Журнал Современник - Журнал Наш Современник 2008 #8

• Название: Журнал Наш Современник 2008 #8
• Автор: Журнал Современник
• Жанр: Публицистика

---

- стеклянных банках, - объяснил Николай. - о-первых, всё видно, во-вторых, новогодняя иллюминация. Абрам будет наливать.

- Где стаканы? - обрадовался Абрам.

- Сначала забросим удочки. Есть мотыль и тесто. Я лично предпочитаю мормышку.

Дело, как ни странно, в руках ночных рыболовов спорилось. Иван быстро прокрутил во льду дырки. Николай наживил на крючки мотыля. Абрам бережно держал в руках бутылку «Берёзовой».

етра почти не было. Таинственно мерцали за стеклом огоньки. Чарующе булькала водка, которую наливал в металлические стаканчики Абрам.

- Ну, за старый год! - сказал Николай. - Не такой уж он был плохой.

- Хорошая, - кивнул Абрам. - Я женилась!

- Где, кстати, твоя жена? - чокнулся с ним Иван.

- Там, - показал куда-то за спину принц.

Они выпили. Иван сбегал к своей лунке и вернулся с ершом.

- Клюёт! - бросил он под ноги друзьям рыбку.

- Макрель? - прикоснулся к ней длинным чёрным пальцем Абрам. Они торопливо выпили ещё по стаканчику и разошлись по своим лункам.

Николай сразу же вытащил ерша, за ним второго.

- И у меня хвост! - похвастался Иван.

- Я запуталась! - пожаловался Абрам. Однако на помощь ему никто не спешил.

- Мужики, Новый год! - вдруг заорал Иван. - Две минуты осталось! Они снова сбежались к ящику, на котором горделиво отсвечивала боком

бутылка водки.

- За Новый год! - объявил Николай. - Пусть он будет не хуже старого.

- Лучше! - поправил его Иван.

- этом году аспирантура закончился, - грустно сказал Абрам. - Я здесь всегда хочу ловить макрель.

- сегда не получится, - положил в рот кружок колбасы Николай. - Кто страной будет править?

- У меня есть две брат.

Абрам опрокинул в себя стаканчик и крякнул.

- Наш человек, - сказал Иван. Они опять разошлись по лункам.

- Я замёрзла, - вдруг объявил Абрам. - Лёд очень холодная. Макрель тоже замёрз и ушёл.

- Что будем делать? - спросил Николая Иван.

Тот сдёрнул с крючка очередного ерша и ничего не сказал.

- идишь огни? - показал рукой Иван. - Это посёлок. Там живёт Сашка. Он нас ждёт. Луговая, дом два. Читать по-русски умеешь?

- Я очень хорошо читаю по-русски, - обидчиво сказал Абрам. Не потрудившись даже смотать удочку, он потопал в посёлок.

Добравшись до первых домов, Абрам долго кружил, разыскивая улицу Луговую. Наконец, ему на глаза попалась табличка с надписью: "Улица Луговая, д. 2-а". Не обратив внимания на букву "а", Абрам открыл калитку и направился к дому с одним светящимся окном. общежитии для аспирантов он открывал без стука любую дверь, и везде ему были рады. Русские, равно как и белорусы, были на редкость гостеприимные люди, Абрам к этому привык.

С трудом нашарив в тёмных сенях дверь, он решительно толкнул её и вошёл в тускло освещенную комнату.

У печи стояла пожилая женщина со сковородником в руках.

- Здравствуйте! - вежливо сказал Абрам. - Я пришла к доктору Сашке.

Женщина попятилась, затем перекрестилась на тёмную икону в углу, размахнулась и шарахнула принца сковородником по голове. У Абрама из глаз брызнули искры. Он рухнул на пол, как сноп.

После ухода Абрама друзья ловили не больше часа. Одна за другой потухли свечи. Кончилась водка. Ерши тоже перестали клевать.

- У тебя сколько хвостов? - спросил Иван.

- Пять.

- И у меня пять.

На самом деле он поймал четыре ерша.

Они быстро смотали удочки, собрали банки с огарками свечей и пошли к Сашке. Николай на ходу растирал рукой замёрзший нос.

Громко топая валенками, они ввалились в тёплый дом. Ярко горел свет. углу стояла украшенная ёлка. Голова Сашки торчала из открытого подпола посередине комнаты.

- Настоящий нейрохирург, - засмеялся Николай. - Куда руки-ноги дел? Голова ничего не сказала и пропала в дыре.

- Принимай бутыль! - донёсся из неё голос Сашки.

Николай с Иваном бережно приняли бутыль и водрузили в центре праздничного стола. Он был хорош: сало, домашняя колбаса, сальтисон. миске дымилась недавно сваренная картошка.

- А где Абрам? - спросил Иван. - Замёрзли, понимаешь, а налить некому.

- Нет здесь никакого Абрама, - вновь показалась в дыре голова Сашки. - Огурцы с помидорами доставать?

- А как же, - сказал Николай.

- Подожди, где Абрам? - остановил его Иван.

