Unknown - Исэ моногатари

• Название: Исэ моногатари
• Автор: Unknown
• Издательство: Наука
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1979

Памятник японской культуры начала X века — лирическая повесть «Исэ моногатари» (Повесть из Исэ)

---

Так сказала она, и как раз тот, из Ямато — «приду!» ей сказал. Радостно ждала она, но дни шли за днями, и дама:

«„Приду“ — ты сказал мне…
И ночи проходят
одна за другой.
А я все люблю
того, кто столь ненадежен…»

Но хоть и сказала так она, кавалер больше здесь уже не бывал.

23

В давние времена кавалер и дама жили в провинции глухой. Кавалер был должен ко двору на службу отправляться и, о разлуке сожалея, ушел.

Прошел так год, другой и третий — и все не возвращался он, так что дама, ждать его устав, с другим — человеком к ней относившимся весьма заботливо и нежно — сегодня в вечеру быть вместе сговорилась,[33] и как раз явился тот кавалер. «Дверь мне открой!» — стучал он, но, не открывая, она, стихи сложив, ему проговорила:

«Сменяющихся лет —
уж целых три я жду,
и ждать тебя устала…
И только в ночь сегодня
я ложе новое делю…»

Так ему сказала, а он в ответ:

«Лук „адзуса“, лук „ма“,
лук „цуки“, — их много…
Ну, что ж… Люби
его, как я
любил тебя все эти годы».[34]

Сказал он и собрался уходить, но дама:

«Лук „адзуса“… — Натянешь
иль нет его, но все же —
с начала самого душа
моя, как прежде,
тебе принадлежит».[35]

Хоть и сказала так, но кавалер ушел обратно. В большом горе дама за ним вслед побежала, но настигнуть не удалось ей, и у ручья с водою чистой ниц она упала. Там на скале кровью, с пальца взятой, она написала:

«Того, кто не любит,
кто ушел от меня,
удержать я не в силах!
Настал, видно, миг, когда жизнь
уж исчезнуть должна…»

Написала она, и не стало ее.

VI

24

В давние времена жил кавалер. Той даме, что не говорила ему ни «да», ни «нет» и все же его пленила, послал сказать:

«Пуще, чем утром рукав,
когда по полю осенью
чрез кусты проберешься,—
увлажена моя ночь,
что сплю без тебя».

А играющая в любовь дама — в ответ:

«Не знаешь ты, что я —
та бухта, на которой
нет морской травы…
Рыбак же неотступно
до изнеможенья бродит…»[36]

25

В давние времена кавалер — в ответ человеку, который высказал ему свое сожаление в том, что он не смог добиться любви дамы, проживавшей в округе пятой улицы столицы, — сказал:

«Совсем нежданно —
в рукаве моем волненье,
как в гавани большой…
когда туда приходит
корабль китайский».[37]

26

В давние времена кавалер, придя к даме на одну только ночь, потом уж больше не приходил, отчего родитель дамы, рассердившись, схватил бамбуковую плетенку у умывальника и в гневе отшвырнул ее; дама же, увидев в воде лоханки лицо в слезах, так сложила:

«Нет боле никого,
кто б так страдал,
как я,—
считала я, а вот —
здесь под водой еще…»

Так сложила она, — и тот, не приходивший к ней кавалер, услышав это:

«То — я там был,
что виднелся тебе в водоеме…[38]
И даже лягушки
на дне под водою
плачут со мной в один голос».

27

В давние времена играющая любовью дама ушла от кавалера, отчего тот, в унынии:

«Почему же вдруг
так стало трудно мне
с тобой встречаться?
Ведь клялись мы с тобой —
ни капли не пролить!»[39]

28

В давние времена приглашенный на праздник цветов к дамам придворным, служившим у матери принца наследного, бывший офицером конвоя — кавалер так сложил:

«Вздыхаю всегда
по цветам, не успев
ими насытиться вдосталь…
Но никогда еще не было так,
как в этот вечер сегодня!»

