Михаил Нестеров - Выстрел из прошлого

• Название: Выстрел из прошлого
• Автор: Михаил Нестеров
• Жанр: Боевик

Прозвище Парфянин не зря было дано Виктору Инсарову. Командир группы спецназа ГРУ обладал редчайшим умением стрельбы по-парфянски, которая не оставляла сопернику никаких шансов. Кто бы мог подумать, что спустя многие годы его противниками станут бывшие подчиненные-спецназовцы, а главным врагом – генерал ГРУ Тараненко. Именно он приказал убить Виктора и его возлюбленную Ольгу. Но гнусный приказ был выполнен наполовину, Парфянин остался жив… Месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным. Виктор нетороплив и спокоен. Вместе с тем он уверен, что время парфянского выстрела пришло, в этой истории пора ставить точку…

---

На этом генерал и построил заключительный этап операции. Он снабдил водителей документами на передвижение вплоть до Герата, который находился в ста с небольшим километрах от границы с Ираном. Однако документы зачастую и служили поводом к тому, чтобы проверить груз и потребовать деньги. Здесь годилась тактика моджахедов: убирать посты и отправляться дальше.

Генерал подозвал капитана Инсарова и сказал так, чтобы слышали Бектемиров и его боевики:

– Сажай людей в машины. За Мазари-Шарифом проверишь деньги. Если обнаружишь хоть одну фальшивую купюру, убей их. Заложницу оставь Бектемирову. Мне она больше не нужна.

До Мазари-Шарифа расстояние составляло порядка восьмидесяти километров. «Уралы», два «уазика»-«батона» и «шишига» – «шестьдесят шестой» «газон» боевиков – добрались до города к пяти утра, выехав из Термеза в половине третьего. Еще двадцать километров, и колонна остановилась, завидев впереди несколько вооруженных людей из отряда Бектемирова. Инсаров помнил это место по одной из спецопераций. В трехстах метрах лежал «мертвый» кишлак с дувалом на отшибе. Скорее всего, именно там скрывались, поджидая колонну, боевики Бектемирова.

14

«Уазики», управляемые Мерзликиным и Куницыным, стали друг против друга, оставляя освещаемый светом фар пятачок десять метров в диаметре. На него, как на ринг, вышли четверо: Бектемиров со своим помощником, который встречал колонну с деньгами, и капитан Инсаров с Русланом Хакимовым. Зрители – вооруженные до зубов моджахеды и советские спецназовцы – окружили «поляну» и были готовы открыть огонь по команде.

«Дух», подстриженный под горшок, положил к ногам баул, который удерживал с трудом, и, одним рывком расстегнув на нем «молнию», отошел в сторону. Инсаров присел на корточки и вывалил содержимое на песок. Наугад выбрав пачку долларов, проверил ее.

– Будешь проверять все? – настороженно спросил Бектемиров.

Инсаров встал, отряхнул руки и покачал головой.

– Зачем? – И в свою очередь, но в стиле Тараненко, предупредил туркмена: – Если генерал попеняет мне на чистоту купюр, я найду тебя даже в Пакистане. Об этом можешь не беспокоиться.

Спецназовец складывал деньги обратно в баул, а Бектемиров, рассеянно глядя на то, как исчезают деньги в брезентовом мешке с грубыми лямками, ощутил в груди легкое беспокойство, как будто он что-то забыл сделать. Наконец до него дошло – в фоновом режиме в его голове крутилось имя заложницы – Ольга Чиркова. Генералу она не нужна. «Заложницу оставь Бектемирову», – припомнились его слова. Что же, на этом этапе советский разведчик переиграл его. А с другой стороны, никакой игры не было: Бектемиров сделал то, что сделал бы на его месте любой полевой командир: взял заложника при удобном случае. Чиркова и раньше была обузой, а теперь, когда спецназовцы отступили к машинам и погрузились в них, Бектемиров физически ощутил на плечах тяжесть. И он сделал то, о чем даже не помышлял ни один полевой командир. По его приказу из «шишиги» привели Ольгу Чиркову, одетую в чадру. В ней она была словно связана.

– Снимай чадру, – приказал он, глядя не на женщину, а вслед уезжающей машине. Вслед ей смотрело и встающее на востоке солнце. В ту сторону показал Бектемиров, чуть склонившись над Ольгой, и обронил на прощание последнее: – Молись.

«Воин Аллаха» уезжал, оставляя на этом пятачке земли, где совершилась самая удачная в его жизни сделка, беспомощную и уставшую за несколько дней плена женщину. Он не отпустил ее, но отдал в руки Аллаха. Если она умрет, так тому и быть, а если выживет и сумеет разоблачить генерала, что казалось делом невозможным, значит, и на это воля всевышнего.

