Яков Арсенов - Избранные ходы

• Название: Избранные ходы
• Автор: Яков Арсенов
• Жанр: Современная проза

Яков Арсенов — писатель несуетный. Заговаривают о нем редко, в тех случаях, когда речь заходит о литературных традициях Голголя, Помяловского, Довлатова.

В основе его творчества, — ирония и не торный вымысел формы, который обостряет реализм содержания.

Язык книги многогранен и дает ощущение простора.

---

— На чем же Афанасий вернулся из-за трех морей? — cпросил преподаватель Макарона.

— На подводной лодке! — осовременил текст аксакал. — На тростниковой! Взял там, в Индии, напрокат! — приблизил он историю вплотную к нашим дням.

У преподавателя отпала челюсть, и поставить ее на место смогли только в ветеринарной клинике.

Электричка равномерно постукивала. За окном плескалось Московское море. Местные жители пытались продать каждому пассажиру по вяленой вобле и всовывали рыбу в окна на полном ходу. Забирать товар было удобно, а расплачиваться — не очень. Да и что тут говорить, отдавание денег всегда связано с определенным риском.

Началась проверка билетов. Молодая билетерша, явно выходя за рамки обязанностей, спросила:

— Что это вы тут делаете, пьете, что ли?

— Ну вот, пошла ревизионная корректура, — недовольно вздохнул Артамонов и отвернулся к окну.

— Поддерживаем отечественных производителей, — объяснил Орехов, пытаясь наладить контакт. — Слыхали, Указ вышел. О поддержке. И мы, как законопослушные граждане… сидим, поддерживаем…

— Не дурите мне голову! Быстро все убирайте! — засомневалась кондукторша.

— Мы не дурим. Просто играем в поддавки, пьем русского рецепта питье «Вереск» и захрустываем огурцом от старушки — все отечественное.

— Пить здесь запрещено! Разложились тут, видите ли! Сейчас милицию вызову! — подняла тревогу служащая.

— Вызывайте! — не выдержал Орехов.

— Не кипятись, пятачок, милиция здесь ни при чем. Просто девушка не видит в тебе никакой племенной ценности! Отсюда все проблемы, — допустил Артамонов и включил спецэффект своего галстука.

— Не умничайте! — шарахнулась в сторону проверяющая.

— А вы хоть представляете, кто мы такие и куда едем? — теперь уже невзыскательно спросил Орехов. — Если б знали, вы бы наверняка не гоношились.

— Знаю я, куда вы едете, — в Редкино! — выпалила ревизорша. — Туда ездит всякий сброд!

— А вот и не угадали, — смилостивился Артамонов, оторвавшись от окна. — Мы едем в Калинин выполнять триединую задачу. Знаете, что такое триединая задача? Это когда трое не могут сделать то, с чем запросто справляется один. Так в словаре написано.

— Вас высадить надо! — сверкнула проверяющая строгими глазами.

— А вы сами, девушка, из Калинина?

— Какая разница?!

— Разницы никакой, просто смазываете первое впечатление о городе. А нам там жить, — вздохнул Артамонов.

— Если сейчас же не уберете, я иду за нарядом! — все больше воодушевлялась кондукторша.

— Вы бы лучше присели к нам да поговорили за жизнь, чем вот так принародно шуметь, — пригласил Орехов к столу казенную даму. — Вы же видите, что это не карты, а шахматы.

— А вот это — тоже шахматы?! — ткнула она в бутылку. — Если вы сейчас же не прекратите, я доложу о вас начальнику поезда!

— И этим окажете ему большую честь! — сказал Артамонов, поправив нагрудные ромбы на лацкане, и вернулся к брошенному разговору с Ореховым. И, что самое интересное, Михаил Иванович лично подписал Указ о присвоении Твери своего имени.

— Давай сыграем нормальную партию, — предложил Орехов и начал заново расставлять шахматы. — А то, видишь, население не врубается в поддавки.

— А кто против? — не стал перечить Артамонов. — Только ты успокойся. Ну, не получилось снять девушку прямо на марше, что поделаешь.

— Действительно, — безропотно принял удар судьбы Орехов.

— Я никак не пойму, зачем переименовывать? — параллельно возмущался Артамонов. — Это мошенничество. Сделай что-нибудь свое и называй.

— Все правильно. Каганович так и сделал. Он не поленился и, как только начали строить московский метрополитен, тут же присвоил ему свое имя. На всякий пожарный. Представляешь, был бы сейчас — Московский ордена Ленина ордена Трудового Красного Знамени и ордена Великой Октябрьской Социалистической Революции метрополитен имени Кагановича…

— Неплохо звучит. Шах! — объявил Артамонов.

— Ослеп, что ли? Открываешь короля! Настолько мы развлекли кондукторшу, что она про билеты забыла.