29

В давние времена кавалер той даме, с которой был он едва знаком:

«Наши встречи с тобою
кажутся мне
единым лишь мигом,
но жестокость твоя
для меня бесконечна.»

30

В давние времена кавалер во дворце проходил мимо покоев одной придворной дамы, и та имела, что ли, против него чего-либо, но только молвила: «Хорошо, хорошо! Вот посмотрим, что станет с листвой травы».[40]

И кавалер:

«Если кто клясть станет
того, в ком нет вины,—
на нем самом „забвенья“ —
как говорят — „трава“
взрастет!»

31

В давние времена кавалер той даме, с которой был близок, год спустя так сказал:

«Ах, если б вновь
с пряжей клубок тот
минувшего нам намотать!
Если б ушедшее
вновь нынешним стало!»

Сказал он так, но она не почувствовала, видно, ничего, что ли…[41]

32

В давние времена кавалер навещал одну даму, что проживала в провинции Цу, уезде Убара. Показалось той даме, что он, на этот раз вернувшись к себе домой, уж более как будто к ней прийти не думает, и вот она — ему укоры, — он же:

«С камышей прибрежных
идет, все заполняя,
прилив — сильней, сильней…
Любовь к тебе, друг милый,
все так же возрастает!»

А она в ответ:

«Мысли сердца,
сокрытого, как в бухте тайной,
узнаю как я?
Веслом, пожалуй, — тем,
чем двигают ладью…»

Слова эти принадлежали человеку, живущему в деревне, и что ж — хороши ли, иль плохи они?

33

В давние времена кавалер даме жестокой:

«Сказать тебе — не в силах,
а не сказать — в волненьи
я терзаюсь сам…
Да, время наступило,
когда душа лишь плачет!»

Вероятно, сказано им это после долгих дум.

34

В давние времена кавалер той даме, с которой связь порвалась не по причинам сердца:

«Краткий миг свиданья
мы вместе завязали
узлом крепким…
И пусть в разлуке мы,—
потом ведь встретимся с тобою!»

35

В давние времена кавалер даме в ответ на слова: «ты, верно, забыл уж» —

«По тесной лощине
до самой вершины
вьется лиана…
„Конец“ — говоришь ты, а я —
и не думаю вовсе!»[42]

36

В давние времена кавалер познакомился с дамой, любовью игравшей. Не уверен, что ли, в ней был он, — но только:

«Если ты не со мной,—
не развязывай нижней шнуровки,
хоть и будь ты вьюнком,—
цветочком, не ждущим
вечерних теней…»

В ответ она:

«Ту шнуровку, что вдвоем
завязали мы,
одна я, вплоть до встречи
с тобой, и не сумею,
видно, развязать!»

37

В давние времена Ки Арицунэ, куда-то уехав, не возвращался долго, и вдруг ему:

«Из-за тебя я привык
к думам тоскливым.
Не это ли люди,
что в мире живут,
„любовь“ называют?»

И Арицунэ в ответ:

«Из-за меня, говоришь?..
Из-за того, кто и сам
столь неопытен, что
у людей спросить должен:
что ж такое любовь?»

38

В давние времена жил микадо — микадо Сэйин по прозванию. Августейшую дочь его звали Такаико. Принцесса эта скончалась, и в ночь похорон кавалер, живший рядом со дворцом, взглянуть собираясь на них, с дамой вместе — в ее экипаж усевшись — сюда подъехал. Долго он пробыл, а похоронная процессия все не выходила. Вздыхая, готов был он уже прекратить ожидание, и здесь, в этот миг, известный повсюду как любовный игрец, Минамото Итару, который явился также сюда посмотреть и, экипаж кавалера приняв за дамский, к нему приблизился и всячески старался игру начать, — в миг этот Итару, светлячка поймав, его бросил к ним в экипаж.

Сидевшая там дама, опасаясь, как бы при свете светлячка ее не увидали, его потушила. А сидевший с ней кавалер: