Бруно Бюргель - Ракетой на Луну

• Название: Ракетой на Луну
• Автор: Бруно Бюргель
• Издательство: Издательство Л.Д. Френкель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1925

---

Бруно Бюргель РАКЕТОЙ НА ЛУНУ

ГЛАВА I

Белоснежная равнина, по которой кое-где разбросаны были отливавшие лазурью ледяные глыбы, ослепительно блестела и сверкала под утренним солнцем. Бледно-розовый туман застилал дали, своеобразный желто-бурый флер испарений затягивал дневное светило. Там, где свет и тени приходились рядом, наблюдались изумительные цветовые контрасты.

На небольшом холме из ледяных глыб стояло двое мужчин, оглядывавших в сильные подзорные трубы столь чуждый им, столь сказочный, необыкновенный ландшафт и всю необъятность замерзшего мира.

В порядочном отдалении находился небольшой отряд конной милиции. Всадники скромно и тактично держались на заднем плане; от правительства Соединенных Штатов Европы они получили определенный приказ заботиться только о личной безопасности иностранцев и вступить лишь в том случае, если гости по незнакомству с ледяными полями попадут в опасное место. Начальник отряда успокаивал нетерпеливую лошадь, которой, видно, мало доставляло удовольствия стоять, как вкопанной, на ледяной поверхности. Он похлопывал по гнедой шее маленькое, но сильное животное, и рылся в кармане своего пальто, ища кусок сахару. Он охотно подъехал бы ближе, чтобы обстоятельнее рассмотреть чудесный воздушный корабль, блестевший на солнце за холмом; но он сумел победить свое любопытство. Ему было известно, что пришельцы являются посланцами сильной державы жаркого пояса, что они — высокие государственные чиновники Соединенных Штатов Африки. От доклада, который они должны были сделать на родине, зависело очень многое. Что сталось со старой, некогда господствовавшей над всем миром Европой с той поры, как катастрофа в самом буквальном смысле слова погрузила ее во тьму, с той поры, как старое солнце лишилось своей теплотворности, и Север земного шара оледенел?

Один из стоявших на вершине холма членов Центрального Совета Измаил Чак, от природы малорослый, а в густых мехах смахивавший на шерстяной мяч, медленно поворачивался во все стороны и смотрел в подзорную трубу на беспредельное ледяное поле, светившееся под солнечными лучами, как серебряное зеркало.

Он качал головой.

Что за зрелище! Можно об этом сотни раз читать в газетах и книгах, можно сколько угодно раз видеть на картинах, рассматривать в подзорную трубу — действительность превосходит все описания!

Его спутник, геолог Фандерштрассен, посланный правительством Соединенных Штатов Африки в качестве ученого консультанта, опустил свою трубку.

— Да, в этом мы остались похожи на наших предков, несмотря на все изменения, которые претерпело человечество на протяжении тысячелетий, несмотря на успехи техники и на высокое развитие нашего мышления и чувств! А разве вы вообще Севера не знаете, уважаемый депутат?

— Молодым человеком я был раз с дипломатической миссией в Париже, и оттуда совершил поездку на берег Ламанша. Это был самый северный пункт земного шара, который мне, случилось посетить! Дело было летом, и я не имел случая видеть снега и льда. Тем больше меня изумляет этот заколдованный мир, совершение чуждый нам, жителям экватора!

Круглый человечек повернулся теперь в другую сторону и продолжал внимательно рассматривать окрестности в подзорную трубу. Фандерштрассен с компасом и картой в руке шел за ним.

— Вы теперь смотрите в точности на север! Вон лежит Шпицберген, а на запад — огромная Гренландия. Тут, где мы стоим, когда-то расположен был прелестный городок Гаммерфест. Он погребен подо льдами! В былые тысячелетия здесь раскидывалось открытое море; катастрофа превратила его в ледяное поле, на котором теперь возвышаются скользкие ледяные глыбы. А там, в отдалении, лежит северный полюс, исполинский очаг холода, которому Европа обязана своей гибелью!

Если бы дело касалось только Европы, Фандерштрассен, это бы еще куда ни шло: жителей старой культурной части земного шара можно было бы спасти путем грандиозного переселения! Но ведь под угрозой находятся Северная Азия и Северная Америка: подобной катастрофы еще мир не видал!

Фандерштрассен кивнул головой и лицо его омрачилось; будучи по натуре оптимистом, он отвечал:

— Не нужно забывать, что глетчеры Севера лишь очень медленно, тысячелетиями, подвигаются вперед, и что Юг Европы долго еще сможет держаться, если даже берега Средиземного моря постепенно приобретут климат Скандинавии. К счастью, Северная Азия всегда была слабо населена; а республике Канаде, на севере Американского материка, придется сосредоточить свое население на прибрежных участках Тихого океана и в бухте реки Гудзон.

