Исай Лукодьянов - Повесть об океане и королевском кухаре

• Название: Повесть об океане и королевском кухаре
• Автор: Исай Лукодьянов
• Издательство: Гянджлик
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1981

Тяжкие мысли одолевают дуна Абрахама, хранителя стола его величества Аурицио Седьмого, короля Кастеллонии. С каким трудом добился он места при дворе, положения в обществе, графского титула, наконец! А любимый сын его и наследник Хайме, пренебрегая благополучием, рвется в дальний морской поход к Островам пряностей, туда, где, бывалые люди рассказывают, «нет пути кораблям – сплошной ил. И небо без звезд». А еще, того и гляди, покажется морской епископ – встанет из моря, «а митра у него светится, из глазищ огонь – ну и все, читай молитву, если успеешь… А морской змей? Как высунет шею из воды, как начнет хватать моряков с палубы…»

---

Дун Дьего почтительно приложился к его руке усами и губами.

Да, он, дун Дьего, неплохо справился с поручением дяди, а заодно и выполнил долг истинного христианина. Теперь он получит, как обещал дядюшка, замок Косто-Буда, это недурное поместье на юге, и поправит свои дела. Хватит ему ютиться в ветхом доме предков, который вот-вот развалиться. Теперь его дела пойдут на лад.

Хайме выхватил шпагу, стал в позицию.

Клинки скрестились со звоном. Белладолинда завизжала на весь зал. Из соседнего зала повалили гости, мелькнул голубой кафтан герцога.

Дун Дьего дрался на итальянский манер, не давая клинкам разъединиться. Хайме сразу почувствовал твердую и опытную руку. Дун Дьего не давал ему высвободить клинок, точно следовал всем его движениям, ожидая, что Хайме не выдержит, рванется, раскроется. Тяжко дыша, стояли они друг против друга, клинок скользил по клинку. Хайме чувствовал, что еще немного и он не выдержит дьявольского напряжения.

Резким движением он отбросил шпагу противника, отскочил назад. В тот же миг дун Дьего, припав на колено, сделал выпад. Хайме увернулся в полуповороте, но кончик шпаги, скользнув, прожег ему грудь. Тут же Хайме парировал следующий удар. Дун Дьего теснил его к балюстраде. Теперь пошло в открытую. Удар, отбив. Удар, отбив. И тогда Хайме применил прием, которому научил его один парижский бретер. Ложный выпад вправо, одновременно – поворот кисти. Если дун Дьего успеет отбить – все пропало… Не успел. Всем корпусом вперед! Шпага Хайме вонзилась в горло противника. Дун Дьего захрипел, вскинул руки к горлу, рухнул навзничь.

Герцог устремил на Хайме взор тяжелый, леденящий. Благородные фидальго, как стена, вокруг стояли в выжидательном молчанье. Так с минуту продолжалось; вдруг средь тяжкого молчанья троекратный стук раздался. На пороге появился королевский анонсьеро. Возгласил: «Его величество властитель кастеллонский, ужас мавров, радость верных, Аурициа Премудрый соизволил осчастливить этот дом. Король у входа!» Все почтительно склонились перед радостною вестью. Только Хайме, задыхаясь, прислонился к балюстраде и тоскливо озирался на придворных, что стеною загораживали выход – выход из палат угрюмых, из сетей интриг и сплетен, лютой злобы и коварства – на просторы океана.

13

Дун Абрахам вошел в королевскую трапезную и застыл у дверей.

Король сидел, запрокинув голову, в горле у него булькало. Вокруг толпились придворные. Лейб-медик держал в одной руке бутыль с зеленой жидкостью, в другой – полоскательную чашу. Министр двора был весь – сплошная скорбь и сострадание. Инфанты стояли рядом с отцом и спорили.

– Настойку из кассии! – говорила одна, топая ножкой.

– Нет, эликсир из масла и розмарина! – возражала вторая и тоже топала ножкой.

От сильных булькающих звуков колебалось пламя свечей на столе. Наконец король выплюнул полоскание в чашу, подставленную лейб-медиком, и тут заметил дуна Абрахама.

– А, вот вы где, сеньор, – сказал он, глядя исподлобья. – Подойдите.

«Сеньор» вместо «граф» – это было просто ужасно.

– Ваше величество, – сказал дун Абрахам, приближаясь на носках башмаков, – простите мое опоздание, у меня было весьма срочное…

– Съешьте вот это, – прервал его король и ткнул пальцем в мясо, лежавшее перед ним на тарелке. – А я на вас посмотрю.

Дун Абрахам отрезал кусок и положил в рот. Все молча, смотрели, как он жевал.

Немного переперчено, подумал дун Абрахам, вдумчиво жуя. Проклятый повар, не мог соблюсти меру…

Король осушил подряд два кубка эль куассо.

– Ну как, сеньор? – осведомился он язвительно. – Вкусно, не правда ли?

– Ваше величество, – начал дун Абрахам, ощущая некоторое жжение во рту, – не смею отрицать свою вину, но…

– Еще бы вы отрицали! – повысил голос король. – Сегодня вы окормили меня перцем, а завтра и вовсе отравите, а? Почему вы побледнели? Видно, правду мне рассказали о ваших злокозненных делишках. Ну-ка, признавайтесь, чем вы занимаетесь в потайном подвале?

– Ваше вели… – Ноги вдруг перестали держать дуна Абрахама, он тяжело пал на колени.

