Владимир Динец - Зима на разломе (Ближний Восток, 1993-94)

• Название: Зима на разломе (Ближний Восток, 1993-94)
• Автор: Владимир Динец
• Жанр: Путешествия и география

---

Мы с Этьеном два дня лазили по безводным, но очень красивым каньонам южнее Эйн Геди, а потом объездили все три махтеша. Так называют огромные впадины в плато Негев, похожие на кратеры. Особенно хорош Малый Махтеш, с километр в диаметре и такой же глубины. Геологи там в буквальном смысле лезут на стены от восторга.

Израильтяне считают, что больше нигде в мире таких "колодцев" нет, но те, кто был в котловине Ёр-ойлан-дуз в Туркмении, поймут, о чем идет речь.

В одном из махтешей, кстати, прижились завезенные из Хай-Бара куланы первый настоящий успех Центра. Беня мечтал выпустить в другой диких ослов, но для этого их должно было стать хотя бы голов двадцать...

Когда мы вернулись в Хай Бар, то первые, кого мы увидели, были Шломи и хорошо нам знакомый волк, который теперь мог похвастаться уже двумя ушными метками. Он даже не сбил лапы, словно вернулся автостопом. Под навесом лежал новорожденный ориксенок с вспоротым брюхом.

Стиснув зубы, Тони Ринг забросил волка в кузов и укатил на север. Я подозревал, что шеф просто убьет зверя где-нибудь в пустынном месте, но, как выяснилось, недооценил его честность.

Ночи становились холоднее, а по утрам на севере удавалось разглядеть далекие облака. Старая леопардиха по-прежнему нарушала ночную тьму страстными призывами.

Цыплята, которых я выкладывал на крыльцо для каракалов, к утру благополучно исчезали. Я загорел дочерна и пришел в хорошую форму от возни с вилами, лопатой и тачкой. По ночам я исследовал каньоны над Хай Баром. Песок там достаточно плотный, чтобы ездить на велосипеде, правда, из-за акациевых колючек шины приходилось заклеивать каждый день. Чего только не видел я в эти колдовские ночи, при убывающей луне! Брачные игры редких и очень осторожных афганских лисичек, охоту пустынной неясыти на рогатую гадюку, жуткую драку двух самцов-гиен из-за самки... Жизнь и смерть призрачных существ, вцепившихся в безводную и, кажется, совершенно непригодную для существования пустыню.

На этот раз труп нашла Аила, привлеченная криками рыжеголовых воронов. Плача, она принесла в контору крошечного, еще не обсохшего после рождения детеныша газели. Избалованный даровым угощением волк придушил его по привычке, но есть не стал.

- Тони, - сказал я, - скоро весна. У этой пары будут волчата. Если не убить самца, они останутся здесь и перережут нам весь молодняк.

Тони молча отвернулся и вытащил из сейфа капкан.

Мы с Шломи, тоже молча, закинули его в джип и поехали в саванну. Возвращаться пришлось уже в сумерках. Вдруг мы заметили за акациями полоску пыли. Кто-то быстро двигался нам наперерез. Шломи нажал на газ (это он умел), джип взревел, проломил с разгона кусты тамариска, и в сотне метров перед нами мы увидели беременную самку дикого осла, отчаянно пытавшуюся уйти от пары волков.

Я не охотник. Когда всю жизнь изучаешь диких животных, много узнаешь про них, убить кого-то из них становится таким же неприятным делом, как ударить друга. А к крупным хищникам, включая волков, я вообще отношусь с большой симпатией. Но тут просто не оставалось другого выхода. Все трое уже исчезали за кустами, поэтому я быстро взял с заднего сиденья винтовку и выстрелил в волка-самца. Я целился в плечо, но джип дернулся, и пуля попала в шею. Бедняга взвизгнул и покатился по песку. Самка сначала даже не обернулась в азарте погони, и я уже передернул затвор, но тут она вдруг затормозила, посмотрела на нас и побежала в противоположную сторону.

- Стреляй, ну! - заорал Шломи, но я знал на иврите только второе слово, а стрелять не собирался все равно.

Когда мы подъехали к волку, он был уже мертв. Две яркие метки нелепо торчали в ухе.

- Скажем, что это я стрелял, - сказал Шломи, перейдя на английский. Тебя за такое уволят, а я все равно выкручусь.

Все знали, что Шломи сидел за рулем, но никто не стал докапываться до правды.

Пограничники, примчавшиеся на выстрел, забрали у нас волчицу (она попалась в капкан, когда пыталась уйти с территории - мы поставили его в дырке под изгородью). Они отвезли ее к египетской границе и выпустили на ту сторону проволоки. Самца закопали в яму, которую вырыли перед конторой два года назад, никто не помнил, зачем. Я должен сознаться (думайте про меня, что хотите), что больше переживал из-за этого несчастного волка, чем из-за нескольких бандитов, которых мне как-то пришлось застрелить (они напали на автоколонну, с которой я ехал по Внутренней Монголии). Стихи из "Книги Джунглей" Киплинга, которую мне в свое время довелось переводить на русский, засели у меня в голове и никак не уходили.

