной газеты. Подошли еще двое репортеров.

Крейн быстро взглянул на дверь хозяйственного шкафчика — она была по-прежнему закрыта.

Зажужжал телефон на столе у Маккея, он взял трубку. Он послушал, потом оторвался от трубки и прикрыл микрофон ладонью.

«Джо, — сказал он, — это тебе. Какой-то сумасброд заявляет, что он встретил идущую по улице швейную машину».

Крейн потянулся к своему телефону.

«Переведите звонок на два сорок шесть», — сказал он оператору.

Голос говорил ему в ухо:

«Это «Геральд»? Это «Геральд»? Привет, это…»

«Это Крейн», — сказал Джо.

«Мне нужна «Геральд»», — говорил человек. — Я хочу рассказать им…

«Это Крейн из «Геральд», — сказал ему Крейн. — Что вы хотите?»

«Вы репортер?»

«Да, я репортер».

«Тогда слушайте внимательно. Я попробую рассказывать не спеша и просто, точно так, как это случилось. Я шел по улице и…»

«По какой улице? — спросил Крейн. — И как вас зовут?»

«Ист Лейк, — сказал говоривший. — Пятисотый или шестисотый квартал, не помню точно. И я встретил эту швейную машину, которая катилась по улице, и я подумал, да и вы бы тоже подумали, ну понимаете, если вы встретили швейную машину… Я подумал, что кто-нибудь катил ее по улице и она укатилась. Хотя это странно, потому что улица ровная. Никакого уклона, вы понимаете? Конечно, вы знаете это место. Ровная, как ладонь. И ни души на улице. Было раннее утро, вы понимаете?…»

«Как вас зовут?» — спросил Крейн.

«Зовут меня? Смит, именно так. Джефф Смит. И тогда я решил, может быть, стоит помочь этому парню, у которого пропала швейная машина, поэтому я протянул руку, чтобы остановить ее, и она увернулась. Она…»

«Что она сделала?» — заорал Крейн.

«Она увернулась. Поэтому помогите мне, мистер. Когда я протянул руку, чтобы остановить ее, она увернулась, и я не смог ее поймать. Как будто она знала, что я собираюсь ее поймать, а она не хотела быть пойманной. Поэтому она увернулась и объехала вокруг меня, а потом понеслась по улице, набирая скорость по ходу движения. Когда она добралась до угла, она лихо повернула за угол и…»

«Какой у вас адрес?» — спросил Крейн.

«Мой адрес? Послушайте, для чего вам нужен мой адрес? Я вам говорил об этой швейной машине. Я позвонил вам, чтобы рассказать, а вы продолжаете прерывать…»

«Мне нужен ваш адрес, — сказал ему Крейн, — чтобы описать этот случай».

«Тогда ладно, если так нужно. Я живу в Норт Хэмптон, 203, и работаю в фирме «Аксель Машинз». На станке. И я ничего не брал в рот уже несколько недель. Я совершенно трезв».

«Хорошо, — сказал Крейн. — Продолжайте рассказ».

«Ну что, почти все сказано. Только когда эта машина катилась мимо меня, у меня было странное чувство, что она за мной наблюдает. Украдкой, что-то в этом роде. А как может швейная машина наблюдать за человеком? У швейной машины нет никаких глаз и…»