Джудит О`Брайен - Алая роза Тюдоров

• Название: Алая роза Тюдоров
• Автор: Джудит О`Брайен
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000151-1

Опасные интриги, покушения и предательства с давних пор стали каждодневной реальностью для Кристофера, герцога Гамильтона. Слишком много врагов было у этого могущественного советника короля Генриха VIII. Кристофер привык к тому, что в жизни его нет ни времени, ни места для серьезного чувства. Но как же все изменилось с появлением таинственной темноглазой Дини Бейли, ворвавшейся в судьбу герцога буквально из ниоткуда!

---

– Томас Кромвель, граф Эссекс.

Дини узнала голос раньше, чем вельможа назвал себя. Он слишком часто звучал в ее кошмарных сновидениях.

– Так это молодой Суррей? Ну-ка вложи меч в ножны, щенок.

Дини лихорадочно думала: «Суррей? Кто он? Сын герцога Норфолка и кузен Кэтрин Говард? – Она прислонилась к стене и прижала ладошку ко рту. – С какой стати этот сопляк Суррей решил за ней гоняться?»

– А, Кромвель, – Суррей становился смелее с каждой минутой, – снова прячешься, боишься впасть в немилость? Все истинные пэры внизу, рядом с королем.

– Тогда мне ясно, почему ты здесь, а не с ними. – Кромвель говорил с Сурреем не повышая голоса, точно так же, как он в свое время разговаривал с Дини.

– А ты почему наверху, несчастный выскочка? – Суррей чуть не трясся от злобы. – Да потому что у тебя в венах ни капли благородной крови. Ты… ты…

– Слушаю тебя, Суррей. – Кромвель на секунду затих. – Кажется, у тебя сложности с речью? Избыток голубой крови дурно сказывается и на языке, и на физических способностях. Признаться, ты очень позабавил меня своими успехами в искусстве фехтования.

– Ты не смеешь!

– Тебе, Суррей, лучше идти. И побыстрее. А не то я кликну своих молодцов.

Дини представила себе испуг, проступивший на лице молодого человека. Тем не менее Суррей храбрился.

– Твой конец близок, Кромвель, – бросил он на прощание, и Дини услышала, как захлопнулась дверь. Впрочем, от страха он совершенно забыл про Дини, которая так и осталась сидеть под столом, прислонившись спиной к стене.

Она ждала одного – когда уйдет Кромвель, от всей души надеясь, что тот не знает о ее присутствии. Но у графа Эссекса был хороший слух и он отлично уразумел, к кому обращался Суррей.

– Мистрис Дини, теперь вы можете вылезать. Дини испугалась по-настоящему. Суррея она знать не знала, зато отлично догадывалась, на что способен Кромвель. Он обрек на мучения Кита, подняв один только палец. Поэтому Дини молчала. Конечности отказывались ей повиноваться.

– Прошу вас, мистрис. Бояться нечего.

– Да, хорошо, – пролепетала Дини.

– Вылезайте, а то я позову кого-нибудь из своих людей и вам помогут.

Делать нечего, Дини полезла из-под стола, путаясь в юбках и скатерти. Кромвель, хмыкнув, подошел к столу и приподнял скатерть. Это было похоже на помощь.

Некоторое время министр и придворная дама королевы просто смотрели друг на друга и молчали. Дини при этом думала, что Кромвелю ничего не стоит ее убить. А потом убить Кита, который сидит сейчас в Большом зале. Она молила Бога, чтобы Кит не отправился разыскивать ее, чтобы он не заметил отсутствия в зале Кромвеля.

– Что вы здесь делаете? – поинтересовался Кромвель.

Дини заморгала. Ее поразила будничность этого вопроса. За ней могло скрываться что угодно – и очередная угроза, и новейший коварный план.

– Повторите, пожалуйста, я не расслышала вопроса, – промямлила она, стараясь выиграть время.

– Сейчас в Большом зале, как обычно, идет пир. Как всегда, там находится король. – Кромвель выпрямился. – Возможно, вы забыли, что между нами заключен своего рода договор? Так вот объясните мне, отчего вы не сидите рядом с Генрихом, а крадетесь куда-то по темным дворцовым коридорам?

Дини лихорадочно соображала, что сказать Кромвелю, дабы не подставить себя и Кита под новый удар могущественного министра. И вдруг она решила, что самое лучшее – это сказать правду.

– Я пыталась найти кухню, – сообщила она, потупив глаза.

– Кухню? – Удивлению Кромвеля не было конца. Девушка кивнула:

– Я знаю, как приготовить одно блюдо, которое наверняка понравится королю. Это блюдо называется «пончики».

– А где Гамильтон?

– Внизу. Он следит за игрой этих бездарных актеришек.

– И он позволил вам отправиться на поиски кухни в полнейшем одиночестве?

– Нет. – Дини отрицательно покрутила головой. – Он-то считает, что я в туалете. Дело в том, что эта мысль только что пришла мне в голову. Сидя за столом, я видела, как его величество отвлекся от общества Кэтрин Говард для того, чтобы вкусить сладостей, и подумала, как, должно быть, понравятся королю мои пончики. Поэтому я решила потихоньку пробраться на кухню и рассказать Шольценбергу…

– Шольценбергу?