– Вы упросили меня пощадить опасного еретика, – гремел у него над ухом гневный голос короля, – вы запираетесь с ним в подвале и там, у адских котлов, справляете тайные иудейские обряды! Да, да, мне все известно, сеньор!

Дун Абрахам облился холодным потом. В сердце у него закололо, он прижал руки к груди.

– Ваш наглый сыночек ввел нас в заблуждение, – продолжал король изобличительную речь. – Он выудил из моей казны тысячи круидоров на сомнительную экспедицию, а теперь, когда каравелла построена, собирается увести ее в Ламарру! Хорошо же отплатили вы за все мои милости! Но, слава господу, есть еще у короля Кастеллонии верные подданные. Вашим козням, сеньор еретик, пришел конец!

Тут дун Абрахам усилием воли взял себя в руки.

– Ваше величество, – сказал он отчаянным голосом. – Выслушайте меня, а потом уж велите казнить…

– Не желаю слушать ваши увертки.

– Ваше величество, долгие годы я преданно вам служил… Неужели теперь я не вправе…

– Ну, говорите. Только покороче, – буркнул король.

– Меня оклеветали, ваше величество! Клянусь щитом и стрелами святого…

– Не смейте называть имя, чуждое вам.

– Оно не чуждое… Я честный католик, ваше величество. В подвале своего дома я занимался изготовлением нового кушанья для вашего стола – и больше ничем, бог свидетель!

– Нового кушанья? – недоверчиво переспросил король.

– Как раз сегодня я собирался поднести его вам на пробу…

Дун Абрахам резко поднялся с колен и побежал к дверям.

– Эй, в чем дело? Задержите его! – крикнул король.

Но дун Абрахам успел распахнуть двери, и по его знаку вошли двое слуг с серебряной кастрюлей и четырехугольными сосудами из белой жести.

– Задержите его, – повторил король. – Впрочем, погодите. Что еще за новости, сеньор?

Он подумал, что еретик все равно не уйдет от заслуженной кары – на то и существует святая инквизиция. С любопытством он смотрел, как один из слуг взрезал ножом жестяной ящик и сквозь неровное отверстие вывалил содержимое в кастрюлю. Дун Абрахам указал на жаровню с красными углями, какие обычно обогревали дворец в зимнее время, и слуга поставил кастрюлю на угли.

– Сейчас будет готово, ваше величество, – сказал дун Абрахам, нагнувшись над кастрюлей. – Сейчас, одну только минуточку. – Он боялся, что королю надоест ждать, и поэтому говорил беспрерывно. – Можно есть это и в холодном виде, но в горячем лучше… Сейчас, сейчас…

По залу между тем поплыл аппетитный дух свиного сала.

– Ну что там у вас? – брюзгливо сказал король. – Долго я буду ждать?

– Уже, ваше величество, уже…

Дун Абрахам схватил горячую кастрюлю. Обжигая пальцы, поставил ее перед королем.

– Не думаете ли вы, что я стану есть эту гадость? – сказал король, а сам приглядывался и принюхивался. – Ешьте вначале вы.

Дун Абрахам, быстро прожевал кусок и потянулся за вторым. Король прикрыл обеими руками кастрюлю, из которой шел благоуханный запах.

– Не накидывайтесь, – сказал он и сам принялся за еду.

Он поглощал кусок за куском, запивал любимым напитком, и королевское чело понемногу прояснилось, что не ускользнуло от внимательного взгляда дуна Абрахама.

– Из чего эта олла-подрида? – спросил король.

– Четыре мяса, ваше величество: свинина, говядина, баранина, козлятина. Лавровый лист, чеснок. Все вместе тушилось на свином сале.

– Чеснока надо… э… поменьше. А почему вы принесли это в железном ящике?

– Новый способ приготовления, ваше величество…

И дун Абрахам торопливо объяснил: в жестяной сосуд накладывается мясо и заливается салом доверху. Затем надо запаять крышку и погрузить сосуд в кипящее масло, чтобы мясо как следует протушилось.

– И после этого, ваше величество, мясо сохраняется в сосуде совершенно свеженькое. Нисколько не портится, и не нужно его перчить, чтобы отбить запах. Только разогреть. Олла-подрида, которую вы только что съели, хранилась в этом сосуде почти шесть месяцев…

– Что?! – вскричал король.

– Шесть месяцев? – ахнули инфанты.

А министр двора выразил на лице глубочайшее потрясение.

– Я говорю истинную правду, ваше величество, – сказал дун Абрахам, слегка заикаясь от нервного возбуждения. – Если вам угодно, соизвольте осмотреть мой подвал, и вы убедитесь, что только для этого поставлены там котлы… только для блага вашего величества…

– Сегодня я еду к герцогу Серредина-Буда. Но как-нибудь загляну в ваш подвал. Может быть, завтра. А что у вас во втором ящике?

– Четыре птицы, ваше величество: гусь, курица, лебедь и фазан. Если разрешите… – Дун Абрахам засуетился, велел слуге взрезать второй сосуд.

– Погодите. – На лице короля было особое выражение, появлявшееся всякий раз, когда в голову его величества приходили мысли, за которые он и повелел называть себя Многомудрым. – Вот что, – сказал он после раздумья. – Этот ящик будет храниться у меня шесть месяцев. Или нет – достаточно одного И посмотрим, что из этого получится. Дун Маноэль, отнесите в мою спальню.