Они приняли из рук Сашки по банке помидоров и огурцов и сгрудились у стола. ыходить из дома и искать принца никому не хотелось. друг кто-то громко постучал в окно.

- Баба Маня? - отодвинул занавеску хозяин. - Заходите! Открылась дверь, и в комнату вошла сначала женщина в наброшенном

прямо на халат пальто, за ней Абрам с перевязанной головой. Белоснежный бинт на чёрном лбу смотрелся страшно.

- Александр Михалыч, бес попутал! - схватила Сашку за руку женщина. - Собралась спать, разбила угли в печке, закрыла вьюшку - и тут он входит! Чёрный, як головня!

- Кто входит? - спросил Сашка.

- Дак я думала - чёрт! Как раз по телевизору показывали… Перекрестилась на святого Миколу, схватила сковородник и по голове. Потом пригляделась - кровь… А у них же крови не бывает, сами знаете. Батюшки, думаю, человека прибила! Тут он про вас заговорил. Луговая, дом два, доктор Сашка. Чисто на нашем языке! Я перевязала, как могла, и к вам…

Абрам, пошатываясь, подошёл к столу и налил из початой бутылки в рюмку водку.

- Луговая, дом два, - сказал он. - Доктор Сашка. се расхохотались. Не смеялась одна баба Маня.

- Откуль же мне знать, что тут ходят люди, ваксой намазанные? - бормотала она.

- У нас таких сроду не было…

- Ну, за макрель! - провозгласил Николай.

- Хороший Новый год получился, - согласился Иван.

- Жена спросит, где была? - посмотрел на них Абрам. - Я скажу, Луговая, дом два. Макрель ловила.

- И поймала, - хмыкнул доктор Сашка.

углу комнаты, прижав уши, расправлялся с ершами хозяйский кот.

СЕРГЕЙ ЯКОВЛЕВ СКОРО ЧЕРЁМУХЕ ЦЕСТЬ…

МОЯ РЕКА

При солнце ты небес светлей, Но в бурю будешь злым! Как песню родины моей, Люблю тебя, Чулым.

С тобой мы много провели Хороших - лучших лет. Зачем искать, в какой дали Пропал их быстрый след?

Иная пусть гремит волна В дюралевое дно, Она всё так же зелена С тайгою заодно.

От костерка В глуши ветвей

ЯКОВЛЕВ Сергей Константинович родился в селе Воронина Пашня Асиновского района в 1950-м г. Стихи сочинял с седьмого класса школы. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Член Союза писателей России. Автор трёх поэтических книг: “Краснопогодье” (1987), “Дикая роза шиповник” (1990), “Берес-тень” (1997)

Застрял вечерний дым… Как песню родины моей, Люблю тебя, Чулым.

Где облас тот и то весло?.. Мне путь туда закрыт. Но всё, что стрежью унесло, - Всё песня повторит.

Брызги звёздные синь окропили, Все тревоги с души сметены, Слышно ветер вечерний в крапиве У бревенчатой тёмной стены.

Вот и время присесть на пороге, В сумрак далей куда-то сказать: - Тяжелы вы, земные дороги, А сумели к себе привязать.

С ног собьёт ли усталостью зверской, Или сам эту связь перережь, Но в ночи, за цветной занавеской, Будет сниться кипящая стрежь.

Ах, как звёздно! Уютная нота Потихоньку восходит в груди. Ветерок уложила дремота, Озаряется лес впереди.

Почему-то на лунном рассвете Мне желается, как никогда, В беспредельные дали вот эти Отпустить свою жизнь навсегда.

НА ЗАРЕ

Срывается ветер с черёмух, Овсюг росяной теребя, Но тихо в затонах червлёных… “Мой милый, люблю я тебя!”

Так быстро ещё не светало… А платье-то, платье - оно Из белого розовым стало, С туманом ложбин заодно.

Взошедшее счастье? Мечта ли? Не знаю. Наверно, я сплю. И сон ещё в самом начале… “Люблю тебя, милый, люблю!”

Было белым-бело,

А теперь - зеленым-зелено.

Из ёлки моё весло,

В речке песчаное дно.

Скоро черёмухе цвесть, Опять оснежится яр. В белом-белом пламени есть Сила угарных чар.

Я проведу обласок Меж двумя валами огня, А там, где берег высок, Тайно встретят меня.

Сядем к столу, нальём Дымящегося чайку И послушаем тишь вдвоём, Редкую на веку.

Земле пожелав добра, На закат распахнём окно, И в горнице, как у костра, Станет красным-красно.

ЗИМНЕЕ ЧТЕНИЕ

В долгие ночи на редкость морозной зимы, В старом жилище своём запершись одиноко, С вами беседую, скрытые в книгах умы, Вечные души, что смертными были до срока.

Печь отдаёт потихоньку запасы тепла, Мудро сложил её мастер, надёжно, любовно: Кинешь охапку поленьев, сожжёшь их дотла - Жару накопится, будто накладывал брёвна.

Крепко заварен простейший зугдидский чаёк Вместе с брусничником, собранным осенью поздней. Книга раскрыта: я слушаю жадно урок Светлых историй, сомнений мучительных, козней.