Аристофан - Мир

• Название: Мир
• Автор: Аристофан
• Жанр: Античная литература

---

Тригей вместе с Жатвой и Ярмаркой спускается вниз и покидает орхестру.

Хор остается один.

ПАРАБАСА

Корифей

Так иди же с весельем на радость! А мы отдадим на хранение слугам
Нашу утварь, кирки и веревки. Народ непутевый толпится у сцены.
Здесь воришек не счесть. Так и шарят они, что стащить бы и чем поживиться.
В оба глаза добро караульте! А мы обратимся к собравшимся с речью,
Скажем зрителям все, что пришло нам на ум, и пройдемся дорогами мыслей.
Надзирателям палками следует бить комедийных поэтов, что смеют,
Выходя, пред театром себя восхвалять в анапестах и хвастать бесстыдно.
Но когда справедливо, о Зевсова дочь, превосходного славить поэта,
Кто соперников всех в комедийной игре одолел, став любимцем народа,
То тогда наш учитель считает, что он и хвалы и награды достоин.
Из поэтов один он противников всех уничтожил, кропателей, жалких,
Кто над рубищем грязным смеяться привык, кто со вшами отважно воюет,
И с разинутой пастью Гераклов прогнал, вечно жрущих и вечно голодных.
Он с бесчестием выкинул их, от беды он избавил рабов горемычных,
Суетящихся, строящих плутни везде, а в конце избиваемых палкой,
Выходящих обычно из дома в слезах и затем только автору нужных,
Чтобы раб-сотоварищ их мог поддразнить, над побоями зло насмехаясь:
«Ах, бедняк, это кто ж изукрасил тебя? Или с тылу с великою ратью
На тебя навалилась трехвостка? Иль ты к лесорубам попал в переделку?»
Наш поэт устранил эту грубую брань, шутовство балаганное это,
И большое искусство он создал для нас и высокую башню построил
Из возвышенных мыслей, из важных речей, из тончайших, не рыночных, шуток.
Не на мелкую сошку, ничтожных людей, ополчился поэт, не на женщин,
Но с Геракловым мужеством в гневной душе он восстал на великих и сильных
Он прошел через страшный кожевенный смрад, через злости вонючей угрозу.
Да, без трепета с первых шагов поднялся он на чудище с пастью зубастой,
Чьи глаза, как у Кинны распутной, огнем, словно плошки, свирепо горели,
А вокруг головы его лижущих сто языков, сто льстецов извивались.
Его голос ревет, как в горах водопад, громыхающий, гибель несущий,
Он вонюч, словно морж, он задаст, как верблюд, как немытая Ламия, грязен.
Я взглянул на него, не дрожа, не страшась, я вступил с ним в смертельную битву.
Ради вас, ради всех островов я в борьбу с ним вступил. И за это сегодня
Вы должны благодарностью мне заплатить и старинную дружбу припомнить.
Я и в прежние годы, в счастливые дни, никогда по палестрам не шлялся,
Соблазняя красивеньких мальчиков. Нет, я домой убежать торопился.
Огорчал вас немного, и много смешил, и всегда надлежащее делал.
Потому-то должны вы друзьями мне быть,
Старики, и мужчины, и мальчики все,
А вдвойне и особо плешивых прошу
Посодействовать мне и в победе помочь.
А когда победить мне удастся сейчас,
На пирах, на попойках кричать будут все:
«Дать плешивому это, плешивому то,
И сластей и орехов! Не жаль ничего
Для того, кто хоть лысиной равен ему,
Благороднейшему из поэтов!»

Ода

Первое полухорие

Муза, забудь про войну,
К дружку своему подойди,
Пропляши со мною!
Свадьбы бессмертных, героев пиры,
Игры блаженных прославь!
Это удел твой, Муза.
Если ж попросит тебя Каркин
С его сыновьями сплясать,
Не поддавайся, не верь,
Льстивой не слушай просьбы!
Все они — помни твердо
Пигалицы, плясуны-головастики,
Карлики, козий помет, мастера на дурацкие штуки.
Сам их родитель признался, что вечером
Драму, рожденную в муках,
Утащила кошка.

Антода

Второе полухорие
Пышноволосых Харит
Заветную песнь заведет
Песенник искусный.
Пусть он споет нам весною, когда
Ласточка лепит гнездо
И Морсима не слышно.
Да и Меланфий[26] тогда молчит.
Как мерзок мне голос его!
В хоре трагическом шел
Он и почтенный братец,
Оба с Горгоньим зубом,
Лакомки, гарпии, жрущие камбалу,
Хахали гнусных старух, как козлы, оба брата вонючи.
В рожу густою им плюнь блевотиною,
Муза-богиня! Со мною
В пляс пустись веселый!

ЭПИСОДИЙ ТРЕТИЙ

Тригей со своими спутницами спускается «на землю» и появляется у ворот своего дома.

Тригей (зрителям)

Не шутка прямиком к богам направиться!
Признаться вам, колени ломит здорово!
Малюсенькими сверху вы казались мне.
С небес взглянуть — вы подленькими кажетесь,
Взглянуть с земли — вы подлецы изрядные.

