Китлинский - Клан – моё Государство 5

• Название: Клан – моё Государство 5
• Автор: Китлинский
• Жанр: Современная проза

---

– К полной анархии, стало быть, толкаешь.

– Нет, Павел, не к ней! К свободе человека через разум.

– А духовная часть?

– Её нет, её не было, её никогда не будет.

– Тогда что есть твоя посвящённость?

– Это личная мера глубины познания себя самого.

– Погодь! Вы же эту способность используете в личных интересах. Лезете в чужие головы, делаете это без разрешения граждан. Какая же это свобода?

– Ты в школе резал листья деревьев, чтобы увидеть клетчатку под микроскопом?

– Допустим.

– Тебе так разрешили делать эти листики?

– Так другого пути познать истину нет!

– Сам себе ты и ответил.

– Получается, что право залазить и шарить, возведено в ранг посвященного.

– Мы говорим с тобой о разных предметах. Во-первых, не я это придумал. Старые это термины. Во-вторых, не всё есть явь. Когда ты в самом себе, то всё, что там происходит, если кому рассказать, тянет на место в психушке. Чужие мысли может понять лишь тот, кто ходил в самого себя и правильно в самом себе разобрался. Поэтому и говорят, что некто – посвящённый. Кстати, не все посвящённые могут в чужой мозг проникнуть. Там много специфики.

– И далеко ты в самом себе? Дедушка Ло пишет о каких-то "стенах" преодоления и каком-то там свете.

– "Стен" – семь, но может их быть и миллион. Никто из ныне живущих за семь не ходил. Когда-то один сумел это сделать и оставил об этом записи. Вообще-то это и не "стены". Нечто вроде ступеней познания самого себя, своего внутреннего мира.

– И сколько штук ты прошёл?

– Шесть. Сейчас стою у седьмой.

– Что потом? Ну, когда перелезешь?

– Согласно оставленных записей смогу увидеть будущее в пределах отмеренных мне жизнью и безмерно уходить в прошлое.

– Что-то подобное есть в Ведах, кажется. Там полубоги и ложные боги обладали такой способностью.

– Но Единый Великий Лотосостопный Многоликий их убивал. А эта способность была им дарована полубогам, чтобы знали о дате своей смерти и в подтверждение его могущества.

– И ты хочешь с ним драться!!- Павел улыбнулся.

– А у меня нет выбора. Все полубоги, заметь себе, все до единого, вступали с ним в схватку и все погибли. Знали они о смерти своей, но дрались. Среди полубогов не было ни одного струсившего,- Сашка тоже улыбнулся.- Да и вопросы у меня к нему поднакопились.

– Вопросы-то хоть по существу?

– Дак серьёзные.

– И когда ты с ним того?

– Завещание составлю и тронусь.

– Точно психушка плачет,- произнёс Павел.

– Брат! Об этом не говорят, но…, но я его, коль он есть, наебал.

– Вот это мне интересно. Как же ты его поимел?

– Просто. Он обленился, так мне сдаётся. Через полсотни лет ему придётся иметь дело с сотней таких полубогов как я одновременно, а через сто лет с тысячей, а дальше с тьмой. Всерется.

– Дальше что? Ну, если одолеют?

– Наступит достаточный свободный и разумный хаос. Возможно, отменится и третий термодинамики.

– Вечную житуху предлагаешь?

– Не я предлагаю, логика предлагает.

– Ересь всё это, конечно, однако, если б тебя не знал, послал бы куда подалее, а так в глубине души мне что-то говорит, что ты в это веришь,- вдруг серьёзно сказал Павел.- А в этой паскудно-реальной, вот теперь, по твоему концерну, который сотни тысяч кормит, сколько попавших на кладбище в перечне?

– В ближайшей перспективе крови нет. С властями в Москве всё уладили без кровопускания.

– Мало верится!!

– Один был покойник. Только его не мы убили. Хочешь, дам клятву,- предложил Сашка, видя, что Павел его слову не верит.

– Не надо. Если б не кто-то, то твои бы ему башку отвернули. Разве не так?

– Была у меня надежда мирно всё сделать, но уж очень там жирно просили, но кто-то нас опередил и эту жадную задницу грохнул.

– Хорошо. Тетрадку оставлю,- Павел встал.- Мне домой пора. Твоя половина не будет коситься?

– Поворчит малость, как водится, на то она и половина,- Сашка встал, и они покинули летнюю кухню.

Глава 9

– Молодец!!- Лин Ши крепко обнял Сашку.- Молодец! Я уже всё осмотрел.

– Извини, что не встретил, был на шахте лагеря. Сложная проходка,- оправдался Сашка.

– Даже хорошо,- итак узкие прорези глаз Лин Ши совсем сомкнулись.- Ты бы меня прогнал галопом, а так я всё спокойно объехал.

– Как долетел?

– Приехал, приехал! А как? Ну, какая в том разница?! Вот я перед тобой стою, живой и здоровый. Что ещё сказать,- Лин Ши слегка улыбнулся.- Я тебя должен был повидать. Обязательно. Да и на ваших хотел глянуть одним глазком.

