Китлинский - Клан – моё государство 3.

• Название: Клан – моё государство 3.
• Автор: Китлинский
• Жанр: Современная проза

---

– Сначала едим. Потом осмотрим окрестности с крыши. Ты свой немецкий цейс не пропил?

– Ты что!!?- воскликнул Игорь, с нотками ужаса в голосе.- Такую вещь я пропить не могу. Завещал положить с собой в гроб. Подарок одного старенького, но мёртвого генерала вермахта.

– Дальше пойдём смотреть посёлок. Если дашь свой мотоцикл, то поедем, а нет, пешком двинем,- у Игоря был мотоцикл "Урал" с коляской, техника считавшаяся в этих местах наилучшим средством передвижения летом, ну, кроме моторных лодок, на реке ведь жили. Автомашины не котировались и популярностью не пользовались.

– Так и быть, дам,- согласился Игорь,- но горючка своя. Лады!?

– Лады!- Сашка улыбнулся и мотнул головой.

Про бензин было сказано не случайно. Когда два дня назад жена просила Игоря завезти её в соседней посёлок, то Игорь, которому было лень туда тащиться, сослался на его отсутствие и супруга поехала проведывать внуков техничкой. Техничкой звали в посёлке грузовой ЗИЛ-130, возивший рабочих на смену. Он был крыт брезентом. Имевшийся в посёлке автобус не ходил уже три года. Поизносился. Вот на техничке и пришлось трястись сорок километров старой женщине, так как дорога была только названием, как таковая она отсутствовала.

Из сортира появился Вильям, хмыкнув, сказал:

– Местный быт оригинален.

– Держи!- Сашка вручил ему полотенце и сам двинулся в туалет.

Неожиданно даже для Сашки жена Игоря, ненавидевшая спиртное лютой ненавистью и отдавшая всю свою жизнь в борьбе со слабостью мужа, так и не одержав победы, выставила на стол графинчик. Игорь и Сашка переглянулись.

– Что коситесь?- заметив это, произнесла она.- Ох, и порода же у вас!! Ладно уж, пейте. В кои веки в гости бродяга этот пришёл бездомный,- она ласково потрепала Сашку по голове.- Чай не чужой. Но ты!- она посмотрела со злостью в глазах на мужа,- имей в виду. Будешь бельё полоскать сегодня. Я к тебе в прачки не нанималась.

– Всё, всё, мать! Будет сделано,- хватая графинчик и разливая, пообещал Игорь, пока она не передумала.

Быстро управившись с едой, они влезли на конек крыши. Игорь взял с собой бинокль в большом деревянном, обитым кожей, футляре, который давал тридцатидвукратное увеличение. Погода была сто на сто километров или, как говорят в народе, от горизонта до горизонта. Смотрели по очереди. Пока один глядел, двое пили, закусывая салом с хлебом и зелёным луком. После каждого просмотра Вильям произносил: "УХ!", а после выпитой стопки: "Хорошо". Когда приговорили две бутылки, слезли, выкатили из гаражика мотоцикл и Сашка, прихватив пустую канистру, ушёл к соседу брать в долг бензин.

Игорь и Вильям остались вдвоём.

– Вот так Илья и живём,- хлопнув по сиденью мотоцикла, сказал Игорь.

– Тяжело,- ответил Вильям неопределённо.

– Что тяжело?- переспросил Игорь.

– Много пить,- Вильям был уже навеселе.

– Это зависит от привычки. Побродишь с Санькой, поймёшь, что пить это отдых.

Вернулся Сашка. Подходя, крикнул брату:

– Воронку достань, а то Федосыч полную мне вбухал.

Мотоцикл завелся с первого прокрута.

– Фирма!- одобрительно сказал Игорь.

– Шаражка!- не согласился Сашка.- Дай парочку пустых мешков под картошку. Штук шесть, если есть,- Игорь притащил из сеней кипу пустых мешков, перетянутых шпагатом.

– Держи!- он бросил их в коляску.- Пойду полоскать бельё, раз нарвался.

– Садись, Вильям,- Сашка показал на сиденье позади себя.- Помчимся собирать дань, заодно покажу весь посёлок.

– Дань это что?- усаживаясь, спросил Вильям.

– Дань это дань,- трогаясь, крикнул Сашка.- Скоро садить надо. Мы в тайге копаем огороды. Тут всё растёт.

Они ехали по дороге, тянувшейся через весь посёлок, заворачивая к домам, где Сашка отдавал пустые мешки. На встречу выходили степенные мужички, они жали Вильяму руку, коротко обнимали Сашку, перекидывались короткими фразами и уходили.

– Александр!- толкнув Сашку в бок, прокричал Вильям.- Где русская гостеприимность. Почему никто не приглашает в дом?

– К кому захотим, сами зайдём. Не принято у нас тут приглашать. Все знают друг друга с детства. Ходят в гости ежедневно по поводу и без повода,- орал в ответ Сашка, стараясь перекричать свистящий в ушах ветер.

Иногда останавливались, встретив кого-то, прямо на дороге. Такие остановки были более продолжительны, но и они начинались с рукопожатия, объятий и поцелуев. Так за три часа объехали весь посёлок. На удивление Вильяма посёлок оказался большим, чем представилось Вильяму с крыши. На обратном пути Сашка грузил мешки с картошкой в коляску. Вскоре они перестали помещаться.

