Николай Борисов - Иван III

• Название: Иван III
• Автор: Николай Борисов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2000
• ISBN: 5-235-02372-2

Эта книга посвящена великому князю Московскому, «государю всея Руси» Ивану III. Уже современники называли его Иваном Великим. Его политические достижения неоспоримы: он сплотил разобщенные русские земли в могущественное Московское государство, избавил страну от гнетущей власти Орды, вывел ее из исторического тупика. Однако до сих пор сложная и трагическая личность Ивана III, в биографии которого ярко отразился весь драматизм той переломной эпохи, остается, по существу, нераскрытой и непонятой. Углубленное прочтение сохранившихся исторических источников позволило автору книги разглядеть за привычной всем монументальной маской «государя всея Руси» подлинное лицо одного из главных деятелей отечественной истории.

---

На деле убедившись в пользе сотрудничества с Москвой, псковичи выпросили у Василия Темного наместника — знаменитого воеводу Ивана Васильевича Стригу Оболенского. В воскресенье 23 марта 1460 года он был торжественно посажен на псковском столе (41,147).

Василий Темный покинул Новгород в субботу 1 марта и вернулся в Москву в воскресенье 9 марта 1460 года (20,113). Новгородский поход еще раз показал: Слепого можно было упрекнуть в чем угодно, но только не в трусости. Поехав в Новгород, он отправился в самое логово свои врагов. Здесь он подвергал себя вполне реальной опасности стать жертвой мятежа, кинжала или яда. Погруженный во мрак, он выставлял на тайное посмеяние недругов свое уродство и свою беспомощность. И какими бы ни были истинные мотивы новгородского путешествия Слепого, нельзя не признать, что этот шаг требовал от него немалого личного мужества.

Судя по выбору дня недели, — воскресенья, — возвращение великого князя в свою столицу было торжественным. Новгородский поход 1460 года — о целях и результатах которого источники дают весьма смутное представление — современники, по-видимому, представляли как явный успех московской политики. Примечательно уже то, что на следующий год Новгород покорно дал Василию II так называемый «черный бор» — дань, предназначенную для уплаты Орде (23, 202–204). Препирательства относительно сроков выплаты и размеров этой дани между московскими князьями и новгородцами восходили еще ко временам Ивана Калиты.

Прежде Василий II не придавал особого значения дням своего приезда в столицу. Кажется, он даже избегал торжественных встреч и утомительных церемоний. Однако с годами он стал мудрее и оценил великую силу ритуала, способного направить эмоции толпы в нужном направлении. Воскресный день, когда церковными правилами запрещалось работать, был лучшим временем для всякого рода торжеств, сопровождавшихся большим стечением народа. А как известно, редкая возможность созерцать правителя в окружении вельмож неизменно вызывает у подданных чувство преданности и умиления…

Месяц спустя (в пятницу 4 апреля) в Москву вернулся и сын Василия Темного Юрий, ходивший с ратью на помощь псковичам (20,113). Судя по буднему дню недели, его въезд в столицу был гораздо скромнее, чем возвращение самого великого князя.

Из прочих примечательных событий 1460 года летописи дружно отметили целую череду стихийных бедствий и необычных явлений природы, воспринимавшихся как грозные знамения. 13 июля на Москву с запада надвинулась жуткая черная туча, принесшая с собой сильный смерч. На следующий день к вечеру с юга пришла другая туча «со страшною бурею и сильным вихром; молниа же толь велика: земля бо и храми вси яко пламень видяхуся, и грому страшну и зело превелику бывшу. Сильная же она буря многими церквами поколеба и камеными, храмы же многи во граде Москве ободра и верхи смета, а градные забрала (дощатые навесы над крепостными стенами. — Н. Б.) размета и разнесе, а по селом и по властем многие церкви, из основаниа взимаа, изверже далече и отнесе, такоже и храмины (дома. — Н. Б.) и дубы великие из корениа исторже, а у иных верхи слома, других же до половины, инех же до трети и по самый корень…» (20, 113). К счастью, никто не пострадал ни в самой Москве, ни в окрестных селах.

Едва люди пришли в себя от пережитых страхов, как нагрянули новые. В пятницу 18 июля произошло солнечное затмение. В том же тревожном июле месяце случилось и лунное затмение (20, 113). А через два месяца, 12 сентября среди бела дня «свет помрачися аки тма» (27, 271).

С тех пор как Рязанское княжество перешло под опеку Москвы, московские летописцы начинают с особым вниманием относиться к тамошним событиям, В начале августа 1460 года на Рязань (Переяславль Рязанский) напал «со всею силою» хан Большой (Волжской) Орды Ахмат. Осада города ни к чему не привела. Понеся большие потери, татары через шесть дней ушли обратно в степи «с великим срамом». Их отход ускорила весть о близости московского войска во главе с наследником престола великим князем Иваном. «А князь великий Иван тогды стоял у брега (Оки. — Н. Б.) со многими людми» (17, 272).