– Это повар королевы. Так вот, я подумала, что… Кромвель поднял руку:

– Достаточно, я понял. – Он перевел взгляд на одинокую свечу, стоявшую на столе, и так глубоко задумался, что, казалось, забыл о существовании молодой женщины. Некоторое время он, судя по всему, совещался с единственными своими советниками – собственными мыслями.

Дини не слишком понравилось молчание Эссекса. Она отлично понимала, что он размышляет, а размышления Кромвеля всегда бывали чреваты злом.

– Позвольте мне задать вам вопрос, – решилась Дини. Ей хотелось любой ценой прервать зловещее молчание графа.

Кромвель удивился и минуту, которая показалась Дини вечностью, всматривался ей в лицо. Затем, коротко кивнув, разрешил говорить.

– В течение последних нескольких дней вы ослабили свой контроль над нами с Китом, а ведь лишь неделю назад вы едва его не убили…

– Вы что же, желаете, чтобы я завершил начатое? – холодно усмехнувшись, произнес Кромвель.

– Ни за что! – выдохнула Дини. – Просто хотелось бы знать, чего ожидать от вас в дальнейшем. Иначе я сойду с ума…

Кромвель наклонился к Дини поближе, и его черные глаза засверкали. Дини едва не закричала, когда заметила, как Кромвель тянет к ней руку. Впрочем, рука Эссекса благополучно миновала девушку и вцепилась в свечу, стоявшую на столе.

– Пойдемте со мной, мистрис, – велел он.

На этот раз девушка не почувствовала в голосе министра угрозы, которая обычно скрывалась за каждым его словом.

Кромвель повел ее в дальний конец комнаты. Зябкое пламя свечи выхватывало из темноты предметы обстановки – комод, укладку, рабочий стол, покрытый шитым золотом гобеленом и заваленный бумагами. Повинуясь жесту Кромвеля, она посмотрела на тяжелые бронзовые подсвечники, бутылочки с разноцветными чернилами и стаканчик с гусиными перьями. Кроме того, увидела огромную печать, изготовленную из золота или меди. Рядом стояла серебряная коробочка с песком, который использовался как промокашка. Наконец Дини поняла, что она в святая святых Кромвеля – рабочем кабинете.

– Эти документы должны аннулировать брак Генриха с королевой Анной Клевской и одновременно послужить ей пропуском на плаху. В сущности, они почти готовы – недостает всего нескольких подписей, которые, впрочем, легко купить.

Дини не могла произнести ни слова, и Кромвель продолжил свои страшные откровения:

– Дело, однако, в том, что за последние несколько дней отношение короля к этой женщине… скажем так, переменилось. Мои люди донесли, что это произошло после того, как вы, мистрис, наболтали его величеству о чрезвычайной доброте голландки, о том, как она трогательно ухаживала за больным Гамильтоном.

– Да, это правда.

– Она не столь требовательна и капризна, эта голландка, как Екатерина Арагонская и Анна Болейн. – Министр поднял на Дини свои пронзительные глаза. – По большому счету, мне все равно, кто в этой пьесе исполняет роль королевы – до тех, разумеется, пор, пока мое положение ближайшего советника короля остается неизменным.

– Вы хотите сказать, что, пока вы первый министр короля, для вас не играет роли, кто восседает на троне рядом с королем – будь то Анна, Кэтрин Говард или даже я? – Дини старалась говорить спокойно, хотя у нее в душе пели птицы.

– Я ничего похожего не говорил. Если, к примеру, любовницей короля или – того хуже – королевой станет Кэтрин Говард, мне конец. Но помните, если мне будет грозить плаха, я сумею утащить с собой и вас, и Гамильтона, а заодно и королеву Анну. – Он снова испытующе взглянул на Дини. – Итак, договоримся о следующем: если вам удастся убедить короля сменить гнев на милость по отношению к Анне, меня это вполне устроит.

Дини хотела задать еще вопрос, чтобы убедиться, что она поняла Кромвеля правильно, но тот уже жестом предложил ей покинуть кабинет.

– Ступайте. Пока. Поспешите к королю и постарайтесь вести себя с ним более чем любезно.

Что ж, выбирать не приходилось. Дини устремилась к двери, вытянув перед собой руку, чтобы в темноте не наткнуться на что-нибудь из обстановки. У дверей она, впрочем, умерила свою прыть и отважилась еще раз обратиться к Кромвелю:

– Прошу извинить меня, мистер Кромвель!

Тот помолчал, но потом с некоторым недовольством в голосе сказал:

– Слушаю вас.

– Так как же мне все-таки добраться до кухни?

Из темноты до нее донесся звук, которого она никогда прежде не слышала: хриплый, каркающий смех. Дини похолодела – даже смех этого человека внушал ей ужас.

– Идите прямо по коридору, потом налево. Ну а дальше вам подскажет запах.

– Благодарю вас, – торопливо произнесла она. Ответа она дожидаться не стала и помчалась из этой ужасной комнаты со всех ног.