Танит Ли - Повелитель гроз

• Название: Повелитель гроз
• Автор: Танит Ли
• Издательство: АСТ, Ермак
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-022509-1, 5-9577-1182-9

Первая книга саги о Ральдноре Танит Ли. Эту трилогию критики в один голос сравнивают с произведениями Муркока!

…Молва о славных деяниях Ральднора — мага и меченосца — летит из королевства в королевство. Уже сейчас ему, герою-одиночке, незаконному сыну короля Перворожденных Висов и жрицы черной Богини-Змеи, нет и не может быть равных. Но существует смутное предсказание — однажды Ральднор обретет ИСТИННОЕ МОГУЩЕСТВО. И тогда содрогнется ВЕСЬ МИР!

---

— Скажи, Дафнат, — произнес хрипловатый сонный голос, — что ты думаешь о Ральдноре эм Саре?

— Ваше величество знает, что у меня недостаточно опыта, чтобы судить.

Вал-Мала рассмеялась. Ее злобность тоже всегда достигала апогея перед новым романом, а Катаос так долго был далеко — сначала в Зарависсе, теперь в Таддре.

Дафнат ненавидела королеву, но ее наследие закалило ее и сделало очень терпеливой.

Она подумала о любимце королевы, калинксе. Некогда это существо было таким прекрасным и таким опасным. Оно рыскало по ее покоям — второе «я» Вал-Малы, которое в городе приравнивали к ее имени. Его боялись все ее бесчисленные любовники. Теперь ледяная синева его глаз помутнела и слезилась, мех свалялся, зубы крошились от старости. От него неприятно пахло. Вал-Мала не могла вынести его присутствия, но не позволяла и убить его. Дафнат понимала, даже если королева сама не осознавала этого, что для Вал-Малы одряхлевший кот олицетворял ее саму — старость, которую она обманула, и уродство, которое неминуемо должно было когда-нибудь обезобразить ее тело.

В глубине своей каменной души Дафнат улыбнулась. Богам, не давшим ей ничего, нечего было и отобрать у нее. Она была моложе своей хозяйки, и ей предстояло стать свидетельницей ее заката.

Она усердно трудилась над кожей королевы, стараясь отогнать неумолимую старость своими железными пальцами, но ее глаза жадно высматривали первые признаки возмездия, которое неминуемо должно было настигнуть ее хозяйку.

К нему подошел человек с эмблемой королевы.

— Дракон-Лорд, Вал-Мала, царственная мать Повелителя Гроз, приказывает вам явиться к ней в полдень, — произнес он. Его глаза договорили остальное.

День выдался очень жарким. Казалось, Дворец Гроз поджаривается на сухом белом огне. Девушка с маской на лице, сквозь прорези которой поблескивали глаза, провела его в комнаты и покинула там.

Дымчатые занавеси пропускали солнечный свет, из чаш, покрытых орнаментом, поднимались кудрявые дымки благовоний. Когда она вышла из-за тяжелых занавесей, на ней было очень простое платье, распущенные черные волосы рассыпались по плечам и груди. Она казалась невероятно юной и невероятно знающей, уверенной в том, что может с ним сделать, и на миг у него в глазах потемнело от нахлынувшего необузданного желания.

— Садитесь, прошу вас, — пригласила она. — Нет, рядом со мной. Как вы напряжены! Я оторвала вас от выполнения какой-нибудь важной обязанности? Может быть, от какого-нибудь нового геройства?

— Ваше величество не может не знать, какое действие производит ее красота.

— Значит, я волную вас? — Она налила вина в кубок и передала ему. Но он не мог пить и отставил кубок в сторону. Услужливость ее жеста стала достаточным намеком. Он поднес ее руку к губам, поцеловав несколько смелее, чем прежде, и ощутил, как сильно забилась жилка на ее запястье.

— Вы осмеливаетесь оскорблять меня? — спросила она.

Свою славу непревзойденного любовника он заслужил отчасти благодаря тому, что всегда, с любой женщиной — за исключением одной — мгновенно понимал ее нужды, ее желания и бессознательно откликался на них. Здесь он тоже почувствовал, о чем она просит, и жадно завладел ее губами, прежде чем она договорила, а когда она дернулась, удержал ее.

Но все же она была королевой. Через некоторое время он отпустил ее. Он не сомневался, что она даст ему то, чего они оба желают, но все-таки принять решение было ее привилегией.

Она поднялась и протянула ему руку.

— Пройдемся немного, — сказала она очень тихо.

В тени колоннады она пробежала губами по его руке.

— Как ты потерял палец, мой герой? В каком-нибудь бою?

Он лгал не только о месте своего рождения, но и об обстоятельствах. Они уже обросли самыми невероятными слухами. Но все же он старался как можно больше приближать свою ложь к правде — так было проще. Он ничего не знал о своем утраченном пальце, поэтому сказал так, как уже неоднократно повторял знати Корамвиса:

— Я потерял его в раннем детстве, мадам. Совершенно не помню, как это было.

