Даниэль Клугер - Двадцатая рапсодия Листа

• Название: Двадцатая рапсодия Листа
• Автор: Даниэль Клугер
• Издательство: нижный клуб «36.6»
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-98697-047-0

Главный герой этой книги знаком абсолютно всем. Это фигура историческая. Однако многие события и эпизоды жизни главного героя остались незамеченными даже самыми рьяными и пытливыми исследователями. Николай Афанасьевич Ильин (1835 – ?) – тоже лицо историческое. На протяжении длительного периода, вместившего в себя финал девятнадцатого века и первые годы века двадцатого, Н. А. Ильин вел записи, относящиеся как к собственной жизни, так и к жизни главного героя. Они и послужили основой для целой серии книг, которая начинается «Двадцатой рапсодией Листа». Поскольку события, описанные Н. А. Ильиным, чаще всего носят криминальный характер, то не удивительно, что серия получила название «Кто виноват?».

---

Пиама поникла и так же молча скрылась за дверью, которая, как я понял, вела из лавки в дом. Яков смотрел в пол. Чувствовалось, что вся ситуация была ему неприятна. Говоря откровенно, я тоже предпочел бы оказаться сейчас не здесь, а дома, в натопленной горнице, с лафитником в одной руке и любимой книгой в другой. Вспомнив об этих дорогих сердцу приметах домашнего уюта, я тяжело вздохнул и подошел к окну. Сквозь морозные узоры мало что можно было разглядеть, но все же явствовало, что в городе идет деятельная утренняя жизнь. Мимо окна туда и обратно прошло несколько человек, по другой стороне улицы спешил куда-то разносчик, проехали пошевни, потом другие…

Услыхав быстрые, но в то же время словно бы робкие шаги, я отвлекся от созерцания уличной живости. Пиама, не поднимая ни на кого глаз, подошла к стоявшему у дальней стены столу и водрузила на него объемистый сверток, перехваченный посередине тонким ремешком.

– Вот, – тихо сказала москательщица. – Смотрите, не жалко. – Она вернулась за конторку и стала там, сложив руки на груди и внешне не выражая никакого интереса к нашим действиям.

Владимир между тем быстро развязал сверток и развернул шубу, вид которой вызвал у меня сильное разочарование. В самом деле, к подарку Якова слово «шуба» вряд ли подходило в полной степени. Скорее, полушубок – из тех, которые французы называют pelisse courte, – беличьего меха, крытого темно-синим бобриком, уже местами потертым. Пиаме, женщине невысокой, эта шубейка едва ли могла доходить до колен. Правда, спору нет, вещь была красивая, особенно если вообразить ее новою.

Владимир же, напротив, к появлению шубки отнесся с величайшей аттенцией. Пробормотав нечто вроде благодарности, он немедленно принялся ее осматривать. И взялся за дело столь тщательно, что я только рот разинул от изумления. Уж не знаю, что он там искал, а только прощупывал каждую планку, каждый шовчик. В последнюю очередь вывернул карманы.

И лишь после этого выпрямился с разочарованным видом и удрученно покачал головой.

– Володя, – спросил я, – что вы там искали?

Молодой человек не ответил, лишь мельком глянул на меня, а затем выразительно посмотрел на Паклина. Тот понял его взгляд.

– Вот что, Пиамушка, – сказал он хозяйке ласково, – пойдем-ка мы с тобою чайку гостям сообразим. Самовар поставим, пряники медовые да котелки маковые на стол соберем. Пойдем, пойдем! – Он подтолкнул ее к двери.

Когда Яков и его возлюбленная оставили нас одних, я повторил свой вопрос.

– То же, что искал убийца, – расстроенно ответил Владимир, вновь принимаясь ощупывать шубку – уже, как заметно было, без всякой надежды, но лишь из одного упорства и нежелания принять поражение.

– С чего вы взяли, будто он что-то искал в шубе? – спросил я недоуменно.

– А зачем же, по-вашему, он ее снял с убитой? – в свою очередь спросил Владимир. – Что бы это вдруг она ему в такой момент и так понадобилась?

– Ну, возможно, сама шуба и была его целью, – ответил я.

Владимир поморщился.

– Опять предположение о грабеже? Николай Афанасьевич, дорогой мой, мы ведь это уже проходили! Что ж это за грабитель такой – на шубейку позарился, да еще такую выношенную!? Неужто ради столь незавидной добычи стал бы он кого-то подстерегать у дороги с охотничьим ружьем?

– Ну, кому-то и ухоботье – хлеб, – заметил я. – К тому же грабитель мог ожидать, что добыча будет обильнее. Обмишурился.

