Юрецко Норберт - Условно пригоден к службе

• Название: Условно пригоден к службе
• Автор: Юрецко Норберт
• Жанр: Публицистика

---

Около полудня я забрал отпускника Удо. Мы поехали в сторону Брауншвейга. Я чувствовал волнение и напряжение, как всегда в чрезвычайных ситуациях. Удо уже давно "завязал" с БНД. Но для меня, он, по его словам, готов был снова поиграть в "казаков-разбойников". Мы изучили место встречи и продумали план ее проведения.

Джип мы собирались поставить у стадиона. Оттуда Удо мог бы легко наблюдать за всей большой парковкой. Я сам стал бы у въезда на стоянку, чтобы К. тут же меня увидел и мог бы остановиться рядом со мной. Затем мы поставили бы коробку с частями прибора возле машины. Продавец должен был сразу же ехать дальше. Так как движение тут было односторонним, Удо с ходу смог бы определить, нет ли за К. "хвоста". Сразу после передачи ему следовало бы проехать через автостоянку и забрать меня с прибором. Так все это, на наш взгляд, прошло бы быстро, безопасно и без задержек. Но как же мы ошибались!

К. прибыл вовремя, как вошедший в поговорку каменщик. Он тут же припарковался рядом со мной на свободном месте, весело открыл дверцу и поздоровался со мной. Потом пришла очередь багажника. Мы вместе поставили у машины большую картонную коробку. К. перешел на сторону сидения рядом с водителем, чтобы вытащить еще что-то из "бардачка". Вдруг из машины, неожиданно, как будто укушенный тарантулом, выскочил маленький охотничий терьер. С громким тявканьем пес промчался по стоянке и скрылся в темноте, пока его лай уже не был слышен.

К., весь в панике, сам побежал за ним, оставив меня одного рядом с его открытой машиной и полным комплектом русского прибора "свой – чужой". Он громко звал свою собаку, время от времени свистя в свисток. Прошло целых пятнадцать минут, пока он вернулся с собакой. Со словами: "Такое с ним порой бывает", К. уселся в свою машину и укатил прочь без дальнейших комментариев.

Я, собственно, свое дело сделал. Теперь пришла очередь Удо. Я видел, как в нашем джипе включилось внутреннее освещение. Потом снова погасло и опять зажглось. Несколько раз я слышал, как хлопала дверца. Над стоянкой раскатисто пронеслось: – Дерьмо! Фары несколько раз подряд включались и выключались. В темноте я заметил приближавшегося ко мне Удо. Пыхтя и пожимая плечами, он остановился около меня: – Чертова тачка не едет!

Я подошел к машине, сел в нее и поставил рычаг автоматической коробки передач на "Р". Затем завел мотор и взглянул на моего друга Удо. Он, в своей черной куртке, прислонился к уличному фонарю и курил. Я на мгновение замер, наблюдая за тем, как он в ярком свете фар охраняет большую картонную коробку. Внутренне напряжение исчезло. Вся моя накопившаяся за время этой бестолковой передачи злость мгновенно улетучилась. Я смог только со смехом сказать: – Дружище, ну мы и профи!

Как только мы погрузили коробку, у Удо вырвалось: – Норберт, малыш, все же классно получилось, разве нет? Я медленно повернул голову в его сторону. Он все еще безучастно смотрел вперед. Я снова почувствовал себя одиноким и непонятым.

Дома я поставил коробку на кухонный стол и позвонил шефу: – Все прошло гладко. Прибор стоит у меня. Он состоит из нескольких составных частей. Реакция его была еще немного нерешительной: – Великолепно, Даннау. Но вы уверены, что вам передали правильный прибор? Этот вопрос повторялся уже несколько раз, потому я сразу переходил к тому, что советовал скептикам просто послать сюда специалиста, который смог бы идентифицировать прибор. Начальник управлявшего нами реферата Гигль ломал себе голову: – Наш единственный специалист как раз в отпуске, отдыхает в Италии на озере Гарда. Вы думаете, стоит вызвать его оттуда, чтобы он взглянул на эту штуку? Медленно все это снова превращалось в сюрреалистическую картину.

Наконец, для этого техника был забронирован на следующий день билет на самолет из Милана в Ганновер. Ночь я провел очень неспокойно и почти не спал. Прибор опознавания "свой-чужой" Варшавского пакта стоял у меня под кроватью. Рядом с собой я положил охотничье ружье. Дома я был один. Моя семья на несколько дней отправилась на лыжный курорт.

Инженер-специалист уже рано утром приземлился в Ганновере и сначала был несколько недоверчив: – Меня очень интересует, Что вы там такого раздобыли. Знаете, случается, конечно, всякое, но получить С55 – это больше, чем невероятно. Боже мой, что мы только ни делали. Ничего не получалось. Даже американцам это не удалось. Потому прошу вас, не расстраивайтесь, если это окажется чем-то другим. Для него это было, казалось, привычной процедурой. Господа из Центра любили поверхностные оценки. Я рисковал жизнью, а они старались все приуменьшить. Где-то в глубине душе это меня мучило, и я сам начал сомневаться.

