Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт

• Название: Отцы Ели Кислый Виноград. Третий Лабиринт
• Автор: Фаня Шифман
• Жанр: Фэнтези

Отцы ели кислый виноград Цветомузыкальные сны многовитковой Ракушки в трёх лабиринтах

---

Теперь нам всем придётся покинуть этот дом и скрываться… А жаль – это место было для нас очень удобным… Ребята ещё не закончили работу, совсем немного осталось". Ренана бессильно плюхнулась на диван и, сжавшись в комок, забилась в угол.

Ноам мрачно глянул на сестру и на братьев и с трудом выговорил: "Получается, только я ещё не в розыске…" – "Погоди, досмотрим передачу до самого конца. Не забудь – что братишки Ширли спят и видят добраться до твоего горла…"

***

Передача продолжалась. Офелия заговорила более спокойно: "Вернёмся к Турниру.

Как известно, сыновья-близнецы антистримера Дорона обвиняются в использовании запрещённых источников звуковой агрессии и проникновения в сознание, послуживших причиной смерти рош-ирия Эрании!.." Офелия сделала эффектную паузу, не забыв приложить к глазам салфетку. Затем снова надрывно профанфарировала, направив гневно указующий перст на Бенци: "У нас сведения, что вы, пользуясь доступом к техническим решениям "Лулиании", попытались организовать, – не побоюсь этого слова! – диверсию на Турнире. Список преступлений семьи Дорон столь велик, что тянет на серьёзное тюремное заключение её главы. Об юридических аспектах этого дела мы хотим побеседовать с известным адвокатом адоном Дани Кастахичем".

Камера показала крупным планом генерального директора батальона дубонов и известного адвоката, седоватого и лысоватого мужчину средних лет и весьма респектабельной внешности. Он типичным "мезимотистым" жестом сбил щелчком воображаемую пылинку с рукава и заговорил. Его речь была до того пересыпана юридическими и прочими специальными терминами, что мы её в нашем изложении опускаем. Те немногие, кто смог до конца дослушать это речь, с огромным трудом поняли главную мысль, высказанную Кастахичем в самом конце: "Преступлением является не только преступление, как таковое, но и возможная мотивация его совершения (в чём в данном случае нет, как мы убедились, никаких сомнений), которая может с большой долей вероятности указывать на намерение совершить деяние, которое можно квалифицировать как преступление, а также на возможность такого намерения. Исходя из такого определения преступления, оно, вне всякого сомнения, имело место быть!" Дослушав до конца запутанную фразу, Офелия с улыбкой поблагодарила известного адвоката и гендиректора гвардии дубонов и заключила: "Итак, дорогие зрители, после слов известного адвоката вам должно быть ясно, какого матёрого преступника мы вам сейчас продемонстрировали. Но я хочу вас заверить: граждане Эрании могут спать спокойно! Придёт время – и вся опасная семейка окажется в изоляции! Дурное семя будет выполото из земли Арцены! А ведь я ещё не коснулась того, как эта преступная семейка, и сыновья Дорона в частности, совратили юную наивную девушку из уважаемой элитарной семьи Эрании. Воспользовавшись её наивностью, порочные юнцы Дорон вовлекли её в своё мракобесное окружение, вскружив ей голову. Тем самым они злостно способствовали расколу в упомянутом уважаемом семействе, принесли много горя её близким. Этические соображения не позволяют мне назвать эту семью. Более подробно об этом мы поговорим в следующих моих передачах. Итак, дорогие господа телезрители, наше шоу подошло к концу. С вами была ваша Офелия!

Мой горячий и настойчивый призыв ко всем, кому дорога наша демократия и современная, прогрессивная культура: БУДЬТЕ БДИТЕЛЬНЫ! Не подпускайте фанатиков-антистримеров на пушечный выстрел к учреждениям, несущим нам свет прогресса и струи подобающей цветовой гаммы, символом которой в настоящее время стала открывшаяся на месте эранийского Парка "Цедефошрия"!" На экране началось убыстряющееся колыхание драпировок, которое плавно перешло в хаотические пляски заполнивших всё пространство студии спиралей и перекрученных эллипсов под громкое скандирование всего состава группы "Шавшевет": "Позор главарю антистримеров Бенциону Дорону! Изолировать преступную семейку от общества! Позор! Позор! Позор! Долой фиолетовых подстрекателей! Да здравствует наша родная струя подобающей цветовой гаммы! Да здравствует "Цедефошрия"! Все-все-все – в "ЦЕ-ДЕ-ФО-Ш-Ш-ШРИ-Ю-Ю-Ю"!"