Раб Тригея выбегает ему навстречу.

Раб

Мой господин вернулся?

Тригей

Говорят, что да.

Раб

А что с тобою было?

Тригей

Ноги долгий путь
Перестрадали.

Раб

Расскажи нам!

Тригей

Что сказать?

Раб

Встречал ли ты, чтоб кто-нибудь другой, как ты,
По небесам шатался?

Тригей

Нет. Блуждали там
Две-три души певцов дифирамбических.

Раб

А для чего?

Тригей

Запевки крали в воздухе
Весенне-вейно-мглисто-серебристые.

Раб

Скажи, а правду говорят, что на небе,
Когда умрем, становимся мы звездами?

Тригей

Все правда!

Раб

Кто же там звездою сделался?

Тригей

Хиосец Ион.[27] Воспевал и прежде он
«Звезду-денницу». Как скончался, на небе
Его прозвали все «Звездою утренней».

Раб

А это что за звезды? Полосой огня
Они скользят по небу.

Тригей

Возвращаются
От богача-звезды с пирушки звездочки
С фонариками, и огонь в фонариках.

(Рабу, указывая на Жатву.)

Теперь вот эту проводи скорее в дом!
Ополосни лоханку, вскипяти воды
И постели для нас ты ложе брачное.
А выполнив приказ мой, возвратись сюда!
А я в Совет вот эту провожу сейчас.

(Показывает на Ярмарку.) Раб

Где ты достал девчонок?

Тригей

Где же? Нá небе.

Раб

Не дам я и полушки за богов теперь:
Они, как мы здесь, сводниками сделались.

Тригей

Да, кое-кто живет и в небе с этого.
Пойдем теперь.

Раб

Скажи лишь, чем кормить ее
Мы будем?

Тригей

Да ничем. Не станет есть она
Ни толокна, ни хлеба. У богов вверху
Она лизать амвросию приучена.

Раб

Что ж, полизать найдется для нее и здесь.

Раб уводит Жатву в дом.

Строфа 3

Первое полухорие

Сомнения нет у нас.
Дела старика теперь
Идут превосходно.

Тригей

А скоро женихом меня увидите блестящим!

Первое полухорие

Завидуем мы, старик,
Ты юность вернул себе,
Ты лоснишься маслом!

Тригей

Еще бы! А когда к груди прижму красотку Жатву?

Корифей

Блаженней будешь ты тогда, чем плясуны Каркина!

Тригей

И по заслугам. Это я
Жука-навозника взнуздал,
Спасенье эллинам принес,
Чтоб все могли по деревням,
Не зная страхов, по ночам
И спать и забавляться.

Раб (возвращается)

Помыта спереди и сзади девочка.
Готов пирог. Коврижки подрумянены.
Все приготовлено. За женихом черед!

Тригей

Но Ярмарку должны мы отвести сперва
И передать Совету.

Раб

Это кто ж еще?
Та самая, с которой во Бравроне[28] мы
Гуляли, нагрузившись молодым вином?

Тригей

Та самая, добытая в трудах.

Раб

Ой-ой!
Не зад у ней, а праздничное шествие!

Тригей (зрителям)

Эй, кто здесь честный человек? Кому вручить
На сбереженье эту вот красавицу?

(Рабу, который возится около Ярмарки.)

А ты чего тут крутишься?

Раб

На Истме[29] я
Хочу занять палатку для приятеля.

Тригей (зрителям)

Никто в опекуны не вызывается?

(К Ярмарке.)

Иди сюда! Народу передам тебя.

Раб

Кивнул ей кто-то.

Тригей

Кто же?

Раб

Арифрад кивнул.
Он хочет получить ее.

Тригей

Подлец, да он
Ее обгложет, обсосет, как косточку.

(К Ярмарке.)

А ты сперва на землю одежонку скинь!
Совет, пританы! Перед вами Ярмарка!
Взгляните, что за сладость вам вручается:
Раздвинуть ножки стоит лишь немножечко,
Для жертв местечко сразу приоткроется.
А тут, глядите, кухня.

Раб

Хороша-то как!
Понятно, почему она закопчена.
Здесь до войны Совет пыхтел над вертелом.

Тригей

И с Ярмаркою сможете вы завтра же
Устроить состязанья превосходные.
На четвереньках, на коленках, бок о бок,
Стоймя стоять, бороться врукопашную
И, умастившись, как бойцы кулачные,
По-молодецки драться, жать, долбить, копать.
На третий день устроите ристания.
На ездока наскочит на лету ездок,
Повозка на повозку рухнет с грохотом,
Помчатся, задыхаясь, тяжело храпя,
И здесь и там возницы, ниц простертые,
Без сил, в бесчестье будут у меты лежать.
Эгей, пританы, получайте Ярмарку!
Гляди, как принял радостно притан ее,
Что значит — не с пустою приходить рукой
К начальству! А не то проходишь без толку.

Антистрофа 3