Резная дверь бесшумно распахнулась, и за ней оказалась спальня. Этот символ потряс его — то, что ему предстояло овладеть ею не на какой-нибудь простой кушетке, показалось ему залогом будущего постоянства. Но она застыла на пороге, и ее лицо, все еще улыбающееся, внезапно изменилось — улыбка на нем теперь казалась чем-то вроде гирлянды, забытой после праздника. У нее был такой вид, словно (он не был вполне в этом уверен) она неожиданно увидела совсем другого человека, стоящего на его месте.

— В раннем детстве, — эхом повторила она, и ее голос стал странно бесцветным. — Я слышала болтовню, что в тебе кровь моего мужа. Ты думаешь, это возможно?

Ее внезапная холодность передалась и ему. Желание пропало, ладони покрылись липким потом. Он ощутил , что находится на краю такого страха, какого не мог даже вообразить.

— Вряд ли, мадам.

— У тебя желтые глаза, — выговорила она так, будто речь шла о чем-то совершенно ином, ужасном и непристойном — например, об убийстве. В один миг она, казалось, как-то усохла, сморщилась. Он увидел на ее лице всю вереницу долгих лет, которые в конце концов настигли ее. Он больше не желал ее, она пугала его — он сам не мог бы наверняка сказать, почему. Но он был так близко к власти, которую она предлагала, все еще хотел этого…

— Мадам, чем я обидел вас?

— У тебя глаза жителя Равнин! — прошипела она.

Кровь застыла у него в жилах. Он очутился в ловушке, каким-то образом оказавшись лицом к лицу с перепуганной старой женщиной, — а рядом распахивало призывные серебряно-золотые объятия ложе любви.

— Что тебе от меня нужно? — завизжала она. — Что ? Ты не можешь ни на что надеяться — ни на что, слышишь? Только выдай себя, и он тебя убьет!

Он невольно отпрянул.

— Да, да, уходи! Убирайся с глаз моих!

Он повернулся и почти сбежал от нее, гонимый силой ненависти и страха, которых не понимал.

Вал-Мала бросилась в спальню и захлопнула за собой дверь. Комната полнилась тенями.

— Ломандра? — спросила она их. Ничто не шевельнулось в ответ. Нет, не призраков ей нужно бояться. Не призраков — живых.

Живых.

Странно, но она никогда не сомневалась, ни на минуту не допускала сомнений. Она считала, что заравийка выполнила свое обещание и задушила ребенка Ашне'е. И ей даже присниться не могло, что мизинец, который она швырнула в жаровню, был отрезан от руки живого ребенка. Когда Ломандра исчезла, она ничуть не удивилась — глупая баба перепугалась и удрала в Зарависс. Это уже не имело никакого значения, ибо она сделала свое дело.

Но все же сейчас, ни разу за все эти годы не усомнившись ни на миг, она непоколебимо знала — знала! — что этот ребенок остался жив и превратился в мужчину. Мужчину с лицом, телом и всеми повадками короля.

Она считала, что отделалась от Редона.

Но это Редона она внезапно обнаружила рядом с собой — Редона в молодости, в расцвете красоты и величия, того, каким он был в Куме, когда ослепил ее, точно солнце. Она всегда верила, несмотря на все свои обвинения, что дитя Ашне'е было от ее мужа, — теперь же боги сочли нужным доказать ей это. И одновременно он дал ей ключ к загадке своего происхождения.

Умерла Ломандра прежде, чем успела поведать ему его историю, или осталась в живых и раскрыла тайну? Похоже, все-таки нет. Неужели у него хватило бы глупости пойти напролом и объявиться перед ней, знай он о своем происхождении? Если, разумеется, в его намерения не входило напугать ее.

Его необходимо убить. Но как? Говорили, что Амрек любит его. До странности быстрое возвышение Ральднора, судя по всему, подтверждало это. Она не осмелится так сразу подослать к нему убийцу. Тогда, может быть, стоит сообщить Амреку, что его фаворит — один из желтоглазых степняков? Но это раскроет ее участие во всем, то, что она пыталась сделать. Она ненавидела своего сына — и боялась его. Кто знает, чего захочет его левая нога? Как бы ей не пострадать еще больше, чем этому ублюдку.

Ледяной ужас сковал ее сердце. Что он затевает? Казалось, земля разверзлась у нее под ногами. В черном зеркале у кровати она уловила отражение своего лица, в этот миг лишенного всей своей красоты и старого — бесконечно старого, как пыль с древних могил.

Застис рдела на небе — красная рана на боку луны. В нижних кварталах гуляла шутка по поводу Астарис, звезды и цвета, который, несомненно, должны иметь волосы меж ее бедер.

Имя Амрека тоже было на устах у всех. Теперь, когда волнения варваров Таддры были подавлены, его ждали домой совсем скоро. Без пары стычек все же не обошлось. Нескольким женщинам предстояло оплакивать своих не вернувшихся мужчин, но больше ничто не угрожало престижу Дорфара. Худшее было позади. Катаос уже приехал в город, занявшись различными обязанностями в совете, которые необходимо было исполнить до королевской свадьбы. Ритуалам полагалось свершиться в традиционное время — на пике Застис.