Сюзан Кубелка - Парижские ночи Офелии

• Название: Парижские ночи Офелии
• Автор: Сюзан Кубелка
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-04-003107-6

Офелия – «молодая женщина за сорок», как она сама себя называет, обладающая фривольным шармом, обезоруживающей искренностью и богатым жизненным опытом, приезжает в Париж не только по делам, но и в надежде на любовные приключения…

Это очень женский роман – чтение легкое, захватывающее и небесполезное.

---

– О'кей, радость моя! Итс ол лрайт! – утешаю я Нури. Почему это я вдруг заговорила по-английски? Может, потому что мой последний друг был американцем и отличным любовником? И я страстно хотела бы, чтобы он очутился на месте Нури? Скорее всего.

– Я люблю тебя! – Нури гладит мою грудь. Потом встает, берет расческу, наматывает мои длинные локоны на руку и начинает расчесывать концы.

– Ты такая красивая! Я обожаю тебя! Мы поедем вместе в Тунис!

– Почему бы и нет! – Я слишком устала, чтобы вести долгие разговоры. – Ты не мог бы открыть окно? Здесь нечем дышать!

– Нельзя, – твердо говорит Нури, – там околачивается привратник. Он знает, что у меня гости, и я не хочу, чтобы он нас видел! Скажи, – говорит он с надеждой, – я еще должен следить?

– Нет, больше не надо!

Нури отбрасывает на пол расческу и так сжимает меня, что я почти задыхаюсь. Он обдает меня своим жарким дыханием и неистово целует в ухо.

– Дорогая, мой цветок, моя капустка, мой кролик! Сегодня наша свадьба! Мы неразделимы, Юсуф умирает от зависти. Я покажу тебе, на что я способен! Ты останешься у меня. И завтра тоже. Да-да-да! Мы проведем весь день в постели. А вечером я приглашаю тебя на ужин в ресторан. И в кино! Хочешь? Смотри-ка, я могу опять! – Он с гордостью демонстрирует готовность к новым победам.

На этот раз мне не приходится помогать ему рукой. Он сам находит путь, и игра начинается снова. Нури сдерживается изо всех сил, движется медленно и осторожно. Мне становится приятно, я чувствую, как сокращаются мои мышцы, и тут же Нури начинает безумные толчки, радостно вскрикивает и достигает вершины блаженства. На этот раз все длится две минуты!

Воздержусь от описания остатка ночи. Вышеупомянутая сцена повторялась до рассвета, с той единственной разницей, что интервалы между молниеносными набегами Нури становились все длиннее.

В пять утра, после шести «актов», мне окончательно это надоело. Я терпеливый человек, но всему есть предел. Нури как раз заснул, я осторожно встаю и беззвучно одеваюсь. Бросаю последний взгляд на красивое тело, в расслабленной позе лежащее на диване, на алые губы, длинные темные ресницы – такой аппетитный мужчина и так неудачно запрограммирован!

Задуваю почти догоревшую свечу. Адье, Нури. Счастья тебе в Тунисе!

На улице уже светлело, и, если не ошибаюсь, в темном коридоре притаилась черная тень. Привратник? Действительно подслушивал у двери? Ну и пусть. Он меня не знает и никогда больше не увидит. Я глубоко вздыхаю. Воздух упоительно чист. Птицы уже щебечут. Неожиданно для самой себя я начинаю бежать и не могу остановиться. Улицы пустынны, я бегу в своих изысканных, шикарных туфельках, абсолютно не предназначенных для этого, по всему Монмартру, а потом проделываю бегом и весь длинный путь домой. Я человек не спортивный, но бег действует на меня удивительно облегчающе. Все обманутые ожидания, все разочарования ночи уходят от меня. Обливаясь потом, с сердцем, готовым вот-вот выпрыгнуть из груди, вконец запыхавшаяся, прибываю домой. Ноги болят до такой степени, что невозможно описать.

Из последних сил плетусь в салон и опускаюсь на мягкие диванные подушки. Спасена! Скидываю туфли, стаскиваю чулки, разумеется, спустившие петлю, и бросаю их на розовый ковер. Наконец, отдышавшись, иду босиком в душ и считаю синяки. Их пять – два на правой руке и три на бедрах. Ненавижу синяки!

Уныло становлюсь под душ. Почти тут же мне становится лучше. О, какое блаженство – теплая вода. И душистое мыло… А пушистые полотенца… А белый махровый халат с капюшоном, оставленный моим директором оперы, в который я сейчас заворачиваюсь с головы до ног.

А как упоителен роскошный туалет, выложенный розовым толстым ковром! Я обрызгиваю себя своими любимыми духами, закалываю рыжие локоны и расстилаю на полу белое толстое полотенце. Потом сажусь на него и начинаю ритуал, еще ни разу в жизни не подводивший меня. Когда меня что-то выводит из равновесия либо я хочу основательно над чем-то поразмыслить, я делаю массаж ног.

Автор идеи – моя бразильская прабабка, и я рекомендую ее всем. Ничто так не расслабляет и не позволяет взглянуть на вещи в правильном свете, как продолжительный, приятный массаж ног.

