Китлинский - Клан – моё государство 4

• Название: Клан – моё государство 4
• Автор: Китлинский
• Жанр: Современная проза

Четвёртая книга романа складывается из трёх коротких повестей, которые плавно перетекают в последнюю пятую книгу романа.

---

– Пригляжу,- дал слово Михаил.

– Бывай,- Владимир исчез за калиткой в сгущавшихся сумерках.

Михаил присел на пороге и задумался.

"Себе, что ль, сделать операцию и пуститься во всё тяжкие? Наверное, моя Лена простила бы мне это. Теперь уж во всяком случае, она не против. О, Господи! И почему мир наш так устроен? Природных катаклизмов вагон, а мы сами себе войны устраиваем на пустом месте. Когда это прекратится? За его девочкой я пригляжу, что она и как, выясню. Только ли за этим он приходил? Если это вообще был Филат. А какая мне в том разница, и пусть меня кто-то во что-то желает втащить, всё равно я б долго сложа руки сидеть не смог бы и во что-то влез. Тогда надо подладить авто и вперёд. Для нас это не работа. Сделаем всё в лучшем виде".

Глава 4

Едва увидев подругу Филатова, Михаил понял, что проверить её будет сложно. Это была необычная женщина. Как говорят в народе с "багажом" и с мозгами, со связями, где красота была лидером. Старенький "жигулёнок" не шёл ни в какое сравнение с новенькой "маздой" мадам, которой она ко всему управляла профессионально. Имея опыт, Михаил сразу сообразил, что его автомобиль помощник никудышный. А где взять быстрого коня, чтобы не отстать? Это вопрос.

Чтобы не влезать в финансы по самые уши, Михаил собрал данные на мадам и её окружение на стороне, что стоило копейки в сравнении со стоимостью объёмов бензина, который пришлось бы израсходовать, следуя за ней по пятам.

"Что-то мне Филат не досказал или утаил. А зачем он так поступил? Ну да ладно, это его дело. Данные прескверные,- Михаил сидел на веранде дачи, грелся на солнышке, потягивал из баночки пиво и размышлял.- Пташку уродила природа. Жизнь научила её чирикать. Что тут странного? В шестнадцать лет она уже работала сладкой феей. И не просто. Ездила обслуживать клиентов на важные дачи в Подмосковье. Ввёл её в этот мир сосед по площадке в старом доме, где она жила с родителями в коммуналке. Уже нет ни дома, ни родителей, ни того соседа. Он конечно был урод, этот Кадочников, не случайно ему трубой башку проломили. Сводник или сутенер в звании майора КГБ и сотрудник охраны членов правительства. Нет, он не членов охранял, а поставлял симпатичных девочек важным особам на члены. И тем дядям были нужны ягодки сладкие, ведь на календаре был 1989 год, старые пердуны и импотенты сошли на пенсии и их место заняли не очень молодые, но кое-что могущие мужички. Так кого эта сучка обслуживала? Согласно нынешних связей, это будет установить невозможно. У неё огромный круг знакомых. От уличного рэкетира до министра. Такой объём мне не осилить. Да и из тех к кому она шастала в Подмосковье от 1989 года теперь у власти нет никого,- Михаил сделал глоток, прикурил сигарету и продолжил размышления.- Она была, видимо, передана кем-то кому-то в попечение. Или она сама искрутилась и избавилась от опеки. Кадочникова бацнули по башке вечером 2 октября 1993 года в самый разгар событий. Следствие особо не утруждалось. Дело, правда, возбудили, но тихо похерили. Она могла его заказать? Могла. Но для нас это вторично. Мне надо перво-наперво выяснить, где она пропадала в период с октября 1993 по 1995 год. В столице она официально отсутствовала. Выписалась 1 октября. И прописалась 12 декабря 1995 года и не так просто, а на купленной на своё имя квартире. Могла она убыть с кем-то за границу, там прокантоваться пару лет и вернуться, получив плату за свой труд или наследство того, кого обслуживала и, возможно, преспокойно отравила? Это запросто. Я тут перебарщиваю, но на то чёрт, чтоб его брать в расчёт. Из её теперешнего круга знакомых никто в это время не отсутствовал. У неё есть негласный куратор тут. И достаточно тёмный. Квартира на восемь огромных комнат в центре – это бешеные деньги. Как мне выяснить, где она была? Надо смотаться в Шереметьево-2 к Валентину и всё там просмотреть. Через него достать данные из Шереметьево-1. Она могла упорхнуть и оттуда. Смотреть за ней я больше не стану. Мне так сдаётся, что ей ничего не угрожает. Это большая игра. Владимир мне свинью подсунуть бы не решился, он знает, что я найду всё, выходит…, а ничего не выходит. По крайней мере, из того, что я уже собрал. Так. И в Шереметьево я тоже не поеду. Я завтра смотаюсь в частную клинику гинекологическую, в которой мадам провела третьего дня аж три часа. Что можно делать у гинеколога аж три часа? Очереди там нет. И что ты там выяснишь? Допустим, она беременна. Что с того? Или ей там как раз наоборот делали аборт, скребли, одним словом. Вот так мужик. Ты всю жизнь охранял и выполнял спецмиссии по миру, а в старости приглядываешь за профурами. Диалектика, однако!!"

