Александр Котов - БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ

• Название: БЕЛЫЕ И ЧЕРНЫЕ
• Автор: Александр Котов
• Жанр: Советская классическая проза

---

Воображение нарисовало Ласкеру картину далекого прошлого. Девятьсот второй год. Молодого профессора математики, чемпиона мира по шахматам восторженно принимают в доме издателя «Берлинер Локаленцайтер» Людвига Метцгера. По воскресеньям здесь собираются писатели, музыканты, художники, артисты. Родители гордятся своей дочерью - будущей солисткой оперы.

Именно в такой вечер Ласкера знакомят с маленькой, милой женщиной с каким-то удивительно добрым лицом, мягкими движениями, обласкивающим, чисто материнским взглядом. Ни одна женщина до сих пор не поражала так Эммануила. Мудрено ли, что весь вечер он был смущен и стеснителен.

Лишь при расставании робкий профессор набрался храбрости.

- Где я могу вас увидеть еще? - спросил он Марту.

- Приходите в любой понедельник к чаю, - спокойно пригласила она. - Мой муж будет очень рад встретиться с вами.

- Ах, вы замужем! - печально протянул Ласкер, и Марта поспешила сказать, что муж ее очень болен, много лет лежит недвижим, но, тем не менее, охотно принимает гостей. Эмиль Кон стоически переносил тяжкие удары судьбы.

И начались регулярные визиты к чаю по понедельникам; никакая сила в мире не могла бы заставить Ласкера пропустить визит к Марте и ее больному мужу. Но вскоре стало мало отих мимолетных встреч, Марта и Эммануил искали другой возможности побыть вместе.

…Ласкер вынул яйцо из другой клеточки. На этом было написано: «Не кури слишком много». «Не кури много», - сколько лет уже говорила она эти слова! Как она сумела сразу понять его привычки, капризы, недостатки! Однажды они собрались на прогулку в зоопарк. Ласкер встретил Марту у Бранденбургских ворот восторженным взглядом. Мило болтая, они прошли десяток метров, как вдруг Эммануил остановился.

- Я должен вернуться домой, - сказал он, глядя куда-то в небо, поверх головы Марты. - Объясню все потом.

И почти побежал от любимой женщины. В недоумении стояла Марта посреди парка, не зная, что подумать. Поступок неучтивого профессора, даже при ее исключительной доброте, разозлил Марту, и она решила не встречаться больше с ним.

Несколько дней спустя Эммануил, как ни в чем не бывало, появился в доме Конов и принес с собой толстую тетрадь.

- Это ваша работа, - сказал он хозяйке, положив тетрадь на стол.

- Моя? - протянула Марта. - Что это значит?

- Да, да, она ваша и только ваша! - настаивал Ласкер. - Когда мы встретились, я был так счастлив, что сразу в уме решил математическую проблему, терзавшую меня несколько лет.

Решение явилось мне молниеносно, как при вспышке молнии. Я должен был немедленно идти домой и записать его на бумаге, чтобы не забыть. Я знаю, это было грубо с моей стороны - убегать таким образом. Пожалуйста, не сердитесь! Пожалуйста!

Бедняжка Кон угасал с каждым днем. Девять лет ждал Ласкер свободы Марты. Редкие встречи, теплые письма, тревожные телеграммы, как волновали они Ласкера во время его путешествий от турнира к турниру! Марта была его добрым гением, незаменимым советчиком, наставником. Какое блаженство испытывал он, когда, наконец, они обвенчались. Что мог дать в качестве свадебного подарка новобрачной чемпион мира? Ласюер решил задачу просто: разгромил в матче Яновского с сухим счетом восемь - ноль!

«Какие новости от вашей жены», - прочел Эммануил на новом яйце. «Отдай в стирку белье!» - увидел он приказ на следующем. Блаженная улыбка застыла на устах довольного профессора, когда он тихонько прикрывал крышку чемодана.

Ласкер закончил завтрак и, закурив сигару, отдыхал в кресле, когда в дверь постучали. Он вспомнил: вчера приглашал к себе Алехина. Ласкер не виделся с русским чемпионом десять лет - с самого петербургского турнира. Когда тот проезжал Берлин три года назад и играл матч с Тейхманом, Ласкера не было в Германии.

Алехин возмужал, на лице его появились выражение решительности и отпечаток перенесенных страданий. Шахматисты рассказывали Ласкеру в Москве, что пришлось перенести русскому гроссмейстеру. Ужасы войны, контузию, голод. Но и теперь Ласкера восхищала алехинская уверенность в себе, какая-то стремительность и нервное беспокойство во всем его облике.

- Хотите кофе? - предложил Ласкер, жестом приглашая гостя сесть в соседнее кресло. Тот отказался - только что завтракал. Слегка прищурив близорукие глаза, Алехин с любопытством разглядывал бывшего чемпиона мира.

- Давно мы с вами не виделись, - произнес Ласкер после короткого молчания. - Как ваши дела?

- Спасибо, хорошо, - ответил Алехин. - А как вы? Говорят, вы хотите создать конкуренцию Нансену и Амундсену.

- А что, - тихо засмеялся Ласкер. - Другого выхода не было - только по льду. Иначе играли бы без меня. Приехал срок в срок.

