Юлиана Суренова - Книга 3_Город богов

• Название: Книга 3_Город богов
• Автор: Юлиана Суренова
• Жанр: Фэнтези

---

– Мое имя Бур, и я из семьи…

– Нам нет никакого дела до твоих родственников! – мужчина был не в силах думать ни о чем, кроме того, что, пока он тут, бездействуя, разговаривает с этим оборванцем, его дочери может угрожать беда. Поэтому он даже не заметил, что переступил общепринятую грань приличия в разговоре с жителем города. Впрочем, в этот момент подобная мысль не тревожила никого из караванщиков. Им и так было о чем беспокоиться.

Чужак, скривившись, болезненно усмехнулся.

Бур хотел уже было махнуть на все рукой и уйти восвояси, подальше от этих неблагодарных торговцев. Однако, почувствовав, как напряглась ладонь Лики, сжимавшая его руку, вспомнив, что помощь нужна не только Сати и Ри, но и Ларсу, он заставил свою ущемленную гордость – дикую, своенравную собаку, вместо того, чтобы скалить пасть, огрызаясь в ответ на оскорбление, поджать хвост, скрывшись до поры на дальних задворках души.

– Совет у нас все равно ничего не решает, – негромко проговорил он, открывая чужакам то, что осознавала весьма незначительная часть из жителей города. – Магом – вот единоличный властитель. А ему ни к чему золото, зато зачем-то очень понадобились ваши ребята. Может быть, из-за того, что они знают, – он искоса глянул на хозяина каравана, которому показалось, что во взгляде чужака было не только любопытство.

Глаза юноши словно говорили караванщику: "Мы оба понимаем, что другому известно куда больше, чем он говорит, но молчим, ибо эти знания – не для ушей непосвященных".

– Да что могут знать дети! – воскликнула Рани, однако, спустя миг, встретившись взглядом с Евсеем, вынуждена была, вспомнив, что с недавних пор ее мальчик стал помощником летописца, пробормотать: – Хотя, оно конечно… – женщина тяжело вздохнула. На ее лицо, которое уже начало было проясняться после известия о том, что сын нашелся, вновь набежала тень. Глаза лихорадочно заблестели, губы чуть приоткрылись. Было видно, что ее мысли мечутся из стороны в сторону, как встревоженный странным звуком зверь, предчувствующий беду, но не видящий ее, никак не могущий ее найти…

– Вот что, – Атен провел рукой по бороде, приглаживая ее: – Расходитесь-ка все…

Я сам поговорю с горожанами…

– Но мы хотим знать! Всю правду, а не ее часть! – решительно возразить Вал.

– Это касается наших детей! – поспешила поддержать его Рани.

– Чужак уже рассказал вам все, что знал.

– Тогда зачем спрашивать вновь, когда от пересказов суть не изменится? – все собравшиеся заговорили в один голос, так что было нельзя ничего разобрать, за исключением разве что обрывчатых фраз. Всем своим видом караванщики показывали: это как раз тот случай, когда вопрос надо решать всем вместе.

Атен не ожидал столь яростного сопротивления. В растерянности, он, повернулся к брату.

"Горожанин что-то знает, – читалось в его глазах, – но не хочет говорить всем, видя, что мы скрываем правду, причем не только от чужаков, но и от своих, – он чуть наклонил голову, – вообще-то караванщики правы: это дело всех. Мы должны рассказать…" И хотя Евсей не мог прочесть его мысли, не обладая даром, но основное он понял и так: "Нет! – его лицо было твердым, решительным. Помощник качнул головой, отметая все сомнения. – Ни за что!" Атен оглянулся на своих людей, стоявших рядом в настороженном молчании, ожидая, что решат хозяева каравана.

"Как нам убедить их довериться? – не говоря ни слова спрашивал он брата. – Ведь мы, скрывая столь важные знания, сами отказываем им в доверии?" "Сделай что-нибудь! Придумай! Прикажи!" И тут к ним подошел Шамаш. В первый миг Атен встрепенулся, бросился к повелителю небес, веря, что Он сейчас одним словом разрешит все проблемы. Однако уже спустя мгновение ему в голову пришла мысль, заставившая отшатнуться, побледнев, как снежное полотно:

"Если Он узнает, что наши дети в опасности, то забудет о данном слове, бросится их спасать. И тогда… Даже небожители не знают, что тогда произойдет, ведь никто не может предугадать результат битвы повелителя небес и хозяйки подземного мира!" Тем временем Шамаш скользнул взглядом по караванщикам, на миг задержался на лицах чужаков, затем чуть склонил голову.

– Уже поздно, – тихим, шуршавшим как ветер по снегу голосом проговорил он. – Возвращайтесь к своим повозкам.

Никто не осмелился Ему возразить, даже Рани и Вал, и, склонившись на миг в поклоне, соединившем в себе почтительность и покорство, поспешно ушли, исполняя волю своего божества. Караванщики, наконец, вздохнули с облегчением, оставляя позади все страхи и сомнения, уверенные, что раз за дело взялся бог солнца, то уже очень скоро все разрешится, к их немалой радости дети вернутся в свои семьи, нависшие над их головами неприятности развеются, небо вновь станет чистым и безоблачным…

Колдун проводил их долгим пристальным взглядом. Он стоял, скрестив руки перед грудью, о чем-то думая.

Вздохнув, Атен перевел взгляд на горожанина, который во все глаза смотрел на Шамаша.

Бур был не в силах сдержать душевного трепета. "Это действительно бог, великий повелитель небес!" – вновь и вновь мысленно повторял он, всякий раз со все большим и большим воодушевлением.

– Господин… – прошептал он, готовый пасть перед Ним ниц. Так бы он и сделал, если бы Шамаш не удержал его.

– Не надо, – проговорил наделенный даром, предостерегающе взмахнув рукой. Он тоже с интересом взглянул на горожан, однако ни о чем не спрашивал, зная все и так.

– Мы… – неуверенно начал Атен. – Кхм, – караванщик кашлянул, толи привлекая к себе внимание, толи просто прочищая горло, – мы можем поговорить в командной повозке…

Шамаш едва заметно качнул головой:

– Здесь следует не говорить, а действовать, – на миг он перевел взгляд с горожанина на его спутницу, а затем повернулся к караванщикам.

Он молчал, словно ждал от них чего-то.

Братья переглянулись.

– Конечно, мы выкупим их, – спустя несколько мгновений тягостного молчания проговорил Атен, – однако в этом деле лучше не торопиться, нужно дождаться, пока горожане первые предложат…

– Прости меня, но ты говоришь ерунду, – глядя хозяину каравана прямо в глаза, произнес Шамаш. – Какой выкуп? Ты ведь сам понимаешь, что золото здесь совсем ни при чем.

– Это все, что мы можем сделать, – хмуро проговорил Евсей.

– Вы – может быть! – в его голосе зазвучал вызов.

– Ты дал слово! – напомнил ему летописец.

Шамаш продолжал смотреть на караванщика. Его взгляд стал тяжел и пронзителен. С каждым новым мигом от него все сильнее и сильнее веяло холодом.

Наконец, осуждающе качнув головой, он повернулся, собираясь уйти.

– Постой! – не выдержав, воскликнул Евсей. Сорвавшись со своего места, он подскочил к Шамашу, остановился перед ним, преграждая дорогу. – Мы… Мы должны поступать именно так, и никак иначе! Пойми, прошу Тебя! – в его голосе, глазах была мольба. – Этот город… – спустя мгновение напряженного молчания, продолжал он. – За все время пути я ни разу не был в более злом месте. Кажется, что над ним навис плащ Губителя…

– Почему же, чувствуя это, ты выбираешь бездействие? – тихим, полным печали голосом спросил Шамаш. Он остановил караванщика быстрым взмахом руки, едва почувствовав, что тот собирается заговорить вновь. – Не надо, не отвечай. Я знаю все, что ты скажешь… – он скользнул взглядом по горожанам, с жадностью и трепетом ловившим каждое его слово. – Ни к чему вновь спорить, тем более перед лицом чужаков, которым не известно и части правды…

– Но мы знаем! – с жаром, не сводя с небожителя взгляда лихорадочно блестевших глаз, воскликнул Бур. – Керха – город госпожи Кигаль, и…

– Как небожителю может принадлежать что-то на земле? – колдун скептически хмыкнул.

– Но… – горожанин растерялся. Он не знал, что сказать. В сущности, он был даже не в силах понять слов повелителя небес, когда, если видеть в них лишь то, что они несли в своем первом смысле, оказывалось, что бог солнца не верит… не верит в небожителей!

Душа Бура металась, не находя ответа, забыв о покое. Юноша обратил взор на караванщиков. Евсей качнул головой.

– Позволь нам верить нашей верой, – проговорил он, обращаясь к Шамашу, но глядя при этом в сторону, скрывая ото всех свою боль.

– Разве можно помешать человеку совершить те ошибки, которые были ему суждены? – грустно молвил тот. – Это ваш мир, – он огляделся вокруг, сжал губы в тонкую бледную нить горизонта, нахмурился, разглядев в отсветах заката, породивших длинные мрачные тени, нечто, предвещавшее ужасные беды.

Он молчал, не до конца понимая, что движет его спутниками. Конечно, можно было бы все свалить на слепую веру, столь яркую, яростную, что ее пламень затмил белый свет, ослепил глаза, сжигая в святом костре душу. Но возможна ли в мире такая сильная вера? И если да, может ли она гореть не краткий миг, а целый век, не угасая под порывами ветров, не трепеща в сомнениях и страхах? А что если это и не вера вовсе, а уверенность, основанная на предчувствии, которым столь щедро награждает своих детей эта несчастная умирающая земля в надежде, что это спасет не только их, но и ее?