«УАЗы» остановились, проехав шесть километров. Скорость у них была выше, чем у трехосных «Уралов» и «шишиги», и Михаил Шульгин – главный режиссер предстоящего зрелища, – не скрывая возбуждения, сказал:

– Еще пятнадцать-двадцать минут, и несколько тонн взрывчатки разнесут машины на атомы. – Он прокашлялся и совсем неплохо продекламировал строки из песни «Шестнадцать тонн»: – «Сидим мы в баре в полночный час, и вот от шефа летит приказ: "Летите, мальчики, на восток, бомбите, мальчики, городок". Бог мой, я впервые взрываю ядерные заряды…

Машины оставили все спецназовцы. Они смотрели в сторону восходящего солнца, которое заслепило глаза и выбило слезы, и походили на группу вампиров. Солнцезащитные очки оказались только у Еретика, и он, бросив в рот щепотку насвая, не испытывал неудобств.

Начало представления затягивалось. Прошли не двадцать, а все сорок минут, и этому Руслан также нашел объяснение.

– «Уралы» либо плетутся с черепашьей скоростью, либо вообще не тронулись с места. Поэтому и счетчик-замедлитель не раскручивается. – Он нервно хохотнул, только сейчас понимая, какая опасность грозит им, если расстояние между ними и заминированными грузовиками осталось неизменным. Но его худшие опасения развеялись. Он тихо прошептал, как заклинание: – Сработало. Сработало…

На фоне яркого солнца зрелище, вызванное ядерным взрывом, немного потеряло свою притягательность. И все же заворожило диверсантов. Фактически они смотрели на солнце и не смогли отметить момент «рождения жемчужины». Именно это увидел Михаил Шульгин. Солнечный диск породил сначала двустворчатую раковину, которая стремительно раскрывалась, пока в середине не показалось огненное ядро, в сотни раз ярче солнца. Оно сжигало, разрастаясь, верхнюю створку и превращалось в огненный гриб на черной обожженной ножке. Сжигало до тех пор, закручиваясь внутрь себя и все же продолжая расти, пока верхнее дымное кольцо не растаяло в небе. А дальше случилось самое удивительное: все пятнадцать человек увидели, как под шаровидной шляпкой гриба появляется сопло. Настоящее ракетное сопло, в котором пропадал смерч, поднимающийся с обожженной земли. И только потом раздался грохот взрыва. И только сейчас Шульгин вслух пожалел о том, что жар ядерного взрыва иссякнет в нескольких километрах от этого места. Все посмотрели на него, как на сумасшедшего.

– Это был самый дорогой фейерверк в моей жизни, дороже уже не будет.

Спецназовцы были готовы занять места в машинах, как вдруг Шульгин вытянул руку в сторону взрыва и, недоверчиво качая головой, сказал:

– Глазам не верю… Еще одна жемчужина родилась. Последний ответ на наш сжигающий вопрос.

Ольга бежала так быстро, будто знала о заминированных машинах. Но ее гнал страх иного свойства: жизнь ее, как оказалось, держал в руках не именитый моджахед, а генерал Тараненко.

«Он бросил меня, он бросил меня». Она задыхалась от бега. Бежала по дороге, но боялась наступить мимо убегающего вдаль следа протектора, как путеводной нити. Он и привел ее к машине, которая и оставила этот след. Едва она увидела «уазики» и генеральских «псов», она без сил опустилась на дорогу.

– Нет, – простонала она. – Нет, только не это…

15

Планы относительно Ольги Чирковой полетели к черту. Сергей Тараненко с трудом верил в благородство Мурджалола Бектемирова, больше походило бы на правду силовое освобождение заложницы. Ему не удалось убить разом двух зайцев.

Он уже уничтожил документы, свидетельствующие о том, что капитан Чиркова вылетела транспортным самолетом в Кабул и должна прибыть в расположение батальона связи, дислоцированного под Теплым Станом. Считай, вылетела за сферу интересов и полномочий Тараненко. Его покоробила одна только мысль о том, что эта женщина могла поломать ему жизнь, доберись она до Кабула, перешагни она порог «координационного центра деятельности военных структур в Афганистане», где до Апрельской революции жил с семьей командир кабульского корпуса. Сергей Николаевич посчитал себя обязанным показать Чирковой, как она ошибалась на его счет, недооценив его. «Лучше бы ей бежать в сторону взрыва», – подумал генерал. Навстречу испепеляющему жару, который расплавил песок в радиусе пяти километров.

Он еще не видел Чиркову – она находилась под опекой его людей, но знал, что скажет ей при встрече: «От меня можно убегать, но нельзя спрятаться».

Он вызвал дежурного, попросил его связаться с аэродромом и запросить двадцать мест на ближайший борт в Москву от его имени. Через десять минут дежурный доложил: магистральный лайнер «Ил-76» вылетает завтра в шесть тридцать утра, есть свободные места.

– Мне это подходит, – ответил Тараненко. – Займись вопросом отправки.

Едва дежурный вышел, генерал снова вернулся в то растерянное состояние, когда, ничего не поняв из доклада капитана Инсарова, велел ему повторить. И – снова полное замешательство. Ольга Чиркова находится здесь, на туркменской земле, тогда как Тараненко готовился увидеть ее на небе – еще одну яркую звездочку.

Его снова побеспокоил дежурный:

– Товарищ генерал, майор Кнышев на связи.

Тараненко снял трубку, поздоровался с комбатом и сказал, что его подопечная не скоро вернется в строй.