— Калининская область, — продолжал Артамонов чтение словаря, население — полтора миллиона человек. Из них треть — пенсионеры. Область находится на водоразделе Москвы и Ленинграда, испокон веков она поставляла туда молодежь, а в обмен получала из обеих столиц отправляемых в ссылку за 101-й километр персональных пенсионеров. Один процент от общего числа жителей области — интеллигенция. Негусто, прямо скажем. И ревизорша нам это только что продемонстрировала. Работать придется без поддержки интеллекта, без всякого расчета на понимание. Причем в крайне стесненных условиях площадь области всего 85 тысяч квадратных километров. В последний раз высшее лицо государства посещало область в 1963 году. Забытый Богом край. Депрессивный регион, одна из самых отсталых областей России. Но для Водолеев — чем хуже, тем лучше. Двадцать две тюрьмы, восемь СИЗО, семь детских приемников, пять приютов, три публичных дома. Поверхность, в основном, равнинная, на западе — Валдайская возвышенность. Одна одинешенька. Средняя температура января — минус одиннадцать, июля — плюс семнадцать, доминирующая культура — лен. Осадки — семьсот пятьдесят миллиметров в год.

— Не маловато ли будет?

— Чего? Осадков?

— Нет, публичных домов.

— Сколько есть.

— Сто сорок два памятника Ленину в полный рост, сто сидячих, восемьдесят бюстов, шесть лепнин Крупской, сто сорок семь постаментов Калинину, шестьдесят три Марксу, десять памятников Пушкину, пять Салтыкову-Щедрину, Крылова и девушки с веслом — по одному экземпляру, скульптур северного оленя — сто тридцать две.

Объявили конечную остановку. Пассажиры бросились стягивать узлы и сумки с багажных полок. Возникла опасность получить по голове мешком. Когда народ сидел, казалось, что в вагоне свободно, но, как только все бросились в тамбур, желая выйти первыми, стало ясно, что в вагоне ехало больше номинала.

— Граждане пассажиры, при выходе из вагона требуйте полной остановки подвижного состава! — посоветовал Орехов, прикрывая шахматную доску от погрома. — Кажется, приехали. Пакуемся?

— Куда спешить? Давай доиграем, тебе через ход — мат!

— Не скажи. Полчаса еще продержусь. Что-то я в последнее время проигрывать стал.

— Надо менять дебют — мне больше тебе нечего посоветовать.

— Ни за что! Я доведу его до ума.

— Странно, что оркестра нет, — удивился Орехов, оглядывая перрон.

— И виватного канта никто в нашу честь не выводит, — согласился Артамонов.

— Я считаю, область не готова к нашему приезду.

Поток пассажиров затащил назначенцев в подземный переход. С потолка и стен текла вода, под ногами хлюпало. Швеллеры для подъема детских колясок были смонтированы так круто, что молодые мамы по три раза скатывались назад вместе с колясками и поклажей. Орехов залюбовался жанровыми сценами альпинизма.

— Да, есть еще ягоды в ягодицах, — заключил он свое первое серьезное исследование подведомственной территории.

Тут же строился новый железнодорожный вокзал в виде перевернутой с ног на голову буквы «Н». Часы на башне показывали попеременно то 12 градусов мороза, то полночь, как в Петропавловске-Камчатском.

В целях визуальной рекогносцировки агенты ползучей информатизации двигались к гостинице пешком. Город был вскрыт. Теплотрассы, как внутренности, лежали выдранными из земли. Похоже, с зимы. В отверстые траншеи медленно сползали малые архитектурные формы. Груды мусора, подготовленные к вывозу, вновь растаскивались.

— Именно поэтому слово «загородная» у нас лексически лучше сочетается со словом «свалка», чем со словом «вилла», — сообщил Орехов. — Надо не забыть продать идею Макарону. Для диссертации.

— Паршивый городишко. Грязный. Придется лотерею проводить, подытожил Артамонов.

— Какую лотерею?

— Экологическую.

— Правильно! И всю прибыль пустить на очистку города! На этом можно сделать приличное реноме!

— Во-первых, при социализме не бывает ни реноме, ни прибыли. Прибавочную стоимость вводят в расчеты только капиталисты. Во-вторых, ни копейки прибыли нельзя направлять на уборку города. Пусть канализацию чистит тот, кто ее забил, — продолжил перебитую мысль Артамонов. — Просто соберем деньги для первоначального рывка.

— Тогда нужно сделать лотерею беспроигрышной, чтобы привлечь побольше участников! — как мог, помогал вариантами Орехов.

— У тебя не мозги, а трехпроцентный раствор! — начал распаляться Артамонов. — Лотерея, наоборот, должна быть безвыигрышной! — По сложившейся традиции все свои замыслы, не созревшие для воплощения, он пробовал на Орехове.

— Теперь, когда ты получил два взаимоисключающих образования, я вконец перестал тебя понимать, — сдался Орехов.