– А ожерелье жемчужное почему не тронул? А два золотых кольца на пальцах убитой зачем оставил? Эти колечки мне давно покоя не дают. Да одно такое кольцо, думается мне, двух шуб стоит. Я, конечно, не ювелир и точную цену не могу сказать. Но уж точно, грабитель скорее на золото позарился бы… – Владимир задумался. – Ведь как получается: некто подстерегает жертву у реки, недалеко от запруды. Как я понимаю, угрожает оружием и заставляет снять шубку. Только шубку, заметьте! И уж после стреляет в упор. Иначе шубку бы разнесло на спине так же, как несчастную жертву… – Он снова замолчал. – Да, кстати, не мешало бы выяснить, как могла жертва там оказаться. Одно дело, если пешком пришла – значит, жила недалеко. А если приехала в коляске – куда коляска да лошадь потом делись? Непонятно пока, а ведь важно… Да… Ну, об этом мы еще подумаем. Так вот, возвращаясь к нелогичности поведения преступника. Если уж он ради грабежа на убийство пошел, что бы он сделал? Непременно забрал бы то, что бросилось ему в глаза с первого же начала и что быстрее всего сорвать. Куда как проще и быстрее: стащил с пальцев дорогие золотые кольца да с шеи жемчужное ожерелье – и был таков! Нет, он забрал шубку, потом убил несчастную, а ему ведь еще груз к ногам привязывать и в речку тело бросать. Ведь именно так он поступил, разве нет? Да, кстати, об этом грузе. Камней таких больших в окрестностях не найти, там места песчаные, кое-где мелкая галька попадет. И веревка опять же. Что ж это за грабитель такой, что в расчете на случайную жертву с собою, кроме ружья, камень таскает и веревку?

Я вынужден был признать логичность рассуждений Владимира. Тем более, что я и сам не очень верил в случайного грабителя. Разбой? У нас в Кокушкине? Вот уж место, никаким образом для грабителей не привлекательное. Стало быть, преступник искал другой выгоды, возможно, нематериальной.

– Но ежели вы правы, Володя, – заметил я, – ежели целью преступника была некая вещь, которую возможно было спрятать в шубе, вряд ли вы ее сейчас найдете!

Владимир пожал плечами.

– Может, что-то и найду, – ответил он, правда, без особой уверенности в голосе. – Есть у меня надежда на то, что этого делинквента спугнули раньше, чем он нашел искомое. Тут убийце попросту не повезло. Сначала на сцене должен был появиться господин Рцы Слово, а спустя еще какое-то время – наш добрый знакомый Яков Васильевич Паклин. Думаю, преступнику пришлось исчезнуть, махнув рукой на то, что он пытался найти.

Я попытался представить себе картину, описанную моим собеседником. Была тут некая двусмысленность. И я сразу же обратил на нее внимание Владимира.

– Из вашего предположения выходит, что преступник отнял шубку, застрелил несчастную, утопил тело, а затем тут же на месте решил отыскать запрятанную вещь. Так? – сказал я. – Видимо, так. Ведь ежели бы он решил заниматься поисками этого артефакта, уйдя с места преступления, то шубку мы ни за что не нашли бы. А ведь мы ее нашли! Ну, то есть, вы – нашли.

– Мы, вы – какая разница? – отмахнулся Владимир. – Дело вовсе не в этом. Главное – понять, что произошло. Ваши суждения, безусловно, основательны. Преступник должен был действовать именно так, как вы сказали. Дорога каждая минута, в любой момент может появиться нежелательный свидетель. Привязать к ногам убитой приготовленный заранее груз, бросить тело в реку. И немедленно скрыться с шубой в руках, а уж затем постараться отыскать то, что в этой шубе спрятано. Тем более, насколько я себе представляю, погибший господин Рцы Слово стал свидетелем убийства. По всей видимости, он гнался то ли за жертвой, то ли за убийцей, то ли за ними обоими. Он-то, как я уже говорил, и спугнул убийцу. И вы правильно заметили: убийца должен был бежать вместе со своим трофеем, чтобы осмотреть его в более спокойном месте. И господин Паклин эту шубу не нашел бы. Но! – Владимир многозначительно поднял палец. – Он-то ее нашел! И вы сами обратили внимание на сей важнецкий факт! Какой же вывод можно сделать из этого противоречия?

Я молча пожал плечами.

– А тот вывод, что убийца возвращался на место преступления! – воскликнул Владимир. – После появления и последующей гибели в холодной воде господина Рцы Слово и до появления упряжки нашего друга мельника. Тут ему пришлось бросить трофей и спешно ретироваться. Зачем он возвращался? – Ульянов медленно покачал головой. – Не знаю. Это еще одна загадка, которую нам предстоит разгадать… – Он с немалым раздражением отодвинул шубку в сторону. – Черт знает что такое! – огорченно сказал Владимир. – Неужели я ошибся? Ничего нет!

– Может, и не ошиблись. – Я поспешил успокоить молодого человека, совсем по-детски переживавшего воображаемый промах. – Может, убийца вел себя именно так, как вы о том и рассказали, да только с одной поправкою: он успел найти то, что искал. А шубейку бросил за ненадобностью.

И тут в наш разговор вмешалась москательщица: оказывается, она уже некоторое время стояла на пороге и слушала наши дискурсы.

– Простите, господа, а что вы ищете? – Впервые она заговорила громко, и голос у нее оказался, в противоположность внешности, восхитительным, с тем особым грудным звучанием, которое иных мужчин сводит с ума. Мне даже подумалось, что именно этот особый, до чрезвычайности женственный голос и покорил нашего мельника. – Может быть, я смогу вам помочь?

Помимо особого, как я уже сказал, волнующего звучания голоса Пиамы, в самом устройстве фраз обнаруживалась, и тоже неожиданным для меня образом, образованность этой женщины. Я внимательнее к ней присмотрелся и заметил неброскую ироничность скромной москательщицы. Вряд ли мой молодой друг уловил это – при всей остроте ума Владимир все-таки еще не обладал житейской искушенностью. Однако и он посмотрел на хозяйку лавки с некоторым удивлением. А посмотрев, произнес: