Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт

• Название: Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт
• Автор: Фаня Шифман
• Жанр: Фэнтези

Отцы ели кислый виноград Цветомузыкальные сны многовитковой Ракушки в трёх лабиринтах

---

Ширли узнала о возвращении Бенци поздно вечером, когда ей позвонила Ренана и, смеясь и плача, в эйфорической истерике, сообщила об этом. Ширли в какой-то момент даже начала опасаться за рассудок подруги, не зная, как её успокоить.

Узнав, что Бенци вернулся, Ширли пребывала в нерешительности, не зная, удобно ли теперь ей появиться в доме Доронов, сильно пострадавших от её родных братьев, вправе ли она пойти на свадьбу подруги. Она решила посоветоваться с Хели. Та грустно усмехнулась и проговорила: "Милая, не говори глупостей! Ты была с нами в самое тяжёлое время, ты должна быть с нами и в радости, сколь бы неполной и горькой она ни была!.. И потом – ты же получила приглашение, у тебя очень важная функция свидетельницы! И твои кузены тоже приглашены, и вообще все Магидовичи, и Бен-Шило! Значит…" На свадьбе Ирми и Максим объявили всей Неве-Меирии, что навет лопнул, и Бенци Дорон полностью оправдан, что вызвало бурную радость всех обитателей посёлка.

***

Вскоре после женитьбы Ирми, окончив курс бизнеса, взял на себя руководство фирмой "Неэмания", на которой по-прежнему выпускались та-фоны и ницафон-блоки приёма Интернет-радио и телевидения, а также приставки для тех, у кого по той или иной причине не было выхода на Интернет. Конечно же, он с радостью пригласил на работу Бенци Дорона.

Через год после свадьбы Ренана спросила у мужа: "Дорогой, а ты не хотел бы поменять у фирмы название?" – "А какое название ты предлагаешь?" – "Ты мог бы и сам догадаться… "Ноам", конечно…" – с деланным возмущением проговорила Ренана. – "Да, я действительно что-то поглупел… – и он нежно обнял и поцеловал жену. – Я подумаю, как это сделать, думаю, daddy будет не против… Ещё… Я тут подумал, что мы могли бы организовать у нас на фирме студию компьютерных фильмов…

А то ребята сами что-то пытаются слепить врукопашную… Ширли, как я понял, решила сделать это своей профессией. И хорошо – нам нужно создавать свою современную культуру на основе наших ценностей…" – "Рувик… после того, что случилось с Ноамом, почти не берёт в руки гитару… Разве что, когда накатит грусть…" – печально проговорила Ренана.

***

После окончания ульпены и поступления в художественный колледж Ширли обосновалась в Неве-Меирии, получив там половину каравана неподалёку от дома Мории. Австралийские родственники сами предложили и взяли на себя оплату её учёбы, за что Ширли им была несказанно благодарна.

Ширли много занималась, а свободное время проводила в семье молодых Неэманов, Ренаны и Ирми. Первое время она также частенько приезжала на шабат к матери в предместье Эрании. Но Рути, особенно после свадьбы Ренаны и Ирми, взяла за привычку донимать её одними и теми же упрёками: "А у Доронов ты чаще бываешь, чем у мамы с бабушкой! Ну, ещё бы, у Доронов тебе и вкуснее, и веселее… Но, честно говоря, я не понимаю, как ты можешь там общаться с человеком, который, может быть, твоего отца…" – "Мамочка, ты неправильно ставишь вопрос. Надо бы лучше спросить, как они могут общаться с сестрой тех, кто так или иначе виновен в смерти их сына! Но как видишь, они со мной общаются, нисколько ко мне не изменились! Да, у них мне теплее, во всяком случае, они меня ни разу ни в чём не упрекнули!" После этого разговора Ширли перестала приезжать к матери и очень редко разговаривала с нею даже по телефону. Разве что когда Арье и Амихай привозили её и бабушку Хану к младшей сестре на шабат, но это бывало очень редко. Её не раз уговаривали и Ренана, и Мория, и Хели, чтобы она помирилась с мамой, с другой стороны, к тому же Мория призывала и Рути, но обе были непреклонны.

***

Бенци взял за обыкновение подолгу молча стоять возле портрета Ноама, висевшего в салоне их дома в Неве-Меирии. К нему неслышно подходила хромающей походкой сильно постаревшая Нехама, и они, молча, обнявшись, сквозь слёзы смотрели на дорогое лицо на портрете.

Шилат училась в ульпене. Она и раньше была довольно замкнутой и нелюдимой девочкой, по-прежнему у неё почти не было подруг. Совершенно неожиданно она очень подружилась с появившейся в их классе ульпены сестрёнкой Нахуми Лиорой. В свободное время они обе помогали в частном садике мишпахтоне, куда в своё время носили Бухи. Кроме того, много времени она продолжала заниматься с Бухи, который очень подрос и превратился в живого, непоседливого и капризного ребёнка. Вот в ком Бенци находил утешение и отраду после пережитого кошмара. Нехаме её натура не давала такой отдушины, она целиком погрузилась в свою неизбывную боль, из которой её так и не смогли вывести ни муж, ни родители, ни дети, ни братья и сёстры. И так продолжалось, пока не родился внук Элиноам, первенец Ренаны и Ирми…

Жизнь постепенно возвращалась к рутине…

FINAL. ЗАВТРА

Ширли и Реувен Так прошло, пробежало, пронеслось, протащилось время – дни, недели, месяцы…

Которые незаметно сложились в три с половиной года…

В один прекрасный день тусклую и печальную рутину существования Рути и её матери, старой больной Ханы, взорвал Цвика Магидович. Придя в их маленькую квартирку, он с порога объявил: "Ширли выходит замуж!" – "Да? И за кого же?" – с деланным безразличием сквозь зубы процедила Рути, только мельком глянув на племянника, очень вытянувшегося и похорошевшего за последнее время: он чем-то напомнил ей её близнецов, и это причиняло боль. – "За Реувена Дорона! – удивлённо отвечал Цвика.