Измаил Чак покачал головой.

— Держаться — значит кое-как цепляться за жалкую жизнь! Может быть — не хочу в этом сомневаться! Но ведь тяжкая забота, удручающая всю планету, затрагивает и нас, жителей жаркого пояса! Последние десять лет продовольственные затруднения увеличились в такой мере, что всем делается страшно! Северная половина земного шара, с его огромными людскими массами, медленно погибает! Нет больше урожаев, нужда увеличивается; мы делаем все, что можно, но несколько урожаев в Китае, в Индии, в Южной Америке и у нас — и разразится страшная катастрофа, в которую вовлечена будет и наша страна! Не стану, выбалтывать государственных тайн, но будьте уверены, что члены Международной Продовольственной Комиссии, заседавшие в прошлом году в Мадрасе, разошлись с конгресса с весьма унылыми физиономиями, тем более, что столь многообещавшие опыты южно-американца Корельи с новыми искусственными питательными веществами — опять окончились неудачей! Нет, нет! Поверьте мне, дело обстоит гораздо хуже, чем это известно публике, и я не очень розовыми очками гляжу на проклятое будущее! Все же у меня остается тень надежды! Смело можете назвать меня глупцом, но я все же думаю, что это состояние так же быстро пройдет, как оно наступило, и старое милое солнышко будет по прежнему исполнять свой долг! Видите ли, я в вашей науке мало что понимаю, я ведь государственный деятель, у меня и по этой части довольно работы, но должно же когда-нибудь кончиться это сатанинское облако, или что оно там собой представляет! Правда этот ученый Роллинсон на Капштадтской обсерватории каждый год отпускает все более длинные сроки этому пыльному чудовищу, в которое влетела наша бедная планетная система; но как же можно верить астрономам! Может быть, дело совсем не так обстоит! Или же вы считаете?..

Геолог Фандерштрассен улыбнулся. Он собирался было дать государственному мужу не особенно утешительный ответ, как с другой стороны ледяного поля послышался голос.

Собеседники обернулись. За ними, в расстоянии нескольких сот метров, блестела на солнце в снегу исполинская стальная граната. Рядом с нею резкими силуэтами выделялись две мужские фигуры. Один быстрыми шагами подошел к генеральному советнику. Он размахивал листочком бумаги.

— Ага! Депеша!

Секретарь приблизился.

— Две телефонограммы! Одна с родины, из Занзибара; другая от президента Европейских Соединенных Штатов.

— Отлично! Прочитайте, пожалуйста, Хамайдан! Или это великие, страшные государственные тайны, которых нельзя знать нашему ученому другу?

— Ничего особенно важного! Да вот, позвольте:

„Занзибар, Центральный Совет Африканских Соединенных Штатов, 10 июня. Заседание Большого Совета Депутатов 15 июня. Ждем вашего возвращения“. А вот вторая телеграмма: „Генерал-советнику Измаилу-Чаку, представителю Африканских Соединенных Штатов, временно находящемуся в Европе. Жду вашего посещения в любое удобное вам время. Президент Европейских Соединенных Штатов Базинцани“.

— Великолепно! Больше ничего, Хамайдан? Ладно, мы подумаем, как это все уладить. Вернемся, друзья, к нашему кораблю, если хотите! Мы поговорим с инженером о маршруте и установим необходимые сроки!

Круглый человечек проворными движениями подвинулся вперед, опередив прочих; как меховой шар, катился он по снежной ледяной равнине. Его спутники медленно следовали за ним.

Солнце отражалось от стенок необыкновенной гранаты, производившей странное впечатление посреди этого бесконечно — спокойного, однообразного глетчерного ландшафта на крайнем севере Северной Норвегии. Этот снаряд, словно выстреленный из неведомого исполинского орудия, в действительности представлял собой перемещающийся взрывами вагон, как бы дилижанс 3000-го года. Снарядов и пушек, к счастью, уже не существовало, разве что в музеях, где рядом с шеститысячелетними египетскими мумиями находились модели кораблей и паровозов XIX века, а также пушки и другие орудия убийства, летательные аппараты и устарелые телескопы, микроскопы и аппараты для телеграфии и телефонии XX и XXII веков — давно отзвучавших столетий! И все же это было нечто похожее на гранату; взрывчатое вещество такой силы, что милитаристы прежних веков, уничтожившие пол-Европы, встретили бы его с сатанинским восторгом, выбросило и эту гранату; но для нее не потребовалось никакого орудия, ибо стальной вагон до некоторой степени сам себя выстреливал в пространство, он был одновременно и орудием, и снарядом.