Фаня Шифман - Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт

• Название: Отцы Ели Кислый Виноград. Первый лабиринт
• Автор: Фаня Шифман
• Жанр: Фэнтези

Отцы ели кислый виноград Цветомузыкальные сны многовитковой Ракушки в трёх лабиринтах

---

Это новое течение, оно как раз вписывается в струю подобающей цветовой гаммы!

Понимаешь, что это значит?" Бенци удивлённо поднял брови, Ирми с Максимом пожали плечами и с усмешкой переглянулись, но Зяма ничего этого не замечал, или не хотел замечать.

Он с важностью продолжал, чуть не захлёбываясь от возбуждения: "Ты бы видел, как на неё реагировали молодые элитарии из Далета и Алеф-Цафона! Надо было видеть, как они себя вели! На мой непросвещённый взгляд, слишком разнузданно… Они это называют – раскованно!.. Но… я полагаю, мы просто чего-то не понимаем… Может, это новый раскованный стиль поведения второго-третьего поколения свободных от всяческих галутных комплексов людей!.. Надо бы постараться понять эту молодёжь, приблизиться бы к ним!.." – "А может, лучше постараться их приблизить к нам?" Зяма повысил голос и продолжал возбуждённо частить: "Но они же не хотят!.. Кто-то ведь должен бы положить начало шагам навстречу… Вот я и решил… И Тим – тут он резко понизил голос: – очень просил… Он как-то обмолвился, что ему было бы неприятно, если бы его сотрудники, игнорируя "Цедефошрию", ходили в "Цлилей Рина", которую ругает геверет Офелия! Он прав! Мы создали "Цедефошрию", значит, нам уж никак не подобало бы её игнорировать…" Бенци покачал головой, тихо поясняя Ирми и Максиму: "Цедефошрия" – это Ракушка счастья, то есть по определению что-то ограниченное и… некошерное… – затем повернулся к Зяме: "Ладно, Ликуктус! Кушай, давай!.. Тут вкусно готовят! Правда, Ренана?" – он обернулся к дочери и чуть заметно подмигнул друзьям.

***

У входа в Парк на скамейке сидела Рути, а рядом с нею, положив ей голову на колени, сладко спала Ширли.

Подошли Моти и близнецы. Рути вопросительно глянула на мужа, и он ответил на её немой вопрос, устало проговорив: "Слава Б-гу! Эта вакханалия для нас, – подчеркнув эти слова: – закончилась! А там действо ещё продолжается… Уф-ф-ф!..

Еле увёл наших сыновей оттуда…" – "А что это было?" На это ей ответил Галь, по её мнению, чересчур возбуждённым тоном: "Мам, раз уж daddy не понял…" Тут Моти резко оборвал мальчика: "Я тебе уже сказал, чтобы ты не называл меня так! Мы сейчас не в Австралии!" Смутно он догадывался, что ему неприятно, что сын так его называет только потому, что так говорит Тим, но не хотел заострять на этом своё внимание. Галь виновато потупился: "Ну, прости, не буду… – и снова возбуждённо заговорил: – Ты себе не представляешь, мама, что это за сила! Ты понимаешь? Эта музыка выше мелодий, ритма и прочей ерунды! Полнейшая безграничность и бесконечность!" Рути осведомилась холодновато-удивлённым тоном:

"То есть как? – музыка выше мелодий, ритма и прочей, как ты называешь, ерунды?" – "А вот так!!! Мелодия ограничивает восприятие. А ритм – это вообще оковы! Ты почитай, что пишет об этом Офелия! А силонокулл – наоборот: безгранично расширяет восприятие! В этой музыке всё: и космическая мощь, и бесконечность пространства, в котором всё едино, все имеет смысл – и одновременно не имеет его!" Тут уж Моти решился перебить сына: "Вот именно: не имеет никакого смысла то штукарство, что эти странные типы нам сейчас выдали. Представь себе, Рути: один… по имени Куку… понимаешь?.. э-э-э… Бакбукини… всё время со страшной силой бьёт бутылки! Много-много бутылок!.. – рассказывая об этом, он устало плюхнулся на скамейку рядом со спящей Ширли, -…а другой, которого нам представили – сахиб Ад-Малек… играет на электронном гибриде электропилы с электродрелью – и звук соответствующий. Это у них называется музыка? А наша жутко гениальная Офелия Тишкер им поёт гимны и оды слагает! У неё это оч-ч-чень складно выходит, куда как доступнее, нежели объекты её описаний… Ну, естественно, Тим… э-э-э… за нею повторяет, а наши умные сыновья – за Тимом…" Рути вполголоса прошелестела: "Ад-Малек… – странное имя… Неудивительно, что Туми повторяет за Офелией Тишкер все её… Не знаю, как назвать поприличнее… Только бы наши сыновья не повторяли…" Моти укоризненно и с горечью покачал головой: "То-то и беда, что повторяют!.." Но мальчики не слышали беседы родителей, они наперебой упивались воспоминаниями о концерте.

