Даниэль Клугер - Смерть в Кесарии

• Название: Смерть в Кесарии
• Автор: Даниэль Клугер
• Жанр: Детектив

На вилле близ приморского городка Кесария загадочно погибает бизнесмен Ари Розенфельд, в прошлом — российский гражданин… Спустя некоторое время в гостинице Тель-Авива убивают бывшую жену бизнесмена, Галину Соколову, прилетевшую в Израиль из Москвы… Еще один человек, тоже репатриант из России и предприниматель, находит свою смерть в автокатастрофе… В Тель-Авивском университете, за чтением старинной книги, умирает молодой лаборант… Фолиант, приносящий смерть, не имеет никакого отношения к прочим убийствам, но только частный сыщик Натаниэль Розовски, постоянный герой произведений Даниэля Клугера, угадывает связь между событиями конца семнадцатого века и конца века двадцатого и выходит на след преступников.

---

— Гроши, — соглашался Розовски. — Но живем мы только на них.

— Мы живем на мою компенсацию от немцев! И на мою пенсию.

— Если я справлюсь с новым делом, — сказал Розовски, — мы неплохо заработаем.

— Ты говоришь это в сотый раз. Ты говоришь это с того дня, как ушел из полиции. Почему у тебя все не как у людей, Натан?

Розовски промычал что-то неопределенное.

Бесконечная дискуссия была прервана звонком в дверь.

— Извини, мама, ко мне пришли, — быстро сказал он. — Потом перезвоню.

Он положил трубку и открыл дверь:

— Ронен? Что случилось?

Инспектор Алон выглядел несколько озабоченным.

— Может быть, позволишь войти?

— Конечно, входи, — Розовски отступил на шаг. — Входи, рад, что ты пришел.

— Я не уверен, — сказал инспектор.

— В чем?

— В том, что ты рад, — он вошел в салон, осмотрелся. — Ты один?

— Один, а что?

— Нет, ничего, — инспектор подошел к креслу, сел. Розовски сел напротив.

Алон молчал, глядя на Натаниэля со странным выражением.

— Ну? — нетерпеливо сказал Розовски. — Что случилось?

Ронен раскрыл папку, которую держал в руках, и положил на журнальный столик ксерокопию какого-то документа.

— Что у тебя есть на этого типа? — спросил он. Розовски заметил, что инспектор не говорит «Шмуэль Бройдер».

— Почти ничего. Кроме показаний Габи. Есть, конечно, общие подозрения. Но я сейчас не смог бы их сформулировать. Лучше ты скажи — что ответили из Москвы.

Инспектор протянул ему письмо.

— Я получил это сегодня. Читай.

Натаниэль прочел:

«На ваш запрос сообщаем, что человек портрет которого вы прислали, Александр Ведерников, разыскивается органами МВД России, как опасный преступник. В марте 1990 года он с женой выехал по туристической визе в Израиль, но назад в Россию не возвращался. После запроса консульства, Управление полиции округа Яркон в Тель-Авиве сообщило, что Ведерников и его жена погибли в автокатастрофе 14 июля 1990 года.»

— Они передали нам кое-какие подробности биографии господина Ведерникова, — добавил инспектор после того, как Натаниэль дочитал текст. Этот молодчик — достаточно неприятная фигура.

— А точнее?

— Он подозревается в совершении тяжких преступлений, в том числе, нескольких убийств. Правда, все преступления совершены не на территории Израиля. И, кроме того, почти доказана его причастность к серии ограблений пунктов обмена валюты — в Москве и некоторых других городах, — инспектор Алон развел руками. — Прямо, как в фильмах о чикагских гангстерах 20-х годов. Дилинджер и прочие. Грабили среди бела дня, было немало жертв.

— Большие суммы? — спросил Розовски.

— Нам бы с тобой хватило на то, чтобы перестать копаться в этом дерьме, — сообщил инспектор. — Во всяком случае, речь идет о цифре с шестью нулями. Долларов, разумеется.

— Пункты обмена валюты… Надо же! — Натаниэль покачал головой. — Но ты говоришь: почти доказана причастность. Что значит: почти?

— То и значит, — ответил инспектор. — Они уверены, но прямых доказательств нет. Потому сей господин и сумел уехать.

— Деньги не найдены?

— Нет.

— А что с его смертью? Вы проверяли сведения о катастрофе?

— Странный ты человек, Натан, — инспектор Алон покачал головой. — У тебя, после увольнения, весьма своеобразное представление о нашей работе… Конечно, проверяли. Машина в лепешку, личности устанавливались по документам.

— Бедный Шмулик, — Розовски вздохнул. — Я говорил, что он плохо кончил… — Он замолчал. Инспектор сказал после паузы:

— Как ты понимаешь, мы постарались выяснить, кто направлял Ведерникову гостевой вызов.

— И кто же?

— Яновская. Белла Яновская. Теперь у меня появилось очень большое желание задать этой даме несколько вопросов. Не сейчас, конечно, а через пару дней, когда она прилетит из Москвы. Что скажешь?

Розовски, казалось, не услышал ответа. Он уставился в одну точку и меланхолично разминал пальцами незажженную сигарету. Табак сыпался на темную полированную поверхность стола.