Только Ласкер мог найти путь к спасению в таком безнадежном положении.

- Вам привет из России, - переменил тему разговора Ласкер. - Прежде всего, от сестры Варвары и брата Алексея.

- Спасибо. Где вы их видели?

- В Москве. Алексей, кажется, работает в Харькове, а Варвара в Москве снимается в кино. Наилучшие пожелания от шахматистов. От Романовского, Левенфиша, Григорьева. От многих других, всех я даже не запомнил.

- Спасибо. Ну и как там?

- Вы знаете, ничего. Жизнь в последние годы заметно улучшилась. Ввели этот самый… как его гам, - вспоминая, потер пальцами лоб Ласкер.

- Нэп, - подсказал Алехин. - Новая экономическая политика.

- Да, да. В общем, жизнь стала значительно лучше. Я играл там много показательных партий, давал сеансы.

- И как играют?

- Ничего. Романовский, Левенфиш - отличные мастера. Другие, Дуз-Хотимирский, например, или Ненароков, давно уже известны.

- А Ильин-Женевский? - напомнил Алехин.

- Талантливый мастер. И замечательный человек! Изумительный!

- Этот человек столько сделал для советских шахмат, - сказал Алехин. - Великолепный организатор!

- Сейчас там есть другой организатор, вероятно посильнее. Крыленко. Николай Крыленко. Вы знаете его? Встречались?

- Нет, - покачал головой Алехин. - Но я его, конечно, знаю. Сподвижник Ленина, первый главковерх армии большевиков.

- Так вот, Крыленко у них сейчас председатель шахматного исполбюро. Огромные планы. В будущем году в Москве состоится большой международный турнир. В России следят за каждым вашим шагом, Александр. «Скажите, доктор Ласкер, какие шансы у Алехина стать чемпионом мира?» - без такого вопроса не проходила ни одна моя лекция.

- А что же вы отвечали? - с улыбкой глядя в глаза Ласкера, спросил Алехин.

- Что отвечал? - помедлил экс-чемпион мира. - Говорил, что талантливый шахматист, что… Впрочем, не буду вас хвалить, а то зазнаетесь.

- А вы не давали совета в лекции, как достать деньги на матч с Капабланкой?

- Вы имеете в виду Россию?

- Нет, что вы! Там не до матчей по шахматам. Здесь, у меценатов.

- А! - понял, наконец, шутку собеседника Ласкер. - Вы нашли плохого советчика, Александр. Я сам никогда не умел обращаться с такого рода людьми. Я где-то читал, что вы ездили в Нью-Йорк, пробовали собрать деньги там.

- Ничего не вышло. Все, что мне удалось вытрясти из них, - это деньги на большой турнир. Есть такой Гарри Латц - владелец Аламак-отеля в Нью-Йорке. Тот дал на матч две с половиной тысячи долларов. Но ведь их нужно пятнадцать! А больше никто не давал. В конце концов, в Нью-Йорке все стали бегать от меня, как от чумы. «Еще денег начнет просить!»

В голосе Алехина было столько горечи, что Ласкер поспешил переменить тему разговора.

- Скажите, Александр, вот я смотрел вашу партию с Таррашем в Гастингсе, - обратился он к Алехину. - Мне не совсем ясен смысл вашего маневра конем. А если бы Тарраш сыграл таким образом?…

Два сильнейших гроссмейстера мира поставили на столик раскладную шахматную доску и маленькие фигурки. Долго смотрели они различные варианты, показывали друг другу партии. Алехин жадно ловил каждое слово своего опытного коллеги. Ласкер старался узнать, что было открыто нового в теории шахмат за последние годы, во время которых он так неосмотрительно бросил любимое искусство.

С нетерпением ждал шахматный мир начала международного турнира в Нью-Йорке. Еще бы: встречались три кита шахмат, три человека, признанных сильнейшими в мире, - Хосе Капабланка, Эммануил Ласкер, Александр Алехин. Гениальный кубинец, все еще великий немец и стремительно растущий русский. Три грозных турнирных бойца, три выдающиеся шахматные индивидуальности. Десять лет назад бились они в последний раз вместе в жаркой битве в Петербурге, долгие годы любители ждали с тех пор новых схваток прославленной тройки. Хорошо, что скупые на шахматы американские меценаты раскошелились, наконец, и дали возможность миру увидеть редкостное шахматное сражение. Даже равнодушные обычно к шахматам ньюйоркцы толпами устремились в турнирное помещение, и организаторы очень жалели, что не сняли зала побольше.

В Петрограде корифеи шахмат пришли к финишу в таком порядке: Ласкер, Капабланка, Алехин. Как-то теперь закончится их сражение? Было сделано все для того, чтобы сделать предстоящую шахматную битву наиболее острой. Одиннадцать участников играли между собой по две партии - в этом случае подключался мотив реванша: проиграв одну партию, активнее будешь стремиться к победе во второй. Было максимально уменьшено количество отложенных партий - восемь часов игры в день вполне достаточно, чтобы сыграть самую затянувшуюся партию. Но и это еще не все. Чтобы исключить элементы дебютной подготовки, домашнего анализа, судьи до самого последнего момента не определяли, кто с кем сегодня играет. Лишь перед самым началом игры бросался жребий, определявший номер играемого в тот день тура.