Райдо Витич - Анатомия Комплексов (Ч. 2)

• Название: Анатомия Комплексов (Ч. 2)
• Автор: Райдо Витич
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Мир — это люди и каковы они, таков и их мир. А гармония и счастье в четком распределении ролей, честном определении качеств личности, в осознании себя и своего назначения, а не попытке загнать себя в рамки общепринятой человеческой и общественной морали. Женщина, прежде всего хранительница — семьи, достижений мужчины, который является созидателем. И если женщина решает занять место мужчины ничего кроме беды для себя и хаоса в мир, она не сможет принести. — так считает главный герой, флэтонец.

---

— Кто за Стейпфила?

— Экзиостиф.

— Зови. Пора братца навестить. Думаю, только так мы эпидемию прискорбных случайностей остановим.

— Да, — согласился троуви. — Так через сутки можно о погребальном костре не беспокоиться. Туглос поджечь проще будет.

Лоан кивнул, и Дэйкс потупился: нехорошо ему стало. Похоже, прекрасную мысль он сегюр подарил. Подпалит тот половину Иллана и в подробности вдаваться не станет.

— У нас нет доказательств Рэй, — попытался троуви остановить безумие.

— Доказательства? — прошипел сегюр, хватая мужчину за грудки и подтягивая к себе. — Мои дети будут расти вдали от родителей, под присмотром чужих людей, моя жена могла умереть… а я буду искать доказательства, закрывать глаза на происходящее и …ждать, пока он не доберется до детей или не убьет, в конце концов, Алену?!

Троуви промолчал: по долгу службы предупредить и предостеречь он просто обязан, но во многом прав сегюр. Он бы тоже не ждал, правда, ума предугадать возможность подобного поворота событий у него б не хватило, и его ребенок, наверняка, был бы мертв. Дэйкса передернуло, и глухая ярость, смешанная со страхом только от предположения, обуяла душу.

— Пошли, — с готовностью кивнул он. Позже разберутся: кто прав, кто виноват.

Рэй отпустил советника, размял мышцы и решительно двинулся на половину брата.

Иллан растерянно смотрел в огромные зрачки Эльхолии и силился понять: что происходит? За что его наказывают боги? Сегодня он потерял отца, а теперь теряет и жену… Почему?

Двери с шипеньем раскрылись, и в зал ввалилось с десяток агноликов, а следом появился и Рэйсли. Его троуви отставал от господина лишь на шаг, и вид имел не менее решительный, чем все остальные. Лица стражей и брата внушили бы старшему сегюр опасение, но он был слишком подавлен неожиданно свалившимися на него бедами, чтоб ясно осознавать происходящее.

Он лишь с надеждой воззрился на Рэйсли, не обратив внимания на его грозный вид. "Ты поможешь?" — читалось в этом взгляде, и Лоан, словно споткнулся, замер, разглядывая стоящего на коленях брата, держащего на руках Эльхолию. Лицо девушки было красным, дыхание прерывистым и губы беспрестанно шевелились, шепча, как заклинание, бессвязные, пустые слова.

Рэй склонился к ней, заглянул в глаза и, увидев типичные для отравленных ядом шугу неестественно расширенные зрачки, в бессилии качнул головой и скрипнул зубами.

Нет, брат тут нипричем. А жаль. Ситуация запутывалась, есть подозреваемые, но нет виновных. Вряд ли Иллан способен отравить жену, даже если учесть его "трепетную привязанность" к ней. И уж на отца, у него и мысли бы не возникло покуситься. Случайность? Ошибка? Их слишком много, чтоб считать таковыми. Кто-то явно пытался превратить туглос сегюр в погребальный костер. Вот только кто? Монтррой? Глупо даже предполагать подобное. Сестру он бережет, как зеницу ока, она его надежда на будущее, его ступень к трону. Гвидэра, Алену, детей…мог бы, а ее нет.

Рэй впечатал кулак в пол и поморщился:

— Кажется, у нас бо-ольшие неприятности брат! — и кивнул Дэйксу: Зови Эллана и …вызывай Наталью. У них много работы. Вдвоем, может, и справятся.

Тот мгновенно исчез.

— О чем ты? — тихо спросил Иллан.

— Эльхолия отравлена, как и Гвидэр, …и Алена.

Зрачки Иллана расширились и стали почти такими же, как у девушки, лежащей на его руках, лицо побелело и вмиг окаменело:

— Кто? — выдохнул он.

— Меня мучает тот же вопрос. И чем быстрей мы найдем ответ, тем скорей пресечем вереницу "случайностей".

ГЛАВА 7

Алена плавала в тумане: то в темноту провалится, то на свет вынырнет и все сообразить пыталась — почему ей вечно достается? Может, ее мама в понедельник родила? А говорила в пятницу…Никому верить нельзя…

Там, в темноте, ее мучили страшные чудища: тянули свои щупальца, завывали так, что уши закладывало, зубами скрежетали, визжали, схватить пытались. Она бежала от них, что есть сил, в диком ужасе, к свету стремилась. Там ее ждали голубые глаза. Всегда, когда бы ни появилась. И до нее дошло вдруг — она дальтоник! Именно их она в тех снах видела, да не поняла, за другие приняла.