— У тебя нет зажигалки? — спросил инспектор.

— Что? — словно очнувшись, Натаниэль посмотрел на полупустую сигарету и на засыпанный табаком стол. — Нет, спасибо, просто не хочется курить, — он отложил сигарету в сторону.

— Ну, слава Богу, — Ронен усмехнулся. — А то на тебя словно столбняк какой-то напал.

Натаниэль засмеялся.

— Все в порядке, дружище. Я просто задумался. Ты спросил меня о чем-то?

— Я сказал, что хочу задать Белле Яновской несколько вопросов.

— Задавай, — произнес Розовски безразлично. — Прямо в аэропорту, — он протянул руку и взял документы, привезенные инспектором. — Что это за список?

— Где? — Алон привстал, заглянул в лист. — А… список банков, пострадавших от грабителей. Вернее, список их обменных пунктов в разных городах.

— Ясно… — Розовски пролистал остальное. — Это копии? Или оригиналы?

— Конечно, копии. Оригиналы в Управлении.

— Можешь оставить мне?

— Оставляй, я для тебя копировал.

10

Натаниэлю приснился совершенно идиотский сон: будто из России, очередным авиарейсом «Эль-Аль», вместе с репатриантами прилетел мессия и явился в его агентство. Мессия был как две капли воды похож на Наума Бройдера.

— Женись, — строго сказал мессия голосом Нахшона Михаэли. — Сделай своей маме чуть-чуть радости.

— Скажи ему, скажи, — заявила невесть откуда появившаяся мать. — Мама для него уже никто.

— Мама, это не так, — отвечал Натаниэль, — но на ком же мне жениться?

— Это я тебе сделаю, — ласково пообещал мессия. — Я тебе дам невесту.

И в агентстве появилась Белла Яновская, с ослепительной улыбкой и револьвером в руке.

— Он согласен? — спросила она, обращаясь к мессии.

— Куда он денется? — ответил тот. — Он же знает, что если он не женится, то евреи не построят Третий Храм. А значит, моя репатриация не имеет смысла.

— А если женюсь? — спросил Розовски. Самое интересное, что он осознавал, что это сон, причем абсолютно нелепый, но, тем не менее, участвовал в нем.

— Если женишься на Белле, я поговорю с Яшей Левиным, и он нарисует твой портрет, — торжественно сообщил Бройдер-мессия. И добавил: — Бесплатно.

На этом месте сон стал уже совсем глупым, и Натаниэлю не оставалось ничего иного, кроме как проснуться. Что он и сделал.

В комнате было темно. Спросонок Розовски решил, что опущены жалюзи. Но через мгновение до него дошло: просто до утра еще далеко. Он щелкнул кнопкой настольной лампы. Часы показывали без четверти три.

Спать не хотелось. Он сел на постели, нашел пачку сигарет, привычно пробормотал что-то о вреде курения натощак и жадно затянулся дымом.

— Чертов сон… Мессия какой-то… Господи, что за чушь мне последнее время снится, — проворчал он.

Хотелось то ли есть, то ли пить. Он раздавил недокуренную сигарету в пепельнице и прошлепал в кухню. После невероятно душного дня холодные плитки пола доставляли некоторое облегчение.

Розовски с сожалением осмотрел почти пустой холодильник, со вздохом снял с верхней полки полупустую банку с хумусом — единственный съедобный продукт, остававшийся у него. Приготовил два маленьких бутерброда, стакан ледяного грейпфрутового сока. Подумав немного, достал из шкафчика бутылку «Кеглевич-Лимон», там еще оставалось граммов пятьдесят.

— Ну вот… — пробормотал он, наполняя высокую рюмку. — Будем считать, что это ранний завтрак. И выпьем за строительство Третьего Храма, — выпив водку, он откусил кусочек бутерброда. Легкое опьянение настроило его мысли на философский лад.

Говорят, что сон — особенно, тот, который запоминается — представляет собой мозаику воспоминаний различных событий. Что же, в таком случае может означать давешний сон?

Почему, например, именно Мессия, а не, скажем, вице-президент страховой компании «Байт ле-Ам»? Хотя да, этот Мессия говорил-таки голосом Нахшона Михаэли. А Мессия — это уж точно из-за Маркина. Нужно запретить ему читать всякую чушь в рабочее время.

— По-моему, только мы с Богом общаемся по-домашнему, — пробормотал Розовски. — Надо же — фантастический роман о приходе Мессии. Хотел бы я посмотреть на фантастический роман о втором пришествии Христа, написанный православным христианином. Или фантастический роман о Махди, принадлежащий перу кого-нибудь из наших двоюродных братьев. А мы — хоть бы что! — он покачал головой. — И что за идиотизм с этим художником, Яшей Левиным? Ну да, написал он портрет покойника… двух покойников. Где, кстати, эти портреты?

Он поднялся, прошел в кабинет. Походка была чуть неуверенной. Вернувшись в кухню, он положил оба портрета перед собой.

— Классная компания… Вернее, классическая. Питье на троих, — он попытался приставить оба портрета к стеночке, чтобы видеть глаза собутыльников. С портретом Ари это удалось сразу. С портретом Шмулика — нет, все время сворачивался в трубочку.