Я применяю для этого душистую смесь из цветов гардении и кокосового масла (рецепт секретный, родом с Гаити) и не прекращаю, пока не чувствую приток крови и кожа не розовеет. Потом подпиливаю ногти, да-да, не жалею времени и подпиливаю ногти на ногах! Если нужно, покрываю их свежим красным лаком. Или розовым перламутровым. Или оранжевым, по настроению.

Когда ноги готовы и на них нет ни единого кусочка грубой, ороговевшей кожи, душевное равновесие обычно восстановлено, и все выводы сделаны.

Так же и на этот раз.

Никто не сможет мне доказать, что Нури и Юсуф и бог знает еще сколько арабов по природе ущербны в сексуальном плане. Насколько я понимаю проблему, ребята прилежно тренировались испытывать как можно быстрее и как можно больше оргазмов. И это они называют потенцией!

Да-да! Думаю, так оно и есть.

Начинают они в период полового созревания, тайком, при помощи руки, а потом хвалятся перед друзьями своими достижениями, как сегодня Юсуф хвастался перед Нури.

Удивительно, но они сами из себя делают скорострелок. А почему? Потому что путают количество с качеством. Потому что воспитаны на культуре, где женщина – пустое место, а истинное – «голубые» интрижки. Как выразился кто-то на празднике Нури: «Женщина для дела, мальчик для развлечения, а кобель для удовольствия!» А если один мужчина имеет другого в зад, то, как подсказывает логика, дело не в том, как долго он может. Напротив, чем больше времени ему понадобится, тем обременительнее это для партнера.

И для многоженства это идеально! Скорострелка просто создан для этого. Две минуты – и готово! Еще две минуты – и оплодотворена другая. Еще – и зачат сын. Теперь я понимаю, откуда взялось выражение «демографический взрыв».

Да, мои дорогие, вот какие мысли посетили меня в седьмом часу утра в Париже, в роскошных апартаментах господина оперного директора. Меня вдруг осенило! Годами я ломала себе голову, почему во многих исламских странах женщины изуродованы в сексуальном плане, почему наложен запрет на маленький орган наслаждения между ног.

После ночи с Нури мне все ясно. Кто ничего не чувствует, не попросит большего. Он не докучает мужчинам-скорострелкам, не требует ласк и внимания. Две минуты – и все о'кей. Или тридцать секунд. Тот, кто покупает этих женщин, а они по-прежнему покупаются, получает товар, который не требует особого ухода.

Какое счастье, что я появилась на свет в Канаде, а не в какой-нибудь стране, где заправляют муллы! Еще никогда я не была так благодарна моим сорока трем западным любовникам, один мне дороже другого. Чего стоит только мой последний, Лесли Рабин, с которым я сдуру разругалась, потому что он не хотел, чтобы я ехала в Париж. Лесли, детка! Как только подумаю о тебе, слезы наворачиваются на глаза.

Мы занимались сексом целыми ночами, не спеша, терпеливо (и никогда спереди). Он всегда был безупречен. Часами целовались и гладили друг друга. О, Лес! Как мне не хватает тебя! Сейчас же иду в постель и буду ласкать сама себя. Правильное решение, ибо настолько обманутой в своих надеждах я еще не была никогда! Слава богу, матушка-природа позаботилась о том, что оргазм можно получить и без посторонней помощи.

Да, мои дорогие, было бы ужасно, если в крайних случаях мы не могли бы помочь себе сами. Невыносимая мысль! Мы бы целиком были в чужих руках, еще более зависимые, чем сейчас. Вечно нервные, разочарованные, неудовлетворенные, раздраженные, всегда в поисках того, кто подарит минуты блаженства. Женщины вообще не могли бы высунуться одни на улицу, все действовали бы друг другу на нервы с вечным затаскиванием в постель, не говоря уж об изнасилованиях.

Укладываюсь голой в надушенную постель, с маленьким флакончиком масла авокадо в руке. Сначала поглажу себя слева, там наслаждение мягче и бархатистее. Справа оно резче и пронзительней. Вижу снежинки. Звезды. Белые орхидеи.

Это я тоже обнаружила лишь в сорок лет – что ощущения справа отличаются от тех, что слева. С годами становишься все изощреннее. Сексуальность возрастает. В конце я ласкаю себя сразу двумя пальцами. Тогда оргазм подобен взрыву. О чем мне мечтать? О последней ночи с Лесли? О его большом, красивом, выносливом фаллосе? Пытаюсь несколько секунд, но это мне не удается. Эту картину вытесняют другие видения. Гладкое, стройное мужское тело. Ухоженные руки с длинными, чувствительными пальцами. Романтическое озеро. Пахнет водой и розами. Домик для хранения лодок. Огромный трехэтажный белый торт с множеством горящих свечей. Шампанское рекой, роскошь, изобилие!

Никаких сомнений! Это мое тридцатилетие! День, с которого все началось. Ночь, когда проснулась моя сексуальность. Прекрасно, самое подходящее воспоминание, оно идеально уравновесит загубленное приключение на Монмартре.