Оборона Рязани происходила «в пост Успения пресвятыа Богородицы», продолжавшийся с 1 по 14 августа (20,113). Сообщая эту деталь, летописец как бы дает понять: и здесь не обошлось без небесного заступничества Божией Матери за Русскую землю. На это указывало еще одно знаменательное обстоятельство, отмеченное некоторыми летописями: ни один из защитников Рязани не пострадал от татарских стрел (29,156).

Можно полагать, что обилие всякого рода «чудесных» событий, происходивших на фоне оживленного церковного строительства и торжественных церемоний с участием высшего духовенства, — не результат «профессиональных» пристрастий работавшего при митрополичьем дворе летописца, а подлинная черта московской жизни в последние годы правления Василия Темного. Слепой правитель предпринимает невероятные усилия с целью укрепить расшатавшийся трон, подчинить себе новые территории и восстановить контроль над теми землями, которые вышли из-под влияния Москвы в годы династической смуты. В этой своей нелегкой политике Василий порой напоминал странного человека, которого он велел изобразить на своей личной печати: возницу, правящего четверкой лошадей, несущихся в разные стороны…

В московском «домостроительстве» всегда важную роль играла Церковь. Благодаря усилиям иерархов, и в первую очередь митрополита Ионы, получает дальнейшее развитие традиционная, восходящая ко временам Ивана Калиты и Дмитрия Донского идея об особом покровительстве Москве со стороны Божией Матери. Каждое значительное событие в Москве становится поводом для всплеска религиозного воодушевления. Психологической подоплекой этого энтузиазма был и тайный страх скорого Страшного суда, который прорывается порой в речах летописцев. Год 1460-й от Рождества Христова был 6968-м от Сотворения мира. Приближался конец седьмой тысячи лет — мистический рубеж, за которым многим виделся предсказанный в Библии всеобщий конец света. Ну а пока ангелы еще не вострубили в свои золотые трубы, жизнь шла в соответствии с вечным принципом — «довлеет дневи злоба его»…

Дурные вести принес с собой 1461 год. В самом начале Великого поста, 18 февраля, скончался великий князь Тверской Борис Александрович — тесть московского великого князя Ивана Васильевича (29,156). Точный возраст Бориса неизвестен, но, судя по косвенным данным, ему уже шел шестой десяток. Он занимал тверской стол с 1426 года и за 35 лет своего правления прославился как осторожный и дальновидный политик. Придворные книжники называли его «самодержавным государем» (12, 280). Кажется, он был и относительно неплохим человеком. Впрочем, это не помешало Борису в 1426 году безвинно упрятать в темницу своего двоюродного деда князя Василия Михайловича — последнего самостоятельного правителя кашинского удела. Тем самым было навсегда ликвидировано крупнейшее удельное княжество Тверской земли.

Князь Борис оставил тверской престол своему малолетнему сыну Михаилу. В момент кончины отца ему было всего четыре года. Реальная власть в Твери оказалась в руках княгини-вдовы Анастасии и владыки Моисея. Но Анастасия была слишком молода для роли регентши и к тому же не пользовалась должным авторитетом у тверского боярства. Оставался владыка Моисей. Он был возведен на кафедру в воскресенье 29 января 1458 года, в тверском Спасском соборе. Для его хиротонии митрополит Иона, невзирая на преклонный возраст, лично прибыл в Тверь. Очевидно, святитель опасался, что тверской кандидат может обратиться за поставлением к литовскому митрополиту Григорию.

Епископ Моисей вел себя весьма независимо по отношению к Москве. В 1459 году он проявил упорное нежелание явиться в Москву на собор для присяги на верность митрополиту Ионе и клятвенного отречения от митрополита Григория. Понятно, что в Москве только и ждали случая, чтобы избавиться от строптивого иерарха, тянувшего Тверь к Литве. Но пока был жив князь Борис Тверской, Моисей пользовался его покровительством. Сразу после кончины Бориса москвичи предприняли молниеносную акцию — некоторые историки называют ее «дворцовым переворотом» (115, 137). Подробности ее неизвестны, однако суть достаточно ясна. Епископ Моисей был насильственно сведен с кафедры и отправлен на жительство в тверской Отрочь монастырь. «А поставили Генадья Кожу на владычство; а ставили его на Москве, а с ним был боярин Семен Захариинич, а ставил его митрополит Иона месяца марта 22» (21, 496).

Геннадий Кожа — родной брат известного подвижника Макария Калязинского — был до возведения на кафедру архимандритом тверского Отроча монастыря. Сопровождавший его в Москву тверской боярин Семен Захаринич сдружился с москвичами еще в 1447 году, когда водил тверской полк на помощь Василию Темному. Несомненно, новый владыка был вполне лоялен по отношению к московским великим князьям и митрополиту. В этом же духе он воспитывал и юного тверского князя Михаила. Благодаря такой позиции Геннадий занимал кафедру до самой своей кончины в апреле 1477 года.