Владимир Ли - Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории

• Название: Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории
• Автор: Владимир Ли
• Издательство: Литагент «ОЛМА»f74bd35c-4e12-102b-94c2-fc330996d25d
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-373-02096-1

Первая комплексная отечественная монография по послевоенной истории Корейского полуострова повествует о секретах южнокорейского «экономического чуда», тайных путях продвижения Пхеньяна к атомному оружию, о рождении в недрах авторитарной системы Южной Кореи «демократии корейского типа» и превращении ее в одно из развитых государств мира. Убедительно раскрываются неоднозначные процессы культурно-цивилизационной эволюции двух частей Кореи в условиях политического размежевания.

---

В такой ситуации примерно одна пятая часть беднейших крестьянских хозяйств вынуждена была прибегать к аренде. Причем арендная плата по-прежнему носила кабальный характер, доходя до 40 % урожая на суходольных землях и до 80–90 % на поливных участках. Ежегодно к весне около 1 млн беднейших крестьянских дворов оставались без необходимого продовольствия. Голод, обнищание, социальные бедствия по-прежнему оставались уделом сельской бедноты, которая массами уходила в города в поисках источников существования. Другими словами, аграрная реформа, несмотря на некоторое ограничение помещичье-ростовщических кругов, не устраняла острейших социальных противоречий в южнокорейской деревне.

Территория Юга не испытала на себе столь разрушительных бомбардировок авиации США, как на Севере. Тем не менее только ее материальные потери в войне достигли 3–4 млрд долл., что значительно превышало валовой национальный доход страны за 1949–1950 гг. В период войны на Юге было разрушено 43 % промышленных объектов, 41 % электростанций, 50 % шахт и рудников, почти 1 /3 жилых домов, общественных зданий, дорог, мостов, пристаней. Согласно данным южнокорейского историка Ли Ги Бэка, в 1951 г. по сравнению с довоенным 1949 г. валовой сбор зерновых составил 73 %, морепродуктов – 92 %, хлопчатобумажных тканей – 86 %, выпуск резиновой обуви – 57 %, вольфрамовой руды – 47 %, цемента – 58 %, черепицы – 30 %, антрацита – 10 % и т. п. В условиях экономической разрухи и хаоса цены на товары первой необходимости подскочили на 1800 %.

В целях вывода народного хозяйства Юга из состояния тотального развала и тупика в декабре 1953 г. создается Американо-корейская смешанная экономическая комиссия (АКСЭК), которая взяла под свой контроль всю промышленную, аграрную и финансовую политику Сеула. Без одобрения этой комиссии власти РК не имели возможности разрабатывать государственный бюджет, намечать приоритетные направления народно-хозяйственного развития. Именно АКСЭК определяла в конечном итоге распределение американской помощи РК (около 1,5 млрд долл. до 1956 г.). Несмотря на заключение перемирия и окончание войны, американо-южнокорейская программа восстановления экономики РК по-прежнему носила милитаристский характер. Около 3 /4 помощи США направлялось на содержание и оснащение вооруженных сил РК. Необычайно высокое бремя военных расходов приходилось и на государственный бюджет республики.

Сохраняя контроль и влияние над ключевыми отраслями южнокорейской государственно-капиталистической экономики (финансы, электростанции, шахты и рудники, судостроительные верфи и т. п.), США в первую очередь форсировали восстановление и развитие тех предприятий, которые обеспечивали их стратегическим сырьем и материалами. В 1955 г. по сравнению с первым послевоенным 1954 г. добыча графита на Юге возросла на 628 %, меди – на 300 %, железной руды и вольфрама – в среднем на 176 %. В первые послевоенные годы американцы вывозили из РК остродефицитный вольфрам в таком количестве, которое превышало его ежегодное производство в самих США. Однако доходы от роста экспортных операций шли в первую очередь на покрытие растущих расходов по реорганизации южнокорейской армии и содержание войск США на Юге. В такой ситуации даже сверхжесткая авторитарная власть лисынмановской группировки, опирающейся на иностранные штыки, не в состоянии была парализовать движение социально-политического протеста. Общее число только крупных выступлений южнокорейского трудового населения росло по восходящей линии. Если в первом послевоенном 1954 г. их было 44, то в последующие 1955 – 55, а в 1956 – 96. В эту нарастающую волну забастовочного движения втягивались рабочие и служащие различных объектов «войск ООН», Комиссии ООН по Корее и других международных организаций, находящихся под контролем США.

В марте 1956 г. только на вспомогательных объектах американских войск в РК бастовало более 100 тыс. рабочих. В том же году в забастовочное движение были вовлечены рабочие текстильной и горнорудной промышленности, железнодорожного транспорта, новые отряды докеров и горняков.