Техник производил впечатление нервного и скучного человека. Он всем своим видом показывал, что он бедный прилежный сотрудник, который даже прерывает свой заграничный отпуск лишь ради того, чтобы взглянуть на какую-то ерунду. На какие жертвы только не приходится идти государственному чиновнику высокого ранга…

Но такое его настроение продлилось не долго. Я выложил части прибора на обеденном столе и прикрыл скатертью.

"Один из самых больших успехов моей службы"

Мы стояли друг напротив друга, когда я жестом фокусника сдернул скатерть со стола. Эксперт сначала уставился на стол. Потом он глубоко взглянул мне в глаза и застыл, как библейский соляной столб. Мне показалось, что он в любой момент может упасть в обморок. Его лицо приняло серый оттенок. Он медленно поднял глаза и тихо вымолвил: – Дружище, Даннау, это русский прибор опознавания "свой-чужой". Его лицо вдруг просияло. Я только облегченно вздохнул: – Я же так и говорил.

Он больше не мог сдержать радости. – Вы вообще знаете, что это значит? Это же С55. Полностью, со всеми дополнительными компонентами. Ну вы и счастливчик. Как же вам это удалось? Пару минут назад такой сдержанный коллега-инженер просто пустился в пляс вокруг моего стола, хлопал себя по ляжкам, а порой и меня по плечам. Потом он позвонил своему начальству и в самых громких выражениях назвал приобретение прибора одним из самых больших успехов Службы. У меня не было слов, а это само по себе кое-что значило.

Теперь он перешел к работе. – А что дальше? Я имею в виду – как отвезти его в Мюнхен. Вы знаете, мы, техники, в оперативных делах разбираемся мало. Наверное, вам придется что-то организовать.

Я так и предполагал. По пути из аэропорта он обращался со мной как с несчастным психом, а теперь снова все валится на меня.

Это было очередным вызовом для меня. Раз уж мне удалось доставить это редкостное чудо в свою квартиру, то уж привезти его неповрежденным в Баварию я точно смогу. Потому я прошел в спальню к другому телефону. Я позвонил Герту в город Швейнфурт. – Алло, Герт, мне нужна твоя помощь? – Куда мне ехать? – Никуда, я сам приеду к тебе, а потом тебе придется меня сопровождать. Мне срочно нужно кое-что перевезти. – Ты имеешь в виду Х. и Ко.? – Да, вернее его преемника? – Тогда приезжай быстрее, но, прошу тебя – не на служебной машине. Я боюсь, что там уже все войско поднято. Я жду тебя с 14.00 на моей синей на трассе В 19 по направлению к городу

Гость мой был серьезно озадачен, когда услышал мои указания: – Запакуйте снова все в коробку. Я достану другую машину. Я как раз подходил к двери, когда услышал его вопрос: – Но вы же не ковырялись в приборе, верно? – Нет, а что? – спросил я со смутным предчувствием. – Я исхожу из того, что в приборе может быть механизм самоликвидации с зарядом взрывчатки. Меня как молнией ударило. – Что? В этой штуке может быть взрывчатка? А я еду с ней по всей стране, да еще и сплю с ней под кроватью. Спасибо за подсказку! Я хлопнул дверью.

Потом я пошел к родителям моей жены, проживавшим всего в пятистах метрах от моего дома. Они как раз поехали в отпуск вместе с моей супругой. Их вторая машина, серебристый "Фольксваген-Поло" остался в гараже. Я взял второй ключ. Через пятнадцать минут мы уже были в дороге. Прошло несколько часов, и я съехал с автобана по направлению к центру Швейнфурта. Уже через 500 метров я увидел слева синий джип. Я несколько раз мигнул фарами. Когда Герт заметил меня, он поднял вверх большой палец и дал ход.

Мы проехали по нескольким переулкам, пока Герт не остановился. Смеясь, он подошел ко мне: – Ну что, есть? Я кивнул, и мы дружески обнялись. Потом он обратился к моему попутчику: – А вы, стало быть, специалист, да? Тот приветливо с ним поздоровался, и Герт высоко поднял брови. С долгим: "Ну, да-ааа", он повернулся снова ко мне: – Мы еще засветло привезем его на юг. Перед джипом стояла "тройка" БМВ. – Эту я взял быстренько на прокат, вот, – проговорил Герт с берлинским акцентом.

Наша остановка не продлилась и трех минут, и мы снова двинулись в путь. Без остановки мы мчались к Мюнхену. Но то, что нас там ожидало, превзошло мое воображение. Было примерно 18ю30, когда мы переехали реку Изар по мосту в долине Грюнвальд. Чуть позже с улицы Маргаретенштрассе мы свернули на Хайльманнштрассе. Большие главные вороты были ярко освещены. Через первый шлагбаум мы въехали сразу на территорию и свернули направо.