— Голубые за серые…Бывает же так, во сне дальтоник, наяву — нормальная? — вопрошала она у них, извиняясь, что не поняла сразу. И те не обижались, отвечали:

— Конечно, бывает, конечно, успокойся…

— Вы ведь не обиделись?.. Что перепутала, только сейчас поняла?

— Нет, милая.

Алена облегченно вздохнула и вновь провалилась в темноту. Рэйс обтер влагу с ее лба и зажмурился — шестые сутки пошли, а улучшения нет.

— О чем она? — тихо спросил Иллан.

Лоан повернулся и нахмурился:

— Что ты здесь делаешь? — он и не заметил, как брат пришел и сколько за спиной стоит не знал. Сказывается усталость, внимание притупляется. Поспать бы да не может. Стыдно признаться — страшно жену и на минуту оставить. Шестой день жар, и-цы на нулях, и все говорит лишь об одном — шансов выжить с каждым часом, все меньше. И лекарства, и жертвоприношения, устроенные Поттаном в кьете — не принесли желаемых результатов… Сушит жар тело, не отпускает. И Рэй завыть готов от отчаянья.

— Эльхолия на поправку пошла. Покушала… Я насчет Алены хотел узнать.

— Как видишь, без изменений, — мрачно заметил Лоан.

— А что за серые да голубые? — несмело спросил Иллан. Любопытство одолевало, еще после той встречи. — Сероглазый, сон…

Рэйс молчал долго, парень уже и не надеялся ответ получить и вдруг:

— Поттан ей сны посылал. Про тебя. Чтоб меня дождалась.

Иллан растерянно моргнул: про меня, чтоб тебя…

— Это как? — склонил голову набок, соображая.

— Просто. Представь, он бы меня ей в сны посылал? Того, желтого, сухого заморыша. Как ты думаешь, она бы меня дождалась? Романтические иллюзии питала? Мечтала б о встрече с таким?

Иллан смутился и опустил глаза. И стыдно вдруг стало, что всю жизнь, все, чтоб ни пожелал, имел, без усилий, не задумываясь ни о последствиях своих желаний, ни о возможности их исполнения, и не ждал ничего, всегда все сразу. А рядом жил родной брат, которого он и всерьез-то не воспринимал, больше, как к домашнему животному относился — есть и ладно, а как и что — не его дело. А это животное, оказывается, трудилось над своим будущим, упорно шло к цели и понимало, чувствовало отношение к нему окружающих, но не останавливалось, не просило ни о чем…

Странно, вся жизнь Иллана за эти шесть дней перевернулась. Устоявшиеся взгляды, привычки. Манеры, черты характера, закостеневшие, отшлифованные годами, под воздействием обстоятельств вдруг изменились, мутировали, как гены, и одарили неприятным чувством стыда за бездумные годы жизни, за легкомыслие и безответственность, за слепоту.

Ему больше не на кого было положиться, не к кому бежать за помощью, советом. Не было больше той стены, которая надежно укрывала его от волнений, косых взглядов. Гвидэр умер и теперь никто не прикроет его, не обелит в глазах окружающих в случае промаха, не научит. Не подскажет. Сам. Теперь все сам. И бремя ответственности, неожиданно свалившееся всем грузом, казалось, раздавит его, но даже не задело. Период адаптации прошел совершенно безболезненно и как-то незаметно. Он и понять толком не успел и испугаться, как уже принимал, как должное. Некогда было собой заниматься, на незначительное время тратить, слишком многое разом решать пришлось: отца хоронить, жену выхаживать, виновного искать.

Фэйра организовала похороны, троуви помогали, параллельно расследование вели, а они с Рэйсли за своими женщинами ухаживали, бегали в покои друг к другу, о состоянии больных справиться, помочь, где словом, где делом, и искренне переживали. Ни недомолвок, ни ссор, ни насмешек. Необычно, и …приятно. Идиллия, если б не волнение за женщин. Вот какой должна быть семья, понял Иллан, и ни какой другой.

Пришлось признать, что горе сыграло позитивную роль в его жизни. Мало с братом примирило, помогло себя понять, окружающую действительность в реальном свете увидеть, так еще и жену подарило. Не чужую, свою.

Эльхолия. Год он с ней встречался, год под одной крышей прожил, но так и не понял, не рассмотрел. Да и когда было? Зачем? Другие перед глазами маячили, чужие, значит, лучше. Интересно, он бы увидел Эльхолию, рассмотрел, если б ее не отравили? Если б не понял, что может потерять, понял бы, что теряет? Наверняка, нет. И Рэйсли бы не понял и не принял, так и стояла бы меж ними стена отчуждения, так и жили бы сами по себе, словно чужие.

Впрочем, о близких и доверительных отношениях рано еще говорить, зыбко их перемирие пока и что там дальше будет, время покажет. С Рэйсли тяжело что-то планировать, наверняка говорить, но за себя Иллан был уверен — он эти дни не забудет и, чтобы ни случилось в дальнейшем, как бы ни повернулось, в благодарность за них многое простит.