– Свои дают,- определил Вильям.

– Потом вернем. Урожай был в том году хороший. Сыпят сколько не жалко. Всё что есть, не сожрут, пропадёт,- пояснил Сашка, выгружая мешки у крайнего домика, расположенного в нижнем течении реки.- Поедем ещё раз. Ночью наши тропники потянутся в тайгу и каждый захватит по полмешка. Кое-что местные оленеводы перекинут по пути.

– Что дашь взамен?

– Без замен. Мне надо и я прихожу и беру. Кто не даст? Тех, кто откажет, нет. Конечно, я знаю, кому и что необходимо и достану. Хоть лекарство, хоть вещь. Дочку или сына в институт устроить и там с жильем определиться,- Сашка замер и мгновение спустя, сказал в ночь:- Акакиевич, чего ты у плетня схоронился? Своих не узнаёшь?!- из-за плетеного заборчика вышел старик.

– Ты, что ль, Сашка? Я по голосу пытаюсь определить, кто приехал. Меня акцент твоего спутника сбил с панталыку,- старик приблизился.

– Это мой друг. Англичанин,- отрекомендовал Сашка, а дед крепко стиснув руку Вильяму, сказал:

– Я на реке был. Вода поднимается. Днём белым в этом году ледоход шурнёт. Двадцать пятого мая. Снега было зимой маловато. Медленно, но копится,- старик ловко ухватил мешок и потащил его в домик, вернувшись, продолжил:- Британец, говоришь! Я с одним британцем сидел в лагере, в Норильске. Том его звали. Фамилии не знаю, не говорил. Его русским именем окрестили. Неплохой был человек, жаль, здоровье имел слабое. Выдержал два года и всё. Скончался,- старик подхватил второй мешок.

– Правда?!- Вильям уставился на Сашку.

– Откуда я знаю?- Сашка пожал плечами.- Раз говорит, значит, правда. Чего врать-то.

– Может американец?- всё не верил Вильям.

– Да ты не сумневайся,- заверил Вильяма возвратившийся старик.- Санька тебе верно сказал. Нет мне смысла тебе врать. Том этот был из Блэкпула. Сидели у нас многие иностранцы. Американцы тоже были. Даже негр один был. Из тех, что когда-то приехали на Донбасс в двадцатых. Была у нас такая история. Немцы были, французы были, всякие были. Лагерь особый. Я туда попал потому, что батянька мой был венгр. Двадцать мне бацнули, вот я к ним и попал.

– Он кто был?- Вильям присел на коляску.

– Механик он был по профессии. Не то на Магнитке, не то где-то рядом с нею на заводах,- ответил старик.

– Коминтерн?- спросил Вильям.

– Нет!- старик махнул рукой.- Коминтерн сидел в другом лагере. Не коммунист. Он по договору монтировал какую-то технику и обучал работе на ней. За что его осудили, не спрашивал. У нас об этом никто не заикался. Умер он от воспаления лёгких. Харч был никудышный, да и одежка хуже некуда, вот и простыл. Тебе сородича жаль, выходит?

– Конечно.

– Мил человек! Всех пожалеть души не хватит. Много их было. Я про этого Тома потому вспомнил, что его нары были от моих через одни, и он меня менял в забое. Там всех на русские имена числили, а они на перекличках на них отзывались. Сильно общаться не было у нас сил. Норма убийственная. Как я выжил сам не пойму и до сих пор не верю. И то мне к слову пришлось видно зря, гляжу тебе про меж глаз это врезало,- старик пожал руку Вильяму выше запястья.- Не тащи в душу. Скорбь эта вечная. Тысячи матерей так и не узнали, где их дети слегли.

– Ничего,- ответил Вильям, пожимая старику руку.- У вас очень страшная страна. Очень.

– Мы её сами боимся, но живём. Куда из неё бежать? Мы со своим горем никому не нужны. У многих злоба на власть до сего дня в одном месте свербит, покоя не даёт, чешется. Сучьи дети,- произнёс старик и следом смачно выматерился.

– Ты, стало быть, совсем слепой стал?- вступил в разговор Сашка, чтобы отрезать лагерную тему.

– Есть малость. Днём нормально, а только сумерки сойдут с небес, слепну что котенок. Всё сливается. Восемь десятков, Сань, а это не хухры-мухры,- старик стал сворачивать самокрутку.

Сашка чиркнул зажигалкой, дал ему прикурить.

– Маху ты дал в своём подсчёте, Акакиевич. Пойдёт река через три дня.

– Ну, тебя!- отмахнулся старик.- Природу, Санька, за сиськи не схватишь. Она рожает в свой срок. Ни раньше, ни позже.

– То, что Луна не к сроку – такое случается. В другом тут всё дело. Последний это год в зимнем бесснежье и летней засухе. Цикл завершился. В эту зиму снег будет валить от брюха, а дожди зарядят с ранней весны до глубокой осени. Беспрестанно. Ничего следующим летом не родит,- Сашка взялся за ручку газа.- Мы ещё одну ходку сделаем,- и завёл двигатель.- Перебери нам килограмм полста в дорогу.