Зазвонил телефон. Михаил нехотя встал и вошёл в дом.

– Панкратов у телефона,- буркнул Михаил в трубку.

– Михаил Егорович, здравствуйте! Это Евгения Павловна из кадров, если вы меня помните.

– Женя!! Евгения!!! Чёрт меня прибей! Я тебя не узнал по голосу. Извини.

– Ничего.

– Как Александр? Как дочка?

– Михаил Егорович! Я вам звоню по поручению. Вам надо быть завтра к восьми утра в кадрах.

– Хорошо. Буду,- только и успел вымолвить Михаил в ответ, потому что трубку с той стороны положили.

"Странно?! Чего это она? Женя, Женечка. Сашка был в госпитале, а я как пёс барбос её в роддом. Потом Ксюшу забирал как родную дочь, врачи и медсёстры так и подумали, что я муж. Три раза на день я ей таскал передачи, пять лет мы рядом в общаге жили, потом на одной площадке, квартиры получив, кантовались. Опять же она мою дочь, когда моя умерла, взяла под свою опеку. И вот положила трубку? Нет, странно. Последние восемь лет мы не виделись и не перезванивались. Это я такой скот. Ясно одно. Завтра я к гинекологу не пойду. Придётся записаться на другой день".

Великий лозунг: "Кадры решают всё!", мало что скажет молодому поколению. У нынешней молодежи другая психология, для них всё – доллар, а мы воспитаны под бдительным оком партии, где кадровики – люди полёта высокого, особый статус и принадлежность системы кадров к всемогущему КГБ, держали под надзором всех и вся. А кадровый отдел в самом КГБ был по своей сути контрразведкой в контрразведке и подчинялся напрямую Политбюро. В ФСБ отдел кадров не унаследовал привилегий, после развала Советского Союза, но…, но подчинение поимел хорошее. Курирует их глава администрации президента с согласованием с главой ФСБ. Хитрая это формула. Вы можете себе представить бывшего заведующего отдела писем журнала "Огонёк", ныне главу администрации президента Российской Федерации, у которого не всё чисто с биографией и неизвестно что есть в данный момент с головой, которому же президентом поручено согласовывать с главой ФСБ кандидатуры на ответственные посты в ФСБ и не только, и вообще обязанного отслеживать качественные, моральные и иные показатели принимаемых на службу в это могучее ведомство людей?

Евгения Павловна Гречанкина попала в кадры не по своей воле. Тому никто не содействовал, просто в кадрах КГБ было всё на сотрудников и их родственников собрано и подшито в папку личного дела. В дипломе об окончании государственного университета ещё не просохли чернила (обмывали неделю), а Женю пригласили на собеседование телефонным звонком. Где, скажите, должна работать филолог, жена доблестного во всех отношениях геройского человека, майора КГБ? Да только не в КГБ, скажет кто-то. И будет не прав. Именно в кадрах её место. Поймите, что не у всех майоров КГБ жёны филологи с красным дипломом, не все умны и не все подходят для такой ответственной работы. Могла ли она отказаться? Да. Но внимательно выслушав старенького дядьку, будущего своего босса, кивнула, мол, согласна, о чём не жалела ни одного дня до известного времени. За двенадцать лет работы Женя защитила кандидатскую и докторскую по филологии, стала высококлассным юристом и защитила кандидатскую в этой пакостной науке – юриспруденции, но осталась простой бабой, хоть и в погонах (полковник в юбке, заместитель начальника отдела кадров ФСБ по науке и высшему командному составу), но с этим, как его…, женским видением реальной жизни и проблем. Чем смотрит женщина? Сходи к соседу и проконсультируйся, чем баба видит.

Михаил оформил все документы к обеду, везде расписался, получил крепчайшее рукопожатие начальника отдела кадров ФСБ без слов и пожеланий, быстро получил в кассе пачки денег за девять месяцев, плюс за выслугу, плюс подъёмные по выходу на пенсию, плюс премиальные и в ранге полубогатого хмыря (всех денег хватит на четыре новых покрышки для старых "жигулей"), вернулся в кадры, чтобы повидать Женечку, Евгению Павловну, извиниться за скотство, и напроситься в гости, если не пренебрегут.

У заместителя по кадрам нет приёмной и нет очереди, это не городская поликлиника и не кабинет участкового терапевта, где, как водится, не протолкнуться. Стучать не стал. Отставнику не положено. Вошёл тихо, но его появления ждали. Глаза с мольбой и слезами, указательный палец у красивых губ. Михаил закрыл рот, который не стал изрекать оправданий, проследовал к столу, прочитал лист подвинутый к нему, кивнул и вышел. В машине он стал пересчитывать деньги, сразу не поехал, надо было прийти в себя. В записке был адрес и время встречи, а внизу два слова: "Сашу убили", что собственно Михаила и шокировало.