Михаил Геллер - Машина и Винтики

• Название: Машина и Винтики
• Автор: Михаил Геллер
• Жанр: Философия

Михаил Геллер родился в 1922 г. По образованию историк, доктор исторических наук. В конце 60-х гг. вынужден был уехать из СССР. С 1969 года живет и работает в Париже. Профессор Сорбонны. Автор ряда книг, исследующих различные аспекты русской истории и литературы советского периода, издававшихся в Англии, Франции, Польше, Венгрии и других странах. В Советском Союзе работы М.Геллера по понятным причинам ранее не публиковались. "Машина и винтики" – первое исследование, которое приходит к новому российскому читателю. В книге анализируется и раскрывается тщательно отработанный советским государством процесс оболванивания человека, превращения его в тот своеобразный психологический феномен, который в просторечии именуется "совок". Сейчас издательством "МИК" готовится к выходу в свет трехтомное издание, которое представит правдивую и полную картину истории Советского Союза с 1917 года до его роспуска в Беловежской пуще. В трехтомник войдут книги "Утопия у власти", написанная совместно с А.Некричем, и "Седьмой секретарь. Блеск и нищета Михаила Горбачева". Работы М.Геллера отличают высокая научная объективность, ясность освещения сложных исторических процессов, глубокое проникновение в их психологическую подоплеку и искренняя боль за судьбу России. Издательство: "МИК" 1994 г. Михаил Геллер Машина и винтики. История формирования советского человека Мягкая обложка, 336 стр. ISBN 5-87902-084-3 Тираж: 1000 экз. Формат: 60х84 1/16

---

Более 20 лет боролись врачи и педагоги за введение в школах сексуального воспитания, за публикацию популярных брошюр о половой жизни. В конце 70-х годов были сделаны – без успеха – попытки говорить со школьниками на "стыдливые" темы. Были выпущены брошюры, написанные специалистами. Педагог С. Тылкина в Беседах о любви, рассчитанных на юных читателей, объясняет, что "близкие отношения между юношами и девушками могут помешать учебе". К тому же, утверждает педагог: "Физиологическая сторона играет в любви между мужчиной и женщиной подчиненную роль". Психиатр-сексолог Н. Ходаков в книге Молодым супругам категоричен: "Стремление к получению сексуальных удовольствий и прежде всего к оргазму, не является основным в половой жизни". Кандидат философских наук В. Чертков в брошюре О любви говорит о том, что играет "главную роль": "Половой инстинкт, по Марксу, очеловечен совместным трудом и борьбой мужчины и женщины".163

Присутствие государства в семье распространяется на самые интимные стороны жизни. В 1966 г. А. Косыгин отказался от имени СССР подписать Хартию населения, подготовленную ООН и направленную на улучшение контроля рождаемости. Он объяснял это тем, что деторождение – частное семейное дело, которое не должно быть объектом планирования – государственного или международного.164 Действительной причиной было нежелание оставить планирование семьи мужу и жене, согласиться с тем, что это частное дело. Упорное нежелание организовать производство противозачаточных средств, разрешая аборт, объясняется не техническими трудностями, но желанием контролировать человека. По свидетельству врачей, советская женщина делает в среднем 6-8 абортов в течение жизни. Доступная и дешевая операция, которая делается кюреткой, как в девятнадцатом веке, требует предварительно регистрации в больнице, т. е. контролируется государством.

В феврале 1980 г. в рижской газете появилась рубрика "Знакомства", в которой можно было напечатать объявление о желании познакомиться с одинокой женщиной, одиноким мужчиной. Много лет велись разговоры о создании подобной "службы знакомства". Мешали взгляды "идеологические": в советском обществе, как утверждают социологи, нет причин для одиночества, ибо "нет каких-либо классовых или экономических преград для межличностных отношений".165 В 1970 г., когда Литературная газета впервые провела анкету среди читателей – 20% высказались против подобного способа знакомства, как неморального. Через семь лет – против высказался лишь один процент. Первые же анкеты с вопросом: "чувствуете ли вы себя одиноким (ой)?" принесли неожиданный ответ: 35% мужчин и 43% женщин ответили: "да".166 В советской литературе описываются примеры трагического одиночества советских людей, в том числе и – в семье. Писатели-мужчины возлагают вину на женщин. Василий Шукшин, один из талантливейших советских писателей 60-х годов, обвинял женщин в излишней привязанности к земным благам, к вещам, в том, что они связывают мужчину, отнимая даже ту свободу, которая остается в рамках государственного контроля. Павел Нилин (Дурь), Владимир Войнович (Путем взаимной переписки) дополняют женский образ Шукшина живописными чертами, убедительно свидетельствующими о полной несовместимости женщины и мужчины в советской семье. Женщина – хранительница домашнего очага становится в представлении мужчины олицетворением цепей, которые он вынужден нести. Не имея отваги бунтовать против государства, он воюет с женой.