Аграрная реформа и частичная передача земли в руки тех, кто ее обрабатывает, несколько ослабила социальную напряженность в южнокорейской деревне. Однако беднейшие, наиболее обездоленные слои крестьянства после некоторого затишья стали вновь подниматься на социальную борьбу. Одной из действенных форм этой битвы становится сопротивление массовой экспроприации крестьянских наделов для возведения военных баз, полигонов и складов. В 1955 г. вся Южная Корея солидаризировалась с организованным сопротивлением примерно 1 тыс. крестьян уезда Чханвон (в провинции Южный Кёнсан) против экспроприации 100 тыс. пхён[40] земельных угодий для военных объектов южнокорейской армии. Не менее значительный резонанс получили массовые крестьянские выступления на острове Чечжудо, в окрестностях Инчхона, провинциях Южный Чхунчхон, Северный Кёнсан, Южный Кёнсан, Кёнги и др. Одной из форм крестьянского сопротивления стали неуплата налогов и неполное выполнение государственных поставок. В 1955 г. план принудительных закупок зерна государством по строго фиксированным, явно заниженным ставкам был выполнен лишь на 55 %. Такая же картина наблюдалась и в последующие годы.

Всё более политически активной частью послевоенного южнокорейского общества становилось студенчество и молодое поколение, тяжко страдавшее от тотальных принудительных мобилизаций в армию, засилья духа милитаризма в учебных заведениях. Одной из форм молодежного протеста становится массовое уклонение от обязательного воинского призыва. По данным на март 1956 г., свыше 80 % выпускников высших учебных заведений отказались от насильственного призыва в армию. Эти действия получили широкую поддержку всей студенческой молодежи, проводившей массовые митинги и демонстрации под лозунгами демократизации учебно-образовательного процесса, государственных гарантий в обеспечении нормальных условий жизни молодого поколения.

В стремлении удержать в своих руках рычаги всё более непопулярной власти правительство РК ввело 24 декабря 1958 г. архиреакционный Закон о государственной безопасности, согласно которому любое проявление политической оппозиции, критика существующего режима и даже благожелательные высказывания в адрес Севера квалифицировались как «государственная измена», подлежащая строжайшим наказаниям вплоть до смертной казни. Этот драконовский закон удалось провести через парламент лишь после того, как здание Национального собрания штурмовал «спецназ», насильно удаливший из зала бурно протестовавших депутатов от оппозиционных партий (Минчжудан, Тхонъильдан и др.).

Под прикрытием навязанного силой Закона о государственной безопасности на Юге развернулись разнузданные репрессии против патриотов и демократов. В течение нескольких месяцев в тюремных камерах оказалось более 247 тыс. оппозиционеров. Суровым репрессиям вплоть до закрытия подверглось около 80 наиболее влиятельных газет и журналов. По всей стране прокатилась волна политических убийств и покушений.

Ключевую роль в многоярусной политической системе республики играла проправительственная Либеральная партия (Чаюдан), созданная еще в период Корейской войны 23 декабря 1951 г. В целях политико-идеологического прикрытия на пост формального лидера новой партии был выдвинут довольно известный в народе участник антияпонского сопротивления Ли Бомсон, который в годы Второй мировой войны был начальником штаба освободительной армии возрождения (Квонбоккун), действовавшей на стороне союзных войск. В составе первого правительства РК ему был предоставлен пост министра обороны, а затем внутренних дел. Однако консервативный блок Ли Сын Мана с Ли Бомсон оказался чрезвычайно шатким и вскоре полностью развалился. Первое испытание на прочность этого блока произошло в июле – августе 1952 г., когда решался вопрос об очередном избрании Национальным собранием президента страны. К этому времени основательно подмоченный имидж Ли Сын Мана и неуклонное усиление демократической оппозиции не давала Чаюдан реальной возможности сохранять и далее под своей эгидой президентскую власть. И тогда правящий блок решил добиваться введения в стране прямых президентских выборов. Соответствующая поправка к Конституции страны 4 июля 1952 г. была вновь проведена силовыми методами или, точнее, путем временного заключения в тюрьму 47 оппозиционных депутатов. Как и следовало ожидать, на пост президента с значительным отрывом голосов был переизбран Ли Сын Ман, но его разногласия с Ли Бомсоном приобрели столь острый характер, что привели к полному разрыву между ними. В сентябре 1953 г. Ли Сын Ман добился исключения Ли Бомсона из партии Чаюдан, а спустя несколько месяцев (март 1954 г.) сам занял пост лидера правящей партии. Путем такого рода сверхконцентрации и совмещения государственно-партийный власти Либеральная партия рассчитывала сохранить в своих руках на третий срок на очередных выборах 1956 г. пост президента страны. Однако Чаюдан не удалось удержать монопольные политико-идеологические позиции. Открытую и довольно влиятельную оппозицию ей составила Демократическая партия (Минчжудан), созданная после окончания корейской войны в сентябре 1955 г. Социальное ядро Минчжудан составили представители преимущественно новых национально-буржуазных кругов, которых привлекали западные модели социально-экономической и политической модернизации. Отвергая авторитарные тенденции в политике Чаюдан, сторонники Минчжудан выступили за демократические принципы политического устройства на «основе справедливых и свободных выборов», равные возможности в предпринимательской деятельности, внедрение «свободной экономики», покровительство мелкому и среднему национальному бизнесу. Осуждение диктаторских методов управления, ограничение произвола крупного капитала, проведение демократической социальной политики привлекало симпатии широких слоев народа, и новая партия стала стремительно набирать политическую силу.