– Я рад твоему приезду. Только осенью собирался в Европу, а ты спешил.

– В моём возрасте, Су Ди, уже никуда не спешат.

– Знаю. Не то я имел в виду.

– Это, да! Смена выросла и оперилась. Хорошая смена. Всё могут, и советов давать уже не требуется. Я не спешил, пока чувствовал свою необходимость, но времени мне отпущенного осталось мало, оно тает быстро, потому не хотел зря его транжирить. Не доберись я в обитель до сентября, придётся отложить возвращение в монастырь на год. Мне надо ещё в Пекин заехать, отчитаться и повидаться там кое с кем. Красивые тут у тебя места.

– Оставайся,- предложил Сашка.

– Не могу. Да и ты не смог бы променять родное на чьё-то красивое.

– Не смог бы,- подтвердил Сашка.

– Мой удел – солнце, небо и камень. Есть над чем поразмыслить.

– Чтобы ты сильно в небеса не улетел, я тебе дам для тренировки ума философский сборник одного нашего. Он уже умер.

– Вашу философию оставь себе. Нам, азиатам, тяжело понимать логические цепочки, которыми вы оперируете.

– Так он тоже был азиат.

– Кто по национальности?

– Отец у него кореец, а мать из народа Си. Кто он был сам по национальности иди определи, если он двадцать лет от рождения воспитывался в монастыре Ла С Капи, потом десять лет в российской императорской юнкерской школе разведки.

– Можно вписать в советские,- шутя, говорит Лин.- В прошлом Ла С Капи много темного. Наши предки враждовали и, если быть откровенным, ни в грош не ставили друг друга. Было взаимное неприятие учений, переходившее от слов к прямому насилию. И до сего дня последователи косятся при виде цвета одежд. Ты в курсе, почему у них серый?

– Цвет пепла.

– Жёлто-оранжевый – цвет буддизма, так как они считают себя детьми солнца. Наши носят голубой, считая себя детьми неба, а они серый. Цвет смерти. В те времена умерших, как и ныне в Индии, сжигали на кострах. Как он попал к вам?

– Вечное поселение после отсидки срока в лагере.

– Он познакомился с кем-то из ваших в отбытии?

– Да. И был у основания того, что тут удалось построить.

– Ты был его учеником?

– Учеником не был. Я был у него подмастерьем, но учили меня те, кто был у него учеником. Согласись, что это не одно и то же.

– Почему ты мне об этом не сказал раньше?

– Ты не спрашивал. Да и зверь привык охотиться, не подавая звуков.

– Плохо. Я чувствую, что сильно опоздал. Давно мне надо было сюда приехать. Кто есть из старых основателей сейчас?

– Уже все ушли, Лин.

– Вот видишь, какая плохая ситуация! Наверное, вернувшись в свою обитель, и там никого не застану из старших. Это больно.

– Ты сам давно старший.

– Для вас. А кто развеет мудрым словом мои сомнения? Кто выслушает мои мысли и даст совет мне?

– Камни, небо и солнце,- ответил Сашка.

– Ты сам-то прочитал?

– И сделал для тебя пометки.

– На каком он писал?

– На корейском. Есть также перевод на русский и немецкий. Мой брат сделал. Ещё есть перевод на наш семейный, но ты его не знаешь.

– Тогда лучше на корейском, если он был ему родным. Где его могила?

– В соседнем посёлке.

– Тогда я схожу к нему, прежде чем брать.

– Хорошо,- Сашка усмехнулся.

– Ты всё так же подтруниваешь над религиозными чувствами?- укорил Сашку Лин Ши.

– Я не изменился с тех пор, как мы с тобой впервые встретились в 1975 году в Лхасе. Вот уже тридцать лет знакомы, но…

– Да, водицы убежало много. До сих пор не могу тебя во многих вещах понять. Видимо, не дано. А возможно, не хочу. Не научился менять своих убеждений. Просто у тебя они другие, но они нам нисколько не помешали. Ведь так?

– Разве мы собрались, чтобы что-то изменить в самих себе?

– Мы были вместе, чтобы нас не сожрали с потрохами янки, эти любители кетчупов и горчиц.

– Ваши уже не хотят идти вместе? Или они собрались строить мир на планете с чисто китайской спецификой?

– Наоборот. Они так глубоко влезли во всё это, что национальное чувство отошло на второй план. Кстати, не без твоего влияния.

– Никуда оно не отошло. Оно продолжает сидеть в каждом из нас. Его не видно за делом, которое мы делали. В глубине души все мы националисты в лучшем смысле этого слова. И это прекрасно, это великолепно, это превосходно. Ведь высшей мудрости разума не существует. Мне приятно, как девице на выданье, что ваши это поняли и не постеснялись взять на вооружение, хоть ваши старики были против категорически, но Дэн Сяо Пин дал им по одному месту и они заткнулись. Мне жаль, что старики уходят, унося с собой мудрость, а мы остаемся на этой бренной земле, и нам предстоит долгий путь, в котором столкновений из-за национальной принадлежности быть не должно. Вспомни события в Руанде?