Самиздатовские женские журналы, появившиеся в конце 70-х годов, принесли свидетельства о трагическом положении советской женщины. Через шесть десятилетий после праздника "освобождения", "равноправия", "свободной любви", женщины свидетельствовали о реальности. О кошмарных условиях, в которых происходят роды, об унижениях, связанных с получением необходимых бумаг для аборта, о самой операции без анестезии ("одновременно абортируются по две, а то и шесть женщин в одной операционной. Кресла расположены так, что женщины могут видеть все, что происходит напротив"167), о яслях, в которых разворовывают пищу, предназначенную детям,168 о пособии размером в 5 рублей в месяц, выдаваемом – после множества формальностей и унижений – на содержание внебрачного ребенка.169 Составители самиздатовских журналов, авторы статей в них, возлагают вину на мужчин, на патриархат, который "выродился в фаллократию".170 Они дают объяснение, какое дают западные феминистки, борющиеся за свои права в демократических странах.

Значительно более убедительное объяснение положения женщины в СССР, причин войны между полами, можно найти в повести Валентины Ермолаевой Мужские прогулки. Советская писательница может рассказывать о тяжелом положении женщины только намеками. Она описывает женщин, выносящих тяжесть системы, но страдающих прежде всего потому, что они не получают от мужчин ничего: ни помощи, ни участия, нежности, любви. Валентина Ермолаева объясняет отношение мужчины к женщине советским воспитанием. Тем, что советский мужчина остается ребенком на всю жизнь. "Как может быть внутренне свободным человеком, – говорится в повести, – если с самого детства его учат лишь дисциплине. Дома – нельзя, не трогай, не смей! В садике – Фиалков, подтянись, возьми соседа за руку! Фиалков, ну что ты за человек, опять отстал, что ты там не видел, ну, улица, ну, люди, ну, идут. Все дети как дети, один он глазеет по сторонам! В школе – Фиалков, ты свое воображение дома оставляй, а на уроке слушай, что тебе говорят, и делай, что велят старшие! В институте – Фиалков, вы что, умнее всех? Не задавайте глупых вопросов! У нас коллоквиум, а не вечер вопросов-ответов!"171

А потом советский мужчина, воспитанный в духе подчинения старшим – женится и остается капризным ребенком, вымещающим на жене все обиды, унижения, свою подчиненность. И только государство – партия – остается арбитром, судьей, исповедником.

Советские социологи пришли к выводу, что "наиболее опасным врагом семьи в настоящее время является алкоголизм".172 На этот счет ни у кого в Советском Союзе нет никаких сомнений. Всесоюзная конференция по проблемам коммунистического воспитания сочла необходимым констатировать важный фактор "коммунистического воспитания": "В среднем по СССР каждый десятый рубль советской семьи тратится на спиртные напитки. В деревне же на спиртное идет до 30% всех доходов семьи. Ежегодно 12-15 процентов взрослого населения попадает в медицинские вытрезвители".173 Нет нужды подчеркивать, что это – официальные цифры. Независимые исследования рисуют еще более понурую картину.

Советские социологи отмечают, что "причина алкоголизма окончательно не установлена".174 Несомненно, есть много причин. Но нельзя не обратить внимания на странный феномен: в условиях хронического дефицита всех продуктов и товаров в советских продовольственных магазинах, как в городе, так и в деревне, всюду имеются спиртные напитки. Необходимость выполнения плана при отсутствии других продуктов вынуждает продавать как можно больше всегда наличного алкоголя. Он является, по выражению самиздатовского автора, "товаром номер один".175 В 1972 г. доход от торговли алкоголем составил 19 млрд. рублей, превышая расходы на здравоохранение и социальное обеспечение.176

Татьяна Мамонова, советская феминистка, один из редакторов журнала Женщина в СССР, высланная вместе с двумя другими редакторами из Советского Союза, соглашаясь с тем, что мужчины в СССР пьют, чтобы облегчить существование в условиях советской системы, добавляет, что женщины живут в еще более трудных условиях. Но пьют -меньше.177

Советские условия позволили провести то, что можно назвать биологическим экспериментом. Несмотря на то, что женщины несут несравненно большую тяжесть, чем мужчины, разрыв между продолжительностью жизни мужчины и женщины в Советском Союзе достиг размеров, неизвестных ни одной другой развитой стране: женщины – в 1980 г. – жили на 12 лет больше, чем мужчины.178 Важно отметить, что этот разрыв увеличивается: в 1968-1971 гг. он составлял девять лет.179 Увеличение разрыва продолжительности жизни между женщинами и мужчинами в СССР происходит одновременно с общим сокращением ее средней продолжительности и ростом смертности. По официальным данным, в 1981 г. на 1000 человек приходилось 10,2 умерших,180 в то время как в США – 5,68 умерших.181 Характерная черта советской демографии – снижение рождаемости. Официальное ее объяснение – вина женщин: "Основным фактором снижения рождаемости в СССР послужил рост занятости женщин в общественном производстве, обусловленный предоставлением женщинам равноправия в политической, культурной и экономической областях, повышением их образовательного и культурного уровня".182 Трудно было бы обвинить женщин в резком росте смертности детей: по официальным сведениям, в 1970-75 гг. детская смертность увеличилась на одну треть. Не имея возможности обвинить матерей в смертности детей, не желая дать подлинное объяснение – острый кризис советской медицины, вызванный сокращением ассигнований, идущих на армию и вооружение, – советские руководители приказали прекратить (с 1975 г.) публиковать статистические данные о детской смертности.