- Смелый охотник, с удачей ли ты?

- Долго, брат, ждал я среди темноты.

- Где же добыча, что взята тобой?

- Брат, она в джунглях пасется живой.

- Где ж твоя сила, что в теле была?

- Брат, она с кровью из раны ушла.

- Что ж так спешишь, куда хочешь успеть?

- В логово, брат, чтобы там умереть...

Только возвращение Бени вернуло мне хорошее настроение. Он приехал, как всегда, веселый, с запасом свежих анекдотов, шуток и интересных историй, и в тот же день устроил пьянку. Я с нетерпением ждал приезда Анки. Она появилась, стройная, прелестная, все в той же шелковой рубашке, завязанной узлом на животе, и символической мини-юбке поверх черного купальника. Но на мое приветствие она ответила очень прохладно и в дальнейшем демонстративно старалась меня не замечать.

Я, конечно, многим девушкам не нравлюсь - ничего удивительного в этом нет. У меня и юмор специфический, и характер нетипичный, и образ жизни любую заставит настрожиться. Но ее поведение казалось мне несколько искусственным, и потом, чем объяснить столь резкую перемену? Когда гости разошлись, я спросил Беню, не знает ли он, что произошло.

- Нет, - сказал он, - но, собственно, чего ты ожидал? Эмигрантский комплекс, желание закрепиться в новой стране любой ценой. У женщин он всегда так проявляется.

- Как? - я все еще не понимал.

- Ты от Анкиных ножек совсем поглупел. Все приезжие женщины мечтают о местном мужике. Жены бросают мужей, с которыми прожили десять лет, ради первого же козла-израильтянина. Ты что, сам об этом не слышал?

- Слышал, конечно. Но при чем тут...

- Да ты на себя посмотри! Ни кола, ни двора, оклад позорный, морда черная, как у араба... Естественно, она от тебя старается держаться подальше...

- Но в прошлый раз...

- Пьяная была. Неконтролируемое выделение влагалищной смазки на фоне торможения отрицательных рефлексов...

Беня, когда выпьет, начинает все на свете объяснять в биологических терминах. К этому надо привыкнуть. Впрочем, должен признать, что обычно у него получается хоть и цинично, но довольно убедительно.

Назавтра я с ужасом обнаружил, что думаю об Анечке каждые несколько минут.

Отчаяние мое трудно передать. Нет ничего хуже безнадежной любви, а я человек увлекающийся. И тут же я понял, что единственный выход - добиться своего любой ценой.

Беня сообщил мне, что теперь я буду обедать и ужинать у него.

- Грустный ты стал, - сказал он. - Нечего тебе в твоем сарае страусиные яйца грызть.

Я промолчал, отметив про себя, что языки у сотрудников Хай-Бара длиннее страусиной шеи.

- Только не думай, что я тебя буду кормить на халяву, - строго предупредил он. - Чего стоишь, вали за продуктами.

Я вышел из кухни, перешел парковочный сквер, набрал в холодильнике зоопарка ящик фруктов и овощей, отрезал газелью ногу и вернулся к Бене.

- Вот, теперь другое дело, - кивнул он. - А ну, повеселее! Завтра едем в киббуц!

О Бениных приключениях во всех киббуцах Аравы сотрудники Хай-Бара слагали легенды, так что следующего вечера я ждал с нетерпением. До киббуца Йотвата было всего пять километров от моего дома и семь - от Бениного. К моему удивлению, вместо стаи удалых нимфоманок нас встретили вполне приличные люди, довольно скромные. Бенина девушка оказалась симпатичной москвичкой, прежде инженером, а ныне начальником почты. Что касается двух других друзей Бени, Алика и Кэти, это была оригинальная пара. Алик, ленинградский врач, эмигрировал в США в 80-е годы и женился на очаровательной дочери директора лучшей больницы Техаса - человека, мягко говоря, не бедного. Представьте себе его ужас, когда его молодая жена, проникнувшись идеями сионизма, утащила его в Израиль, да к тому же в киббуц!

- Мне-то что, - сказал он нам, когда Кэти вышла на кухню, - я врачом был, врачом остался. Правда, Кэти теперь не старший менеджер фармацевтической фирмы, а заведующая коровником. Но это ее проблемы. Мне пофигу. Главное, что у нас осталось американское гражданство, и мои дети тоже будут Гражданами Соединенных Штатов!

Сейчас Кэти трудно было представить менеджером, да и на зав. коровником она мало походила. Зато о том, что она из Техаса, свидетельствовали клетчатая ковбойка и джинсы - правда, обрезанные так,что получились предельно короткие шорты.

После ужина Беня и его подруга испарились, оставив меня за интереснейшей беседой о различии менструального и эстрального цикла с точки зрения гормональной саморегуляции. Вдруг Кэти встала и посмотрела на часы.