Моти, вставая со скамейки, чётко и резко проговорил: "В общем, мальчики, как вы хотите, но в ближайшее время я вам не советую посещать "Цедефошрию", особенно такие концерты. Вот подрастёте – и на здоровье… А пока… Моей же ноги на этих концертах не будет! Когда у меня есть время для музыки, я хочу получить удовольствие, но не удар по мозгам и нервам!.. Между прочим, – он повернул голову к жене: – этот жуткий силонофон, из которого непонятно, как он звуки извлекает… в общем, он берёт вовсе не повышенной громкостью, а… не знаю даже, как сказать… Я попытался проанализировать: громкость как раз там не такая уж сумасшедшая, он звучит… как бы это поточнее выразить… негромко, как бы обволакивающе, вкрадчиво… даже не влезает в тебя, а – проскальзывает в самое нутро, как червем каким-то, ужом…" – "Не волнуйся, если у него появятся подражатели, они постараются достичь нужного им эффекта именно громкостью…" – тихо и опасливо заметила Рути. – "Да, подражатели – это почти всегда карикатура на оригинал…" Рути погладила спящую Ширли и ласково прошелестела: "Доченька, папа с мальчиками пришли, мы домой едем!" Девочка, вздрогнув, подняла голову, сонно щурясь.

"Ну, а у вас как было?" – наконец, спросил Моти. – "Как всегда, хорошо и приятно…

Ширли потанцевала с ровесниками, а я посидела, поглазела на весёлых, радостных детей, послушала очень приятные мелодии песен, потом мы пошли в "Шоко-Мамтоко".

Ну, как и собирались. Никаких неожиданностей… Ах, да… В кондитерской, когда мы уже доедали, и Ширли устало ковыряла ложкой в бокале, к нам за столик подсели Нехама и две её дочки – одна постарше Ширли, крупная, полненькая такая… другая маленькая, 5 или 6 лет. Я почему-то думала, что у них первенец сын…" – "Ну, да, он старше наших мальчиков. А как Нехама?.. А где Бенци и остальное потомство?" – "Нехама сказала, что Бенци и мальчики ещё в "Цлилей Рина", а её девочки затащили сюда, особенно малышка тянула, захотелось шоколад со взбитыми сливками, боялась, что кончится или кафе закроют… Нехама всё такая же худенькая и стройная…

Пятерых родила…" – и Рути, которая с молодости очень переживала из-за своей полноты, вздохнула. Помолчав, она снова заговорила: "Вот ей бы брюки очень подошли, а она… – и вдруг оживилась: – И знаешь, на них, на троих, и на малышке тоже, сарафаны-джинс с прекрасной вышивкой. Я только успела подумать, какие дорогие вещи они носят, и даже малышке покупают дорогое. А Нехама, словно мои мысли угадала, тут же поведала мне: и сшила, и вышила эти сарафаны старшая девочка. Её свекровь, – известная в Меирии мастерица… А я и не знала, что знаменитая геверет Шошана – мама Бенци! Мне-то в молодости дорого было у неё одеваться, я её и не видела ни разу… на их свадьбе – впервые. Вот она и научила внучку всему, что умеет сама. Девочка и шьёт, и вышивает для себя, мамы и сестры, вяжет отцу, братьям. А как она похожа на Бенци! Ты бы видел! Такие же огромные сверкающие глазищи, только без очков, и волосы почти такие же, только в пышную косу заплетённые, а не лохматой гривой. У меня, помнишь, была такая же коса, только светло-русая. Если бы не полненькая и не эта рыжая коса, то… настоящая юная ведьмочка. Правда, добрая ведьмочка. Слишком бойкая девчонка, не чета нашей нежной и тихой Ширли. Нехама говорит: эта девчонка прирождённый командир, братьями, особенно близнецами, которые на полтора года младше неё, командует так, что родителям то и дело приходится её одёргивать. Даже были случаи, что давала им тумаков, а те боялись её больше, чем отца. Я так поняла, что Нехама не очень довольна такой не девчоночьей активностью своей дочери.

Представляешь, Ширли даже не захотела с нею знакомиться!.. Наверно, застеснялась, или от усталости. А маленькая – ну, просто копия Нехамы, только что светленькая, как бабушка Ривка. Красивая девочка…" Моти ласково прикоснулся к руке жены: "Ну, пошли к машине…" Спустя несколько минут, когда машина, тихо шурша шинами по запылённому асфальту, неслась по проспекту, Моти услышал, как Галь пробормотал сонным голосом: "Папа, а ты знаешь, Ад-Малек играл самую гигантскую и самую красивую ракушку, бурей выброшенную на берег, вот что он играл. Поэтому всем и понравилось…" Гай откликнулся таким же сонным голосом: "Ракушка – это самое красивое в мире!"

***

Рассказ Рути о встрече с Нехамой и о младшей дочери Бенци вызвал новую волну воспоминаний. На память пришло, как 6 лет назад на полуденной, раскалённой от летнего зноя шумной улице Эрании он случайно встретился с Бенци.

Моти захлопнул дверь своей новенькой "Субару", привычно проверил, хорошо ли закрыты остальные двери, и направился вдоль по шумной улице. И вдруг увидел своего старого армейского приятеля Бенци, который нёсся навстречу, поглощённый своими мыслями. Его медно-рыжая грива, прикрытая кипой, полыхала огненной короной под яркими солнечными лучами. На его добродушном лице, всё так же напоминающем лик улыбающегося льва, лежала печать усталости и забот.