***

Когда на экран выпрыгнула традиционная заставка окончания ОФЕЛЬ-ШОУ, Ноам не сразу вышел из оцепенения. Он долго и внимательно смотрел на сестру, потом на братьев и медленно произнёс: "Что ж, мы теперь знаем… приблизительно, конечно… где наш папа, и что они задумали. Что будем делать?" – "Прежде всего, надо отсюда смываться", – твёрдо сказал Ирми. Шмулик и Рувик в один голос заявили: "Теперь мы знаем, что папа где-то в Эрании. Значит, мы должны его разыскать… Иначе мы себе никогда не простим…" На их лицах была написана такая решимость, что Ирми понял: их непросто будет остановить. Он помолчал, потом каким-то не своим голосом произнёс: "О-кей… В любом случае надо сперва выбраться, здесь мы ничего не высидим…" – "Выбраться из Меирии…" – уточнил Ноам. – "А я именно это и имею в виду! У девочек почти всё готово… Или?.." Ренана мрачно кивнула:

"Пару швов осталось… И парички…" – "Давайте, заканчивайте, а потом… мы все должны идти спать… Завтра нам придётся очень рано вставать. Уходить будем на рассвете…"

***

После ОФЕЛЬ-ШОУ, отправив мальчиков спать (девочки заперлись у себя и спешно заканчивали костюмы и парики), Ирми и Ноам заперлись в студии большого угава, где несколько последних недель мальчишки энергично занимались его освоением.

Ирми надеялся, что Гилад и Ронен появятся этой ночью, но они не появились.

Связаться с ними не удавалось уже несколько дней, за которые произошло столько серьёзных событий. Ирми серьёзно беспокоился за них, зная, что дубоны шастают по Меирии, прочёсывая дома замеченных "в антистримерской деятельности". Так, одним из первых был арестован Арье, чей первенец числился в розыске как "соучастник бандитской группировки "Типуль Нимрац". Гилад и Ронен с самого начала противодействовали силонокуллу в самой яркой форме, то есть занимались откровенной "антистримерской враждебной пропагандой".

Ребята проверяли все имеющиеся в наличии ницафоны и тихо переговаривались. Ирми медленно проговорил: "Большой угав в принципе должен защищать от колпакований и ораковений." – "Но работа ещё не закончена… считай – прервана", – напомнил Ноам. – "Да… Сейчас мы "зачехлили" (создав "свободный от силонокулла пузырь") только небольшое пространство – вокруг нашего дома и на несколько метров вокруг.

Как знать, может, ещё немножко – и удалось бы всю Меирию расчистить. Но нам не оставили выбора…" Ноам мрачно кивнул: "Братишки рвутся в бой, искать папу!..

Надо немедленно их выводить отсюда… Иначе нас всех накроют и заметут!" – "И это говоришь ты, оптимист неисправимый? – усмехнулся Ирми. – По правде говоря, и я опасаюсь того же. С одной стороны, работы пошли в таком темпе и начали давать такие результаты, что и мне показалось – нет для нас лучшего убежища, чем этот дом! Но то, что их щупальца добрались досюда с помощью телепередачи, настораживает!" – "Конечно! Кроме того… Как будто что-то мешает фанфаризаторам вспомнить, что когда-то тут жили злостные антистримеры!" – "В том-то и дело…" – "Это же наша Меирия, мы здесь родились, жили…" – с грустью тихо произнёс Ноам, поникнув.

Ирми с сочувствием смотрел на его длинный искривлённый нос, голова опущена низко, и красивых выразительных глаз не видно. Неожиданно Ирми подумал о тщательно скрываемой душевной проблеме Ноама. С тех пор, как в жизнь Доронов вошла Ширли, парень начал стесняться своего сломанного носа, переживал и даже считал себя уродом. Он опасался, что не может нравиться Ширли, в которую влюбился с первого взгляда. Его поведение не могло не породить ответных мучительных сомнений у робкой девушки. Ирми тряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли, и отвернулся.

Потом медленно проговорил: "Надо непременно связаться с Максимом и Хели. Я больше не могу рисковать и появляться у них в убежище. Они скрываются в Эрании, под самым носом у фанфаразматиков. Придётся связываться по ницафону, Макс что-нибудь придумает!" Ноам печально повторил: "Жаль уходить отсюда… Но сейчас… Сам понимаешь: папа…" – "За себя бы я меньше опасался! Но я боюсь за вас, Доронов – знаешь же, в чём каждого из вас обвиняют!" – "Угу…" – "Я скажу Максиму с ребятами, чтобы занялись поисками в Эрании… Пусть ищут Бенци, Гиди, Арье, детей Магидовичей, Гилада и Ронена… Мальчики везде крутятся, их не знают, они вне подозрений… Ты же видел их! Двое из них гиюр прошли… Настоящий, а не "самоварный"!" – выговорив хриплым голосом эту фразу, Ирми густо покраснел. Ноам с любопытством на него глянул, но ничего не сказал.

"Я не очень уверен, что будет просто выбраться через лабиринты и тупики, сплетённые на месте нашей Меирии! Надо ещё суметь не заблудиться и проскочить!" – "У нас ницафоны, у Шмулона и Цвики угавы… – неуверенно ответил Ноам, – думаю, они могли бы быть и защитой, и компасом…" – "Меня, Ноам, очень насторожила эта передача… – сердито заговорил Ирми. – Значит, где-то наша защита оказалась пробитой…" – "Нет худа без добра: зато мы узнали о судьбе папы и о том, что нам всем грозит!" – откликнулся Ноам. – "Ладно, решено: поутру выходим… – припечатал Ирми ладонью стол. – Я буду держать постоянную связь с ребятами, канал уже наметился…" Сквозь лабиринты…