– Это вся Неве-Меирия знает! Они и работают вместе… в студии музыкальных компьютерных фильмов при фирме "Ноам"! Она, наконец-то, ответила ему согласием…

Он, правда, должен будет идти в армию, когда отсрочка кончится…" – "Какая ещё отсрочка? Он что, больной?" – "Он заканчивает йешиву, параллельно получает специальность "видеорепортаж, журналистика", там дают отсрочку – до окончания курса. Наверно, это выйдет через полгода после свадьбы… – смутился Цвика и поспешил перевести разговор на другое: – А Ширли, вы же знаете, после ширут-леуми поступила и уже заканчивает художественный колледж, компьютерная графика и анимации". – "Спасибо австралийским родным: Яэль, сестра Мотеле, помогла, да и дедушка Майк хорошо подкидывает. Я бы не смогла – с моих-то доходов! А папа…

Как он хотел, чтобы она в Австралии училась…" – всхлипнула Рути. Хана глянула на дочь и покачала головой. Цвика между тем продолжал: "На студии "Ноам" уже пару фильмов поставили по её сценариям и анимациям!" – "Да-а… Ничего не скажешь, она у нас талантлива! Такую я вырастила доченьку… Вот только…

Быстро же она забыла своего любимого, из-за которого нашу семью порушила…" – "О чём ты, Рути!" – воскликнула дрожащим голосом старенькая Хана. – "Ну, как же!

Ради него она из дома сбежала, нас знать не захотела… Мотеле так по ней тосковал, может, из-за этого и сердце себе надорвал… А прошло каких-то несколько лет, и всё – уже другому в объятья кидается! Я своего Мотеле, – глаза Рути наполнились слезами, в голосе зазвенели слёзы, – никогда не забуду! И никто мне не нужен! Я могла выйти замуж за этого… хотя бы мальчиков вернуть! – и неожиданно истерически закричала: – Но я – нет!.. Я верна Мотеле! На всю оставшуюся жизнь!.." Цвика, опешив, смотрел на тётушку: "Ну, если для тебя это такая травма… Прости, я честно не знал…" – тихо заговорил парень. – "Во-первых, дочь, успокойся! – неожиданно строго и сухо почти приказала Хана; Рути тут же замолкла и сникла. – Ты никогда не могла выйти замуж "за этого"! Это, кроме всего прочего, было бы преступлением перед памятью Моти – со всех точек зрения. И мальчиков ты бы всё равно не вернула, они давно ушли из семьи, и началось это, когда они посмели избить… Ноама… в первый раз… – почти неслышно прошелестела старушка, и её глаза наполнились слезами. – Мы ничего папе (зихроно ле-враха!) не говорили о том, какими стали твои мальчики. А Ширли – это совсем другое дело! Чего ты хочешь от неё? Мы все её очень полюбили: ласковая, мягкая, воспитанная… Вон, Цвикеле скажет! Твоих мальчиков мне ещё не довелось увидеть… – старушка вздохнула. – Вообще-то ты бы тоже могла попробовать устроить свою жизнь. Твоя верность покойному мужу достойна всяческого уважения… Беседер… Твоё дело! Но требовать того же от молодой девушки, у которой вся жизнь впереди? Ты что, дорогая моя? Ей же тогда 17-и не было!.. Она не может не утешиться со временем, ей нужно идти дальше, устроить жизнь, выйти замуж, родить детей! Как я понимаю, девочка сделала достойный выбор – со всех точек зрения!" – "Ага!.. Если учесть, что их отца… подозревали в причастности к смерти её отца!" – сквозь злые слёзы снова закричала Рути. – "Если уж начистоту, то… Это наши Галь и Гай… подозреваются в причастности к смерти сына Бенци… – заплакала старушка. – И если нашу девочку они принимают, будь счастлива! Вспомни: Нехама была твоей подругой! Она пережила такое страшное несчастье, что никому не дай Б-г! Галь и Гай, ещё, может, даст Б-г, вернутся, а её первенца не вернёшь…" Старушка помолчала, потом заговорила снова: "Мория рассказывала, что Нехама сейчас все силы, всю душу отдаёт внуку, сыну Ренаны. И Бенци тоже…" – "Он работает на фирме Ирми, а ещё у себя в саду возится… – вставил Цвика. – А малыш у Ренаны какой хорошенький! Я видел: волосики кудрявые, светлые, как у отца, а глаза – большие, чёрные – как у Ноама… Лицом на Доронов похож, щёчками!.." – "И назвали, небось, Ноамом?" – осведомилась Рути. – "Не совсем… Элиноам!" – с важным видом откликнулся парень. – "А-а-а! Ну, и слава Б-гу…" Старая Хана пристально посмотрела на угрюмое, сильно расплывшееся и постаревшее лицо дочери в рамке растрёпанных седых волос, к которому она никак не могла привыкнуть – она же помнила её совсем не такой! – и ничего не сказала. "Ладно, Цвикеле, спасибо за радостное сообщение. Держи нас в курсе дела… Я думаю, – деловито заметила Хана, обернувшись к Рути, – нам с тобой надо поехать к Доронам… А то как-то не очень хорошо… Не по-человечески!" – "Ну, подумаем… Они нас не спешат приглашать